Елена Ларина - Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона
– А вот этот шедевр, который все время по радио орут: «Не хочешь голосить? Приходи голосовать!» – случайно, не твой?
– Мой, – краснея, как девица, признался Волгин, – но для Поливанова я еще лучше сочинил…
– Ты, я вижу, втянулся, – сказала я вдруг поникшему Диме, – нашел себя. Талант всегда пробьется! Так? Ты и пробился! Только куда ты пробился, Волгин?
– Не говори так, Светоч, – взмолился он. – Ты лучше подумай, куда таланту пробиваться, если некуда? Писать тексты для этой Даши Раскрутиной? Но для этого талант не нужен. Так куда ему деваться? Скажи?
– А музей-усадьба Блока? Образ Прекрасной Дамы реставрировать?
– Прекрасной Дамы? Той, которая променяла его память на клубнику со сливками?
– Ты, Волгин, действительно стал хорошим пиарщиком. Забыл уже, что Прекрасные Дамы сливки не едят…
– Света, а как же я? – вдруг услышала я обиженный Дианкин голосок. – Как же я? Я ведь ем сливки, клубнику тоже ем. Значит, я никогда не стану прекрасной дамой?
Волгин захохотал, схватил Дианку на руки:
– Нет, дорогой мой человечек, мы говорим про неправильную Прекрасную Даму. Она была обычной женщиной, а поэт просто выдумал из нее себе мечту. Понимаешь? Как мыльный пузырь. А пузырь лопнул…
– Соломинка сломалась, а лапоть утонул, – подсказала Дианка.
– Умница! – закричал Волгин, держась за Дианку, как за спасительную соломинку. – А ты – настоящая Прекрасная Дама. Можешь есть клубнику. Тебе это не повредит! Поверь поэту.
– А ты – поэт? – недоверчиво спросила девочка.
– Поэт, – сказал Волгин и опустил Дианку на землю.
– Он – поэт? – спросила девочка свою гувернантку.
– Поэт, – кивнула я.
– Это хорошо, – сказала моя воспитанница непонятно чему: то ли тому, что Волгин – поэт, то ли тому, что она – настоящая Прекрасная Дама.
Волгина, что называется, понесло, как с ним часто бывает, когда его кто-то внимательно слушает. А Дианка слушала его, открыв рот. Поэтому он сыпал стихами, смешными историями, мифами Древней Греции и легендами Крыма. Когда же Волгин прочитал детский стишок Саши Черного «Мишка, мишка, как не стыдно? Вылезай из-под комода…», моя воспитанница дернула его за штанину и сказала:
– Послушай, поэт, возьми меня опять на ручки и прочитай про Мишку еще разок.
Меня же волновал один вопрос. Когда Волгин напряженно вспоминал нужные строчки очередного стишка и возникла пауза, я спросила:
– Дима, а ты уверен, что Поливанов победит на выборах?
– Еще бы. По всем опросам он лидирует с заметным отрывом, – забыв про поэзию, мгновенно ответил Волгин. – Народ таких любит. Ну, и мы работаем… с вдохновением. А потом – на его главного конкурента Сергея Лунина заготовлен такой компромат! Фальшивка, конечно! Что-то там про его торговлю оружием с чеченцами. Но сделана фальшивка классно, с документами и фотографиями. Все это уже отпечатано в виде газеты большим тиражом и лежит у Поливанова на складе вместо лекарств. В решающий момент он эту бомбу выкинет, и последнего серьезного конкурента как не бывало. Хотя жаль, я бы, например, за Лунина голосовал. Честный человек, образованный, через многое прошел. А самое главное, в нем есть забытое сейчас качество – благородство. У него даже фамилия декабристская. Да он и есть декабрист… Но ты, Светоч, не волнуйся! Победит твой Поливанов, победит! Тут без вариантов.
