Александер Виктория - Ее высочество, моя жена
– Любовь моя, – предостерегающе промолвил Мэтт. – Татьяна.
Она не обратила на него внимания.
– Вскоре после того, как мы обвенчались чуть больше года назад, дела семьи вынудили меня возвратиться в Авалонию. К сожалению, муж не мог сопровождать меня. Я лишь недавно вернулась в Англию и к Мэтью.
– И вы вернулись, чтобы написать о моей старой подруге – принцессе Софии.
– Совершенно верно. – Татьяна победно улыбнулась Мэтту. – Но что гораздо важнее, я вернулась к своему мужу.
– Именно. – Некоторое время герцогиня внимательно смотрела на Татьяну, затем удовлетворенно кивнула. – Нам многое следует обсудить. И вашу принцессу, и мужа.
– Жду с нетерпением, – ослепительно улыбнулась Татьяна и получила улыбку в ответ.
Мэтт сразу почувствовал себя странно, словно его исключили из какого-то важного дела. Беспокойство прочно обосновалось где-то в области желудка.
– Превосходно. Прошу меня извинить, – ее светлость повернулась и вышла в фойе, делая знак лакею.
Мэтт подошел к Татьяне и наклонился, прошептав ей на ухо:
– Так не пойдет.
– Чепуха, – тихо ответила она. – Все идет прекрасно.
– Мне не нравится, что приходится ей врать.
– Мы не врем. Просто не говорим всей правды.
– Такое чувство, что врем.
– Неправда. Мы не сказали ни одного слова лжи. – Она вздохнула. – Кроме того, Мэтью, суть хорошего обмана в том, что он строится на правде. Тебе бы лучше запомнить это.
– Меня не волнует, сколько правды лежит в основе этой истории. Я отказываюсь лгать герцогине.
– Тогда я буду делать это одна, – быстро ответила Татьяна. – Это облегчит твою совесть?
– Нет, – раздраженно бросил Мэтт. – Нравится мне это или нет, но я часть этого обмана. Я заключу с тобой сделку. Ты расскажешь мне правду прямо сейчас, и тогда я решу, продолжать или нет играть тут в шарады.
– Правду?
– Да.
– Какую именно? – протянула она.
– Что значит «какую»? Сколько ее всего? – прищурился Мэтью. – Или правильно говорить, сколько всего лжи?
– Одна или две. – Татьяна закусила губу. – Или чуть больше.
– Я хочу знать все, Татьяна. Почему ты здесь. Что тебе нужно. Все.
– А что если тебе не понравится то, что ты услышишь?
Мэтт стиснул зубы.
– Тогда я не буду разочарован, я ведь ничего хорошего и не жду.
Она дерзко взглянула ему в глаза.
– А если я во всем не признаюсь?
– Я расскажу герцогине, кто ты. Вне зависимости от твоей истинной цели, полагаю, это сведет на нет все твои усилия.
– Что ж, ты не оставил мне выбора. Конечно, не время для этого, но я хочу объясниться сейчас, пока мы одни. – Она безразлично пожала плечами. – В любом случае, я собиралась скоро тебе все рассказать.
Он выпрямился и вперил в нее взгляд.
– Ты, без сомнения самая…
– Мэтью, не будете ли вы столь любезны проводить меня на ужин. – В комнату снова вошла вдовствующая герцогиня.
– Почту за честь. – Он поспешил к ней, вознося молитву, что они с Татьяной говорили достаточно тихо, чтобы их не услышали.
– Сегодня нас будет только трое. – Ее светлость взяла Мэтта под руку и улыбнулась ему. – Жду не дождусь, когда мы сможем поговорить. Должно быть, безумно интересно.
Но не так интересно, как последующая часть вечера. Мэтт выдавил беззаботную улыбку и впервые за вечер солгал:
– Надеюсь, мэм.
Если за весь вечер у всех троих и была тема для разговора, не требующая лжи, то она касалась важности семейных ценностей.
Вдовствующая герцогиня пространно говорила о различных представителях многочисленной и, по всей видимости, постоянно растущей семье Эффингтонов. Татьяна была благодарна за то, что ни одного из членов семьи в данный момент не было в поместье. Она бы никогда не вспомнила бесконечное число имен и титулов.
Старушка коснулась и семьи Мэтта, очевидно, считая своим долгом поведать ему о братьях. Татьяна поняла, что имя Мэтта в записке, которую она послала, и стало причиной того, что герцогиня ответила столь быстро и охотно. Теперь беседа открыла ей прошлое любимого человека.
Он был младшим из четырех сыновей маркиза Стэнвика, и у него не было сестер. Мать умерла вскоре после его рождения, а отец – несколько лет назад, пока Мэтт служил на море. К сожалению, герцогиня не упомянула в разговоре причину отчуждения между Мэтью и остальными Уэстонами, но из того, что она сказала и о чем умолчала, у Татьяны сложилось впечатление, что причина конфликта не была непоправимой. Судя по глазам Мэтта, он пришел к тем же выводам.
Так что же, гордость не давала ему вернуться к тем людям, которых он когда-то любил? Или страх? Татьяна прекрасно понимала этот страх. Он сжимает сердце и не дает открыться тому, кого ты любишь, потому что ты боишься, что, открыв свое сердце, уничтожишь себя. Хотела она того или нет, но сегодня придется показать Мэтту этот страх. Так или иначе, сегодня надо разобраться с их прошлым. Поможет ли это ему разобраться с его прошлым?
– Прошу прощения, моя дорогая, – герцогиня улыбнулась Татьяне, как бы прося извинения. Дамы сидели на диванчике, а Мэтт устроился в кресле со стороны пожилой леди. – Мы с Мэтью только и говорим, что о его и моей семье. Теперь мне бы хотелось услышать что-нибудь и о ваших родственниках.
– Здесь мало что можно сказать, ваша светлость, – Татьяна взяла свой бокал шерри и отпила глоток, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Мэтта.
– В вашей записке сказано, что вы из Авалонии. У вас там семья?
Вся хорошая ложь зиждется на правде. Татьяна приятно улыбнулась.
– Да. Мой отец и братья живут в Авалонии.
– И это все? – Герцогиня удивленно приподняла бровь. – Ни тетушек, ни дядьев, кузенов, бабушек и дедушек?
– К несчастью, у меня очень мало других родственников. Несколько дальних кузенов, не более.
Татьяна отпила еще глоток и посмотрела на Мэтта поверх края бокала. Сегодня она все ему расскажет. И сегодня они наконец-то…
– Какая жалость, – задумчиво посмотрела на нее вдовствующая герцогиня. – И вы, конечно же, каким-то образом связаны с королевской семьей вашей страны?
Татьяна старалась сохранить хладнокровие.
– Почему вы так говорите, мэм? – быстро спросил Мэтью.
– Как же, мой дорогой мальчик, – еще сильнее удивилась герцогиня, – она поразительно похожа на принцессу Софию. Если только память меня не подводит сильнее, чем я думаю. Это бросается в глаза.
– Правда? – Татьяна выдавила беззаботный смешок.
Ей доводилось видеть портреты принцессы, но все они были написаны, когда та была ребенком или юной девушкой. Татьяна никогда не находила ничего большего, нежели отдаленное фамильное сходство, и никто никогда не говорил ей, что они с Софией похожи.
