Анна Дубчак - След страсти
— У моего отца есть друг, адвокат, отец ему доверяет, а что?
— Мне надо бы с ним проконсультироваться относительно наследства Риты. Как ты понимаешь, ей сейчас ни до чего. Я даже думаю, что она ничего не будет делать для принятия наследства, чтобы остаться нищей. Дело в том, что ее муж покончил собой как раз после того, как она от него ушла, а потому она, обвиняя в его смерти только себя, может все причитающееся ей по наследству отдать в пользу нищих... Да, она такая вот ненормальная, вбила себе в голову, что должна нести наказание... Ты узнай номер его телефона, а еще лучше поговори со своим отцом, чтобы он устроил нам встречу, и я уже завтра бы встретился с ним... А теперь зови Марину...
Но в тот день им пришлось свозить Риту на два кладбища: на Ваганьковское, где был похоронен доктор Арама, и на Рогожское, где хоронили обычно всех из семейства Панариных и где Рита надеялась найти в списках захороненных своего отца.
Когда она увидела заваленную цветами и венками могилу Оскара, то долгое время молчала, словно не в силах осознать потерю, после чего, разведя руками, рассеянно проговорила:
— Это я его убила... Вы же понимаете, что это я... А они, все эти люди, его друзья, пришли и принесли ему цветы. А я? — И хотя в ее руках тоже были гвоздики, она их словно не замечала, не чувствовала в своих руках. — Что сделала для него я, его жена? Меня не было даже на похоронах... Люди осудили меня. Но я не хотела, чтобы так все получилось... Наоборот, я хотела, чтобы он нашел себе женщину, которая бы полюбила его так, как он любил меня...
Она повернулась к стоявшим неподалеку от нее Сергею с Сашей:
— Знаете, мне не верится, что его нет. Что он, такой красивый и жизнерадостный, румяный и веселый, лежит здесь, зарытый в земле... Это абсурд. Я уверена, что он сейчас дома и ждет меня. Только, пожалуйста, не смотрите на меня как на сумасшедшую...
Затем она снова повернулась к могиле, встала на колени и помолилась, чего никогда не делала прежде:
— Прости меня, Оскар, прости, если сможешь...
— Когда ты узнала, что у тебя умер отец? — вдруг спросил Сергей, чем очень удивил Сашу, но потом уже и он сообразил, что таким образом он хотел только отвлечь Риту от мыслей о покоящемся здесь муже.
— Когда была у матери. Представляете, — она горько усмехнулась, — она мне даже ничего не сообщила... И это называется мать? А сколько Оскар ей сделал добра! Я же вам не сказала: она забрала у меня все драгоценности, которые я отдала ей на хранение. У них с Арамой был договор... Но это теперь неважно. И хотя он ушел, и ушел от меня навсегда, он все сделал для того, чтобы я не осталась с пустыми руками... Оскар был хорошим, заботливым мужем...
— Поехали, а то дождь собирается... — поторопил ее Можаров. Саша понял, что он старается увезти ее поскорее с кладбища, а потому уже в машине, не желая видеть, как будет страдать Рита на другом кладбище и убиваться, что не похоронила еще и отца, Сергей предложил ей сам заняться поисками места его захоронения. Им с Сашей все-таки удалось уговорить Риту вернуться в клинику, чтобы она не опоздала на уколы и процедуры.
Когда за ней закрылась дверь палаты, Можаров сказал:
— Ее сейчас нельзя оставлять одну... Саша, вот тебе ключи от офиса. Открывайте утром без меня, хорошо? А я подежурю возле нее.
— Она нравится тебе? — В голосе Саши сквозила и ревность, и грусть, хотя он давно уже понял, что Можаров появился в жизни Риты не случайно и что рано или поздно, когда она забудет Оскара и Амфиарая, посмотрит и на Сергея другим взглядом. Больше, чем дружеским.
— Я несу за нее ответственность...
— И все?
— Нет, не все. Много будешь знать, скоро состаришься... Вот теперь все, свободен...
...Рита подошла к окну и выглянула во двор. Прошел уже месяц с тех пор, как ее выписали из больницы. Несколько раз за это время к ней привозили адвоката, который объяснял ей ее права, учил, что надо сделать, чтобы оформить все документы на наследство. Но ни сознание того, что она является полновластной хозяйкой двух московских квартир и большого валютного счета в банке, ни того, что она совершенно поправилась и физически чувствовала себя превосходно, не приносило ей какой-либо радости. Она была счастлива лишь тогда, когда раздавался телефонный звонок и знакомые и ставшие почти родными голоса Саши и Можарова сообщали ей о том, что собираются нагрянуть к ней в гости. И вот тогда она оживала, надевала фартук и шла на кухню готовиться к встрече гостей. Ей нравились эти парни, и она знала, что своим здоровьем и обретением душевного равновесия она обязана только им да еще врачам и медсестрам, которые так заботились о ней.
Знакомые и друзья Оскара всячески демонстрировали свое презрение к ней, не звонили, никуда не приглашали. Рита же сочла это только за благо. Она и не хотела встречаться ни с его коллегами по работе, ни с теми, с кем сводил его Ащепков. Единственным человеком после Оскара, перед которым она чувствовала свою вину, была Вера. Под настроение она однажды позвонила ей и, прислушиваясь к длинным гудкам, вдруг страшно разнервничалась: а не пошлет ли ее Вера куда подальше, не отматерит ли ее? Конечно, Рита не могла не признаться себе в том, что звонок к Вере вызван не только желанием поговорить по душам с женщиной, у которой она прямо из-под носа увела красивого парня, ради него, как Рита уже теперь понимала, Вера и устроила всю эту вечеринку, но и попыткой узнать что-нибудь об Амфиарае. Ей, как и всякой брошенной женщине, было важно узнать, что случилось с ним в тот день, что он так поспешно съехал с квартиры и даже не оставил ей никакого письма. Он исчез из ее жизни так же неожиданно, как и появился. И в первом случае, и во втором его действия вызвали у Риты настоящий шок. И хотя грешно было мечтать, что причиной его поведения было нечто настолько серьезное, что иначе повести себя по отношению к ней он просто не смог (к примеру, ему на сотовый мог кто-то позвонить и сказать, что у него возникли большие сложности, и в случае, если он не решит проблему, его ждет смерть — ситуация для таких богатых и с явным криминальным душком личностей, вроде него, вполне реальная), все равно Рита в душе желала его смерти... Если свел свои счеты с жизнью такой замечательный человек, как Оскар, то почему должен жить такой мерзавец, как Амфиарай? Чертов грек! Как же она ненавидела его!
