Инъекция безумия (СИ) - Мэй Диана

Она нащупала последнюю петлю на моих запястьях и дёрнула — руки освободились! Кровь хлынула к онемевшим пальцам, вызывая мурашки и боль. Сиян тут же опустилась на колени, её дрожащие пальцы лихорадочно возились над узлами на моих лодыжках.

— Как ты смогла... связаться? Он же... — я не могла поверить. Это была ловушка. Должна была быть.

— Рация охранника... пока Грейсона не было здесь... я рискнула, — её слова вырывались торопливыми порывами. — Только адрес сектора... и что ты здесь. Он понял. Сказал: «Держитесь». Они близко, Лэйн! И скоро будут здесь!

Из глубины халата она вытащила металлический цилиндр — холодный, отполированный до зеркального блеска. Внутри, за толстым стеклом, мерцала голубоватая жидкость.

— Возьми это! Настоящий стабилизатор. Я... я успела доделать. Грейсон не знает. Дай его Элаю! Скажи... — Она вложила холодный предмет мне в дрожащую ладонь, заставляя сжать пальцы. — Скажи ему... пусть сдержит обещание... Спасет Мэйли... Пожалуйста... — Голос её сорвался, в глазах стояли слёзы. — Я больше не могу...

В этот момент за дверью раздались дикие крики, топот тяжелых ботинок, лязг оружия и оглушительные выстрелы. Затем — сокрушительный удар по металлической двери.

Сиян вскочила на ноги, её лицо побелело.

— Думаю это ОНИ! — прошептала она, бросая взгляд на дверь.

Последний узел на лодыжках поддался. Я вскочила на ноги, едва удерживая равновесие.

После дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял один из охранников Грейсона. Его взгляд мгновенно сфокусировался на нас: на мне, уже свободной, и на Сиян, стоящей рядом. На верёвках, валяющихся на полу. На панике на наших лицах.

— Предательница! — рявкнул он, его рука молниеносно рванулась к кобуре на поясе. Пистолет уже был наведён. — Грейсону доложу! Стоять!..

Я не думала. Только действовала. Оттолкнувшись от стула, я бросилась на него, как зверь. Мы рухнули на пол. Его пистолет выстрелил в потолок, осыпая нас штукатуркой. Я впилась пальцами в его руку, другой ладонью — в горло. Он был сильнее, но моя ярость придавала нечеловеческую силу. Мы катались по полу, он пытался придушить, я — вырвать пистолет. В какой-то момент мои пальцы нашли спусковой крючок его оружия, зажатого между нашими телами. Глухой хлопок. Его тело дёрнулось, хватка ослабела. Я вырвалась, откатилась, сжимая теперь уже мой пистолет, тяжелый и липкий от пота.

Подняв голову, я увидела Сиян. Она стояла, прислонившись к стене, чуть поодаль. На белом халате, чуть ниже ключицы, расплывалось алое пятно. В ткани зияла небольшая, но смертельная дыра, из которой обильно сочилась кровь. Но её лицо... было удивительно спокойным. Она смотрела на меня.

— Сиян... — мой шёпот звучал чужим. Я бросилась к ней, поскользнувшись на крови охранника.

Её голова упала мне на плечо, дыхание было хриплым. Я отвела её лицо — на губах выступила алая пена, окрашивая бледную кожу.

— Нет... Нет, Сиян! Держись! — мой шёпот превратился в хриплый стон, почти вой. Я прижала ладонь к ране, чувствуя, как тепло её жизни сочится сквозь пальцы, а моя собственная беспомощность душит меня, как удавка.Нет, нет, нет! Не так! Не сейчас!

Глаза, уже мутнеющие, нашли мои. В них не было страха. Только просьба. Глубокая, как пропасть.

— Лэйн... — её голос был тише шелеста падающего листа. — Стабилизатор... Элаю... Спасёт... Мэйли... Обещай...

Она медленно сползла по стене, и я опустилась вместе с ней на колени, не в силах ничего сделать, кроме как быть ей последней опорой в уходящей тьме. Её тело стало невыносимо тяжёлым.

— Спаси... её...

— Обещаю! — вырвалось у меня, голос сорвался на крик. — Клянусь тебе, Сиян! Клянусь! — В этом крике был не только обет, но и отчаяние, и ярость, и осознание страшной истины: я не смогла её защитить, когда она защищала меня.

Последний хриплый выдох, легкая дрожь — и она затихла. Совсем. Голова безвольно склонилась. Тишина в комнате стала оглушительной. Громче выстрелов за дверью. Громче моего бешеного сердца. Передо мной лежали два тела: охранник, убитый мной, и Сиян, отдавшая за меня жизнь.

