Найо Марш - Убийство по-римски
Наверху состоялось совещание. Церковь закрыли и железную решетчатую дверь в подземелье заперли в ожидании прибытия Squadra Omicidi[40]. «До чего странно, — подумал Аллейн, — слышать, как знакомые распоряжения отдает кто-то другой на чужом языке».
Вальдарно был деловит и немногословен. Вызвали перевозку и врача — насколько мог понять Аллейн, этот врач был эквивалентом патолога из английского министерства внутренних дел. Наблюдение за всеми дорогами Рима было немедленно усилено. Помещение «Тони» предполагалось подвергнуть обыску, а персонал изучить. В квартире Мейлера размещалась засада. Всех, кто общался с Виолеттой, необходимо тщательно допросить.
Аллейн с одобрением выслушал все это и не добавил ни слова.
Наметив план действий, квестор обратил свой обманчиво томный взгляд на Аллейна.
— Вот! — сказал он. — Простите мою торопливость, друг мой. Так у нас заведено. Теперь мы — сотрудники, и вы укажете мне, что делать дальше.
— Отнюдь нет! — Аллейн произнес первую пришедшую ему в голову соответствующую итальянскую фразу. — Ничего подобного. Позвольте перейти на английский язык.
— Пожалуйста, — воскликнул квестор по-английски.
— Думаю, что после того, как вы столь быстро приняли все надлежащие меры, — сказал Аллейн, — нам следует заняться людьми, которые находились поблизости от преступления в то время, когда оно было совершено.
— Пожалуйста. Я собирался это сказать. Итак, — лукаво закончил Вальдарно, — вы ведь сами собираетесь с ними беседовать?
— Совместно с вашими сотрудниками. Или, лучше, распоряжайтесь мной, как сочтете нужным. Что прикажете делать, синьор квестор?
Вальдарно приложил кончики пальцев к губам.
— Во-первых, важно установить все передвижения этого Мейлера, — сказал он. — Я бы попросил, чтобы вы проследили за ними, насколько это возможно. К примеру, когда вы его видели в последний раз?
— Классический вопрос. Когда группа на среднем уровне подходила к железной винтовой лестнице. Мы собирались спуститься в митраистский дом на нижнем уровне, но тут леди Брейсли заявила, что нервничает и хочет вернуться наверх. Она попросила племянника проводить ее, но оказалось, что его с нами нет. Мейлер сказал, что племянник вернулся сфотографировать статую Аполлона и что он приведет его. Леди Брейсли отказалась ждать, и в результате майор Суит проводил ее во внутренний дворик базилики — атриум — и потом присоединился к группе. Когда они ушли, Мейлер удалился по коридору якобы для того, чтобы разыскать Кеннета Дорна. Остальные — Ван дер Вегели, мисс Джейсон, я и Барнаби Грант в качестве экскурсовода — спустились по винтовой лестнице в митрейон. Мы пробыли там минут восемь, прежде чем услышали голос майора Суита — я говорю так, потому что он мог вернуться незамеченным до того, как заговорил. Внизу множество мест в тени. Лишь через пять-шесть минут появился Кеннет Дорн и спросил, где его тетя.
— Стало быть, Мейлер так и не встретил Дорна?
— Очевидно, нет, но есть некоторые данные…
— Ах! Я совсем забыл. Но на первый взгляд, никто не видел Мейлера после того, как он удалился по коридору?
— На первый взгляд — никто.
— Мы должны опросить этих людей.
— Полностью согласен, — сказал Аллейн.
Несколько секунд квестор скорбно глядел на Аллейна.
— Это надо проделать тактично, — сказал он. — Это не простые люди. Могут быть нежелательные последствия. Все, кроме двух, британские подданные, — прибавил он.
Аллейн промолчал.
— Вообще-то мне кажется, мой суперинтендант, — сказал Вальдарно, — что у вас больше нет оснований оставаться инкогнито.
— Я об этом не думал, но… да, полагаю, вы правы.
Подошел один из агентов.
— Squadra Omicidi, синьор квестор, машина, вице-квестор и врач.
— Очень хорошо. Ведите их.
Когда агент ушел, Вальдарно объяснил:
— Я, конечно, послал за офицером, который в обычных обстоятельствах вел бы расследование. Это вице-квестор Бергарми. Мне не подобает заниматься делами моего подчиненного. Но ввиду чрезвычайных обстоятельств и возможности международных осложнений я никоим образом не отстраняюсь от дела. А кроме того, — прибавил он в неожиданном порыве откровенности, — я получаю от него огромное удовольствие.
Аллейн не испытал радости при виде задушенной женщины. Тем не менее он сказал что-то неопределенное о том, что оперативная работа — лучшее противоядие от кабинетной. Вальдарно развил свою мысль:
— Я предлагаю устроить дело так, а вы мне скажете, прав я или нет. Надо пригласить всех этих людей в квестуру, где их примут с ceremoniale[41]. Ни намека на принуждение — наоборот, стакан вина. Я представлю вас в вашем профессиональном качестве. Я объясню кое-что, не слишком многое. Я попрошу их о помощи и перепоручу вам.
— Благодарю вас. Вам не кажется, что будет довольно трудно проводить собеседование таким образом? Дело в том, что Кеннет Дорн уже сам признался мне, что к легким, а затем и сильным наркотикам его приучил Мейлер. То же после минувшей ночи относится и к леди Брейсли. И я совершенно уверен, что Барнаби Грант как-то зависит от Мейлера. По-моему, ничто, кроме шантажа, не заставило бы Гранта играть роль главного аттракциона на вчерашней экскурсии.
— В таком случае он с радостью поможет арестовать Мейлера.
— Если это только не будет означать нежелательной для него огласки.
— Но, мой дорогой коллега, разве вы не объясните им, что речь идет об убийстве? Не о личных делах, как говорят англичане.
— Полагаю, они не такие простаки, чтобы принять это объяснение, — сухо возразил Аллейн.
Квестор пожал плечами и развел руками.
— Их можно заверить в нашей осмотрительности, — возразил он.
— Каков статус Мейлера? — спросил Аллейн. — Он принял итальянское гражданство?
— Это можно установить. Вы, разумеется, думаете о выдаче преступника?
— В самом деле, — рассеянно пробормотал Аллейн, — думаю я об этом?
Врач, санитары, помощник квестора, вице-квестор Бергарми и римский эквивалент следственной группы уже прибыли и принесли свое оборудование: фотокамеры, треножники, лампы, чемоданчики, носилки и брезент — обычную бутафорию международного следственного представления.
Всех их торжественно представили Аллейну, который предположил, что звание Бергарми соответствует званию детектива-инспектора.
Им дали указания. Все были чрезвычайно обходительны с квестором Вальдарно и, коль скоро им на это намекнули, с Аллейном. Решетчатая железная дверь открылась, и новоприбывшие направились вниз.
