Филлис Уитни - Красный сердолик
Манекенщица представляла собой реальную угрозу. Вот о чем я подумала и почувствовала себя несчастной. Какие шансы в глазах Билла Зорна будет иметь обыкновенная девушка, даже если она довольно хорошенькая, в сравнении с великолепной Карлой? До этого момента я всерьез не задумывалась, значу ли я что-нибудь для Билла. Разве что бессознательно. Я ведь теперь относилась к мужчинам с недоверием. После эпизода с Монти я превратилась в женщину, лишенную иллюзий. И конечно, мне не хотелось снова испытывать нечто подобное с другим мужчиной.
Я была полностью погружена в свои мысли и пропустила мимо ушей все, что втолковывала мне шедшая рядом Крис. Наконец смысл ее слов стал доходить до моего сознания.
— Так ты мне поможешь, правда? Я уверена, что привратник нас впустит. И теперь, когда полиция сняла наблюдение с этого места…
— С какого места? — спросила я. — О чем ты вообще говоришь?
— О Боже! — воскликнула Крис. — Так ты меня не слушала? Я говорю о квартире Монти, о чем же еще? Я хочу сходить туда сегодня вечером. Прежде чем пойти к Сондо. Лайнел, я просто обязана это сделать. Хотя бы для очистки совести. Может быть, там ничего и нет. Но если есть, я должна обнаружить это до того, как полиция выпустит Тони и начнет все сначала.
— Что ж, пойдем, — согласилась я. — Что тут незаконного, если жена идет на квартиру к своему мужу? Какой от этого может быть вред?
Крис в знак благодарности стиснула мне руку.
— Не знаю, что бы я без тебя делала. Никогда бы не решилась на такое одна. Я встречу тебя внизу после работы.
Мы расстались, и я почувствовала недовольство собой. Мне показалось, что в последние дни я трачу половину своего времени на то, что тащусь за Крис как хвост за воздушным змеем.
Глава 13
У Крис был небольшой автомобиль, который Оуэн подарил ей год назад, и мы довольно быстро добрались до дома, где жил Монти. Охрану сняли, и привратник, узнав Крис, немедленно пропустил нас в квартиру.
Я сопровождала Крис с тяжелым сердцем. Вторая половина дня в магазине прошла спокойно, но над головой, как дамоклов меч, висела предстоящая вечеринка у Сондо. Незадолго до закрытия магазина я сбегала вниз и сообщила Елене, что отправляюсь с Крис. Елена показалась мне мрачной, словно ее одолевали дурные предчувствия, как и меня. А тут еще этот совместный ужин Билла и Карлы, который может привести к самым непредсказуемым последствиям.
Поэтому, когда привратник от крыл дверь, Крис зажгла свет и мы вошли в квартиру, я не испытала ничего похожего на радостное возбуждение, какое бывает в предвкушении занятных авантюр.
Есть что-то ужасное в виде комнаты, покинул человек, намеревавшийся вскоре вернуться; и вот ты входишь в нее, зная, что он не вернется никогда.
Квартира была изящно обставлена и выдержана в темно-коричневых и зеленых тонах. Монти обладал утонченным вкусом, и вы сразу могли почувствовать, что здесь жил человек, который много читал и имел самые разнообразные интересы.
Попадались и знакомые мне вещи. На столе лежала книга о египетском искусстве; я дала ее Монти, когда он задумал использовать соответствующие мотивы в оформлении витрины. Над каминной полкой висела довольно свирепая по экспрессивности картина, которую Сондо написала темперой. Мексиканский пейзаж с кактусом, пламенеющим небом и горсткой побелевших костей на песке на переднем плане. Я хорошо ее запомнила, потому что она висела в одном из наших окон; тогда она мне не понравилась. Я и не знала, что Монти ее взял и отвел ей такое почетное место в своей квартире.
Крис стояла рядом со мной, глядя на картину.
— Правда, это ужасно? Жуткое сочетание зеленого и желтого. Я ее возненавидела с первой же минуты, но Монти она нравилась.
Она повернулась и обвела комнату взглядом; она дрожала, хотя в квартире было тепло. Я могла себе представить, что она испытывает, вернувшись туда, где все напоминало о ее кратком и неудачном замужестве. Кое-где были разбросаны и ее вещи, но и выглядели здесь чужими, случайными.
На маленьком столике располагались принадлежности для курения; Крис взяла в руки трубку и провела ладонью по ее чашеобразной части. У меня защемило сердце. Она была так молода, а жизнь уже успела сыграть с ней злую шутку. Над ней подшутил Монти, не любивший ее. Случай, который отнял у нее Монти. Сондо тоже была жестоко обманута, но ее реакция оказалась совсем иной.
Мне казалось, что Крис не испытывает ни злобы, ни настоящей ненависти по отношению к убийце. Ее чувства скорее напоминали отчаянное, неконтролируемое горе ребенка; она выказала больше ненависти к Карле сегодня днем, чем когда-либо — неизвестному убийце. У Сондо все не так. В ней не было мягкости, она не тратила времени на слезы. Только горечь и ярость, — как на той ее картине. Вечеринка надвигалась, словно неотвратимая угроза, и тревожила меня все сильнее и сильнее.
— Может быть, будет лучше, если ты поскорее приступишь к делу, — сказала я.
Крис словно не решалась двинуться с места, боясь найти то, что искала. Ей легче было бередить тяжелые воспоминания, связанные с квартирой, чем смириться с беспощадным фактом смерти Монти.
— Ты что, передумала? — спросила я. — Если ты сейчас не примешься…
Но она уже взяла себя в руки.
— Я должна, — она обращалась к самой себе. — Я должна знать.
Она подошла к столу Монти, выдвинула средний ящик, наполненный письмами и вырезками газет, и вывалила его содержимое на стол. Затем при помощи латунного ножа для разрезания бумаг стала что-то отдирать от ящика. Оказалось, что его дно накрыто тщательно подогнанным тонким листом фанеры. Крис извлекла фиктивное дно, и я заглянула внутрь.
Смотреть было особенно не на что. На подлинном дне ящика лежали два письма и газетная вырезка. Крис достала их дрожащими руками. Мы сели на диван перед давно потухшим камином и стали рассматривать свою находку.
Мы начали с вырезки. Она была из нью-йоркской газеты примерно годичной давности; речь шла краже дорогой меховой шубы во время показа мод в большом магазине на Пятой авеню.
— Это тебе о чем-нибудь говорит? — спросила Крис.
— Только о том, что упоминается тот самый магазин, в котором работал Монти, прежде чем перейти к Каннингхему.
— Но зачем он хранит подобную вырезку в таком секретном месте?
Я знала об этом не больше, чем она, и Крис разложила одно из писем у себя на коленях, чтобы мы могли читать его вдвоем. Письмо было напечатано на машинке, его автор приступал сразу к делу, избегая условностей. Вместо подписи стояла машинописная буква-инициал.
"Майкл!