Тяжёлый, медный запах крови заполнил рот и нос, встал комом в горле. Сиян мертва. Я убила человека. Мысль пробилась сквозь туман, как лезвие. Но крики и лязг за дверью врезались в сознание, напоминая: бездействие убьет снова. Стиснув зубы, заглушая подкативший ком тошноты, я рванула ремни бронежилета с охранника и натянула на себя — тяжёлый, неудобный, пахнущий чужим потом и порохом, но необходимый щит. Сунула стабилизатор глубоко во внутренний карман броника, к груди — как залог невыполненного долга защиты. За Мэйли. Это всё, что я могу для тебя теперь, Сиян. Сжала оружие, ощущая шершавость рукоятки.

Им нужна была помощь против Грейсона — обезумевшего лидера «Феникса».

Я должна была сражаться. За Элая. За Мэйли. За своё право выжить.

Пистолет я держала крепко, знакомым хватом. Полицейский инстинкт, казалось, умер вместе со старой Лэйн Картер. Теперь стреляла и убивала Лэйн, у которой отняли всё, кроме воли к жизни и мести.

Я прижалась к холодному бетонному косяку двери, ведущей в основной коридор бункера. Хаос был там. Люди Грейсона—его крысы—метались, кричали что-то в рации, бежали на звук самого ожесточенного боя—гулкие автоматные очереди, крики боли, сокрушительные удары.

Я выбирала цель. Не каждого подряд. Того, кто преграждал путь. Того, кто нёс оружие к главному очагу сопротивления. Я стреляла короткими, точными очередями. Двигалась от укрытия к укрытию—бетонные выступы, разбитая техника, ящики.

Каждый выстрел был посвящен Сиян. Каждое движение—шаг к Элаю. К Грейсону. Я искала его.

Кислый привкус страха смешивался с медью крови во рту.Сосредоточься, Картер.

В метре от меня отлетела пуля, осыпая лицо острой крошкой. Я высунулась на долю секунды—метрах в десяти охранник прицеливался в сторону основного боя.Чистая цель.Короткая очередь—два выстрела в центр массы. Он рухнул.

Я рванулась к следующему укрытию—груде разбитых ящиков. Нога подвернулась на скользком, я чуть не упала, схватившись за острый край. Боль пронзила ладонь.

— Чёрт! — вырвалось сквозь стиснутые зубы.

Но я уже видела его—Грейсона. Он стоял в тени за массивной колонной коммуникаций. Его маска обычного тренера «Грея» спала, обнажив истинное лицо: расчётливое, холодное, а теперь ещё и искаженное бешенством проигравшего. Его империя рушилась, его люди гибли, и его враги стояли перед ним.

Дверь в дальнем конце коридора с грохотом вылетела с петель, от удара чем-то тяжёлым. В клубах дыма и пыли ввалились фигуры.

Элай. Он шатался, лицо в саже и крови, рука прижимала бок, где темнело пятно. Но он был на ногах. И его глаза... Они горели. Красным. Но не безумным, слепым светом монстра. Это был огонь ярости, сосредоточенности, боли. Он искал меня.

Рядом, опираясь на плечо коренастого бойца в потёртой форме «Шторма», ковылял Леон. Бледный как смерть, перевязь на плече промокла кровью, но в его здоровой руке был пистолет, и взгляд, устремленный вперед, был холодным и неумолимым.

Наши глаза встретились. Всего на мгновение.

Взгляд Элая—облегчение, тревога, немой вопрос.

Мой—надеюсь, ответил:Жива. Готова.

Леон лишь скользнул по мне ледяным оком, оценивая, и кивнул в сторону глубь бункера.Действуй.

И тогда Грейсон двинулся. Из тени за колонной. Его взгляд метнулся от Элая к Леону, полный ненависти. А потом упал на меня. На ту, что осмелилась сопротивляться. Которая была причиной провала. Которая только что убила его человека. В его глазах вспыхнуло чистое, нечеловеческое безумие. Он поднял руку. В ней был не пистолет. Компактный автомат. И ствол его был направлен... не на Леона, не на Элая. На меня.

Время замедлилось. Чёрная точка дула была единственной реальностью. Палец Грейсона сжимал спуск. В голове пронеслись не картинки, а ощущения: тепло крови Сиян на моих руках, ледяная дрожь Элая в приступе мутации, унизительная хватка Леона. Страх. Боль. Потери. И чистая, белая ярость.За всё. За всё, что он отнял. За всё, что он мог отнять ещё. Это был не просто выстрел. Это был приговор. Его и моей старой жизни. Мышцы запомнили стойку. Я вскинула пистолет, поймала мушку на его силуэте. Дыхание замерло. Курок ушел назад плавно, как во сне.