Наталья Перфилова - Увидеть Париж и разбогатеть
На пороге, смущенно улыбаясь, с объемным чемоданом в руке стоял владелец «Пеликана» Олег Малахов.
— Привет. — Растерянно сказала я и пропустила его в квартиру. — Ты как тут?
— Я долго думал… — Не слишком уверенно начал Олег. — После нашей последней встречи Соня стала просто не выносима… Короче, я решил от нее уйти. — На одном дыхании закончил он.
— Прекрасно. Но почему ты с чемоданом решил прийти сюда? Ты же знаешь, Диана в больнице…
— Конечно, я в курсе. — Торопливо перебил меня Малахов. — Я подумал, что ей будет приятно узнать, что дома ее ждет любимый мужчина.
— Боюсь, она не скоро сможет оценить этот сюрприз. — С усмешкой произнес появившийся за моей спиной Тихомиров.
— Почему? — Удивился Олег. — Вы не хотите, чтобы она об этом узнала?
— Она в коме, Олег. — Вздохнула я. — И ей сейчас не до сюрпризов, особенно таких… Вообще нет уверенности, что она сможет выкарабкаться из всего этого без последствий…
— Если бы Вы хоть раз посетили свою любимую в больнице, то, безусловно, сами знали бы об этом. — Денис на слове «любимая» сделал особое многозначительное ударение и, облокотившись на стену, с насмешкой уставился на нежданного гостя.
— Конечно-конечно. Я непременно сегодня же навещу Диану. — Кажется, даже покраснел Малахов. — Просто у меня все эти дни были чудовищно загружены.
— Скандалами с Соней? — Невинно поинтересовалась я.
— И это тоже… — с досадой поморщился Олег. — Она задолбала меня своей ревностью, считает, что за деньги всех можно купить с потрохами… Сегодня я не выдержал и послал ее вместе с ее капиталами куда подальше.
— Да уж, у Дины счета повнушительнее будут… — Пробурчала, отворачиваясь от него, я.
— Что? — Не расслышал Малахов.
— Я говорю, нужно подождать возвращения Дианы, а уж потом планировать вашу с ней дальнейшую счастливую жизнь. — Ответила я. — Я хоть и ее лучшая подруга, но принимать за нее столь ответственные решения все же не рискую.
— Но ведь все же очевидно! — Растерялся Олег. — Я Диану люблю, она меня тоже…
— Вы уверены в этом? — Снова вмешался в разговор Тихомиров. — Настолько, что прямо с вещами приехали…
— Конечно! — Воскликнул тот. — Я раньше, честно сказать, в этом сомневался, но, когда узнал, что она самоубийством жизнь чуть не покончила только из-за того, что я не пришел на свидание, все сомнения разом отпали… Я решил сделать то, что подсказывал долг…
— Боюсь, с этим самоубийством все не так просто. — Твердо перебила Малахова я. — Не стоит делать преждевременных выводов. Я считаю, что горячку пороть ни к чему. Диана вернется домой, вы поговорите и все решите…
— Но мне же совершенно некуда идти… — Растерянно захлопал глазами Олег. — Ради Дианочки я бросил все, и семью, и дом…
— Не надо драматизировать, Олег. — Усмехнулась я. — Есть же, в конце концов, гостиницы… И потом, ты думал, что ты будешь делать, если Диана так и не сможет выкарабкаться?
— А что, разве все так опасно? — С тревогой заглянул мне в глаза Малахов.
— Более чем. — Серьезно ответил за меня Денис. — Я ее лечащий врач, так что можете мне поверить.
— Но… тогда… — покрылся красными пятнами Олег. — Тогда мне, действительно, лучше пока пожить в гостинице. — Он подхватил за ручку свой объемистый саквояж и скрылся за дверью.
— Побежал с Соней мириться, пока не поздно. — Сказала я, запирая замок. — Понял, что может вскорости остаться у разбитого корыта. И как только Диана смогла встречаться с ним целых два года? Удивляюсь.
— Глядя на таких индивидуумов, — хмуро произнес Денис, — становится нестерпимо стыдно за всю мужскую половину человечества в целом.
— А то среди женской все сплошь искренние и честные! — Возразила я. — Я уже давно заметила, что душевные качества человека совершенно не зависят ни от его пола, ни от возраста…
— И все таки то, что позволено иной раз женщинам, для приличных мужиков не приемлимо… Скажи, а у тебя раньше случались романы с людьми из другого социального слоя? — Вдруг неожиданно спросил Денис. Он уселся в кресло напротив меня и выжидательно уставился своими темными глазищами.
— Нет. — Честно ответила я. — Как то не приходилось… Оба моих мужа были очень состоятельными людьми… Ну, а до них я считалась невестой на выданье и не могла позволить себе тратить время с неподходящими, с точки зрения окружающих, людьми… В молодости почему то особенно важно это самое общественное мнение…
— А сейчас, значит, нет?
— И сейчас важно. — Ответила я. — Просто с возрастом начинаешь понимать, что есть вещи и поважнее… Любовь, счастье, дружба… Глупо мерить эти понятия чековыми книжками, согласись.
— Не знаю. — Пожал плечами Тихомиров. — В моем мире все проще, крупными капиталами никто не ворочает…
— И поэтому все вы поголовно счастливы? А почему, интересно, тогда ты расстался со своей женой?
— У нас разные взгляды на жизнь. Она в жизни ценит одно, я совершенно другое… Она, например, постоянно ревновала меня к работе, не желая понять, что без нее, я уже буду не я, не Денис Тихомиров, а совершенно другой человек. Не знаю, лучше или хуже, но другой. Понимаешь?.. Может, более ласковый, заботливый, внимательный, но не тот, которого она когда то полюбила… Я не могу и не хочу менять свои взгляды и принципы ради кого бы то ни было… Даже ради любимой женщины…
— Может, ты просто не достаточно ее любил? — Тихо спросила я.
— Я и сейчас ее люблю. — Ответил Денис и опустил глаза. — Она часть моей жизни и этого уже никогда не изменить…
— Понятно. — Сухо сказала я и поднялась. — Скажи мне, как врач, мое здоровье не внушает тебе больше никаких опасений? Могу я выйти из дома, например, Диану навестить?
— Ты обиделась? — Денис тоже поднялся и подошел ко мне. — Ведь ты же знаешь, что это правда… Или ты предпочла бы, чтобы я солгал? Сказал, что я за один день смог позабыть всю свою предыдущую тридцатипятилетнюю жизнь и теперь вижу только тебя, думаю только о тебе…
— Нет, но…
— Я влюблен, это правда… Влюблен, как мальчишка… Но наши с тобой отношения так хрупки и не устойчивы… В любой момент самый мельчайший пустяк может их разрушить…
— Еще не прошло и суток, а ты уже ищешь пути к отступлению… — Я отвернулась от него и хотела выйти из комнаты, Денис поймал меня и крепко прижал к себе.
— Я просто не хочу опрометчиво закрывать за собой дверь… Но, боюсь, она вот-вот сама захлопнется у меня за спиной. — Он поднял кончиками пальцев мое расстроенное лицо и поцеловал надутые от обиды губы…
…Следующие несколько часов пролетели для нас почти незаметно… Когда мы уставшие, но безумно счастливые, наконец то, смогли оторваться друг от друга, зазвонил телефон.