Любовь и морковь
Видеоролик Лунина я все-таки увидела в вечернем телеэфире. Я совершенно не воспринимала его сюжет. Шел какой-то видеоряд, а я все ждала – появится ли он на экране. Наконец я увидела Сергея. Он смотрел куда-то вдаль, камера перемещалась вокруг него. Мне казалось, что он ищет кого-то взглядом. Я увидела его глаза, смотрящие прямо на меня и тут, как всегда бывает, зазвонил мой мобильник.
Это был Поливанов. Я ему зачем-то срочно понадобилась. Это «зачем-то» предполагало приготовление моего тела, а также переодевание в сексуальное нижнее белье и халат, напоминающий кимоно японской гейши. Но мне сейчас больше пошел бы кожан из «Оптимистической трагедии» и вопрос: «Кто еще хочет попробовать комиссарского тела?»
Мобильник заверещал опять. Опять Поливанов.
– Я же сказал, что жду тебя. Срочно… Какие там приготовления? Я тебя не за этим зову. Ты мне нужна по делу. Давай! Одна нога там, другая – здесь!
Двусмысленно иногда звучат хорошо знакомые с детства поговорки. Говорит – не за этим, и тут же – ноги в разные стороны!
Сразу заметила, что Михаил Павлович готовился к моему приходу, а это совсем на него не похоже. Пододвинул кресло, достал две рюмки… Сам был в халате, по барски накинутом поверх рубашки и брюк. Видимо, разговор и вправду предстоял серьезный.
– Светланка, сначала выпьем, – сказал хозяин. – Не спорь! Дело такое, что нужно не умом, а сердцем решать. Поэтому пей!
Даже боязно загадывать. Когда люди, подобные Поливанову, вспоминают про сердце, жди смертоубийства как минимум. Я приготовилась внутренне выслушать нечто ужасающее.
– О чем же вы хотите со мной поговорить, Михаил Павлович?
– Конечно, о любви! – захохотал Поливанов, но смех его был скорее дипломатический. – О чем мы с тобой можем еще говорить? Не о педагогике же или английском языке? Или писателе твоем Наги…
– Набокове.
– Вот видишь. Все фамилии одинаковые. Надо было твоему Набокову псевдоним взять какой-нибудь, а то его все с Нагиевым путают. Ему же от этого только хуже. Да, еще раз за Селезнева – тебе отдельное спасибо! Читал уже некоторые главы. Знаешь, будто и про меня, а будто не про меня – про героя какого-то вроде Мересьева. «Повесть о настоящем человеке», слыхала? – я едва кивнула. – Ну вот, сам себя начинаешь уважать. Такой путь прошел, многого добился… Тебя вот, правда, еще нет. Ха-ха-ха! А дальше еще большего добьюсь. Думаешь, я на губернаторском кресле успокоюсь? Милая моя, это для меня начало – детский стульчик с дыркой для горшка. Дальше я пойду! Выше! Ты-то пойдешь со мной?
– Вы это меня хотели спросить?
– Что ты за человек, Светланка? – Поливанов тряхнул своей вихрастой головой и стукнул себя по коленкам. – Тебе что, тягостно со мной разговаривать? Просто так, по человечески? Что вы, бабы, за люди? Поговорить с мужиком можете только после того, как вас поимеют или когда деньги вам нужны?
Ничего себе, волчара! Решил с ягненочком поговорить по душам… То ему тело подавай, то душу. Хочу иметь тебя в комплекте, так сказать, в виде гамбургера: булка-тело и котлета-душа.
– Есть такие люди, Михаил Павлович, которым безопасней тело раскрыть, чем душу.
– На меня намекаешь? Понятно. Ценю откровенность. А я вот, Светланка, мужик простой – что в душе, то и на языке. Потому меня простой народ любит и голосовать пойдет за меня, а не за Лунина. Хотя он мужик неплохой, но такой же, как ты – со сложной душевной организацией. Пошел бы ко мне в команду, не встал бы мне на дороге… Теперь ему в политике уже не быть. Да ладно. Давай еще по рюмашке, и перейдем к нашему делу.