Лиза Джексон - Звонок с того света
– Ее звали Анни?
– Как ни странно в такой ситуации, она не скрыла своего настоящего имени. Истерика достигла наивысшего градуса после ее смерти, радиостанция в моем лице сразу была привлечена к полицейскому дознанию, а родные Анни, часть слушателей и пресса обвинили меня в преступном равнодушии и в некомпетентности. Однако владелец радиостанции Джордж Ханна довольно потирал руки, будучи в восторге от такого повышения рейтинга, и после переезда из Хьюстона сюда, в Новый Орлеан, великодушно предоставил мне место у микрофона. Он буквально вытащил меня из помойной ямы, за что я ему благодарна.
Возможно, он посчитал, что я приношу ему удачу. В моей жизни было немало горьких минут, и любовь, в которой я обманулась, и распавшийся брак, но ничто не может сравниться с тем ужасным потрясением и чувством собственной вины за случившееся. Скандал понемногу утих, и я надеялась, что моя рана зарубцевалась, но кому-то понадобилось ее разбередить и вернуть меня в то время.
Саманта зажмурилась, вспомнив разбросанные по столу хьюстонские газеты с фотографиями очаровательной девочки в траурных рамках под кричащими заголовками. Анни Сигер была веселой и общительной, отличницей в школе и лидером группы поддержки на всех спортивных состязаниях. Она прыгала выше всех, танцевала лучше всех, хлопала в ладоши и кричала громче всех.
Она полюбила парня и забеременела от него. Впав в отчаяние и ощутив леденящий холод одиночества, Анни не получила внятного и мудрого совета, которого ждала от Саманты, и решила уйти из жизни.
– Значит, вчера ей исполнилось бы двадцать пять лет?
– По-видимому, да. Кто-то об этом не забыл.
В комнате было достаточно жарко, но Саманта потянулась за пледом и закуталась в него. Ее опять, как и тогда в студии, начал бить озноб.
Тай смотрел на нее пристально, словно бы прикидывая в уме, как ему поступить.
– Тебе надо отдохнуть, – сказал он наконец после долгой паузы.
– Разумеется. – Она чувствовала себе неловко под его изучающим взглядом.
– Но если ты увидишь или услышишь что-нибудь... – Тай запнулся.
– Что именно?
– Если что-то тебя встревожит или покажется странным, сразу набери мой номер.
Заметив на ночном столике блокнот и карандаши, он размашисто написал пару номеров.
– Это мой домашний и мобильный. Я лягу спать с телефоном под ухом, – заверил ее Тай.
– Вряд ли я тебя потревожу.
Саманта, не стесняясь, зевнула.
– Надеюсь. Будем оба надеяться. – Он пальцем коснулся ее подбородка и задрал его вверх. – Держись, Саманта, и не промахнись...
– Что значит «не промахнись»? – удивилась она.
– Созвучие с названием старого фильма. «Не промахнись» – значит прицелься точно. К нам обоим это относится, ведь верно?
– Я уже тебе сто раз говорила, что не знаю, кто меня преследует и от кого мне защищаться.
– Вот и я пока не знаю, кого мне держать на прицеле.
– Тебе-то это зачем? Тебе не хватает собственных забот? Или у тебя здесь есть особый интерес?
Тай не ответил. Саманте показалось, что она попала в точку, но было непонятно, какой вывод из этого следует сделать.
А он тем временем, вроде бы для того, чтобы закутать ее поплотнее пледом, наклонился, и его лицо, его губы придвинулись так близко...
«Бог мой! Он сейчас начнет целовать меня. А что последует дальше? Главное, не выдать себя и свое желание, чтобы поцелуй и все дальнейшее состоялось...» – подумала Саманта.
Но ничего из того, что ей предвиделось, не произошло.
Тай просто улыбнулся ей такой чарующей улыбкой, что у нее, у взрослой женщины, словно у школьницы на первом свидании с парнем, перехватило дыхание.
– Спокойной ночи, доктор Сэмми. Запрись на все замки и звони мне, если тебя что-то потревожит.
Она посмотрела ему вслед, когда он уходил, и подумала, сгорая от стыда за свою минутную слабость: «Какого же черта ты, Тай Уиллер, возник в моей жизни?»
Два часа спустя уже совсем рассвело. Тай Уиллер так и не лег спать с телефоном под ухом, как обещал Саманте, а провел это время за компьютером в компании бутылки виски, высокого шейкера с тающими кубиками льда и собаки, примостившейся у его ног. Он заново перебирал все сведения в Интернете об Анни Сигер, хотя, наверное, уже давно затвердил их наизусть.
Он упорно шел по следам того давнего скандала, разразившегося после самоубийства этой девушки. Так совпало, что Тай был ее дальним родственником, но совсем не это повлияло на его решение раскапывать старые могилы. Его, бывшего тогда полицейским, отстранили от расследования и при этом еще оскорбили, ссылаясь на то, что он роет слишком глубоко. А он горел желанием докопаться до истины.
Не смея признаться родителям, Анни обратилась со своей бедой в эфир к радиопсихологу. Якобы не получив внятного ответа, как ей поступить, и после отказа предполагаемого отца ребенка от ответственности Анни покончила с собой. Тай был первым, кто после сигнала в полицию от анонимного лица, вошел в комнату, где случилась трагедия, и первым, кто был вынужден сообщить родителям, вернее матери и отчиму девочки, о смерти их Анни.
На фотографиях Анни была полна жизни. Хорошенькая девушка с россыпью веснушек, рыженькая, коротко стриженная. Она так и излучала энергию. Она явно верила в себя и все делала для того, чтобы перед ней открылись двери если не в лучезарное, то хотя бы в благополучное будущее.
Какова же была степень страдания, стыда, потери веры в людей и в бога, чтобы не просто оборвать нить своей жизни, а сделать это способом столь сложным и мучительным! Тай допил до дна бокал, разгрыз оставшиеся кусочки льда и ощутил приятную прохладу во рту.
Утро было таким же влажным и жарким, как и прошедшая ночь. Тай вышел из дому, надеясь вдохнуть свежести от озера, но оно, сморенное жарой, замерло в неподвижности. Только лягушки приветствовали дружным кваканьем наступление нового дня, да еще едва слышная полицейская сирена на противоположном берегу возвещала, что ночь не обошлась без какой-то драмы.
Он прогулялся до своего «Сияющего ангела», более или менее приведенного в порядок и теперь стоящего у причала напротив его дома. Лодка недвижимо застыла в спокойной воде, будто автомобиль, с размаху на большой скорости въехавший в расплавленный асфальт. Таю понравилось такое сравнение. Он тоже влетел в то, чего не ожидал.
Саманта Лидс красива. Она умна. От такой женщины можно сойти с ума. Так и тянет заняться с ней любовью. Это не какая-нибудь прогулка в койку со скучающей девицей. Но за тем ли он приехал сюда? В этом ли его миссия? И тут темная тень – не в реальности, а в воображении – легла на его лоб, как будто пролетела черная птица.
