Наталия Орбенина - Адвокат чародейки
Полина Карповна и Зина даже рты открыли от изумления. Они и не предполагали, что их милая, добрая, ласковая Тосенька вдруг так заговорит! Жестко, решительно, по-деловому!
– Голубушка, вы только папеньке своему пока ничего не говорите, вдруг все и так обойдется? – жалобно, как провинившаяся гимназистка, попросила Полина Карповна. Она ужасно боялась своего могущественного свояка, действительного статского советника Гнедина.
Зина даже покраснела от стыда за мать.
– Надо поскорее бежать к Желтовскому, да и самим подумать, как нам поступить теперь. Ведь вам, маменька, к следователю идти – теперь ваш черед Розалию опознавать. И мне надо подумать, как половчее отказаться от своих прежних показаний, чтобы у нас все одинаково вышло…
В этот момент больной застонал, и Полина Карповна метнулась обратно, в комнату мужа. Зина и Таисия еще несколько мгновений стояли друг напротив друга, пока Таисия поправляла вуаль на шляпке и натягивала перчатки. Зина всегда завидовала своей невестке, тому, как славно и красиво сложилась ее семейная жизнь. Ведь Зина все эти десять лет просидела, словно нахохлившаяся ворона, на краю счастливого семейного гнезда брата, растила его детей. И вот теперь осколки этого счастья лежали у них обеих под ногами.
Глава 26
Матильда Карловна Бархатова пребывала в недоумении, которое постепенно сменилось легкой тревогой. Она прежде никогда не видела своего любовника в таком состоянии, в таких расстроенных чувствах. Сергей уже два дня пролежал на диване в своем кабинете, лицом к стене, и ни за что не желал разговаривать с нею. Даже проиграв как-то раз одно из дел, он не убивался так сильно. Более всего насторожило Бархатову, что Сергей не пожелал даже поделиться с нею своими переживаниями, намекнуть на те обстоятельства, что так потрясли его. И это при том, что между ними сложились вполне откровенные отношения. Она иногда рассказывала ему о своих поклонниках, о том, как она кружит им головы и мутит разум. Он же делился с нею своими мыслями о судебных делах, рассказывал ей о подсудимых, судейских, присяжных. И вот поди же ты – ни словечка!
Матильда почуяла неладное, и впервые сердце ее кольнуло неведомое ей ранее чувство ревности и даже – опасности. И кто же так разбередил душу ее Сереженьки, такого сдержанного, отстраненного, живущего словно за наглухо закрытой дверью человека? Кто так сильно постучался, или, может, уже вошел?
Она мягкой кошачьей лапкой ласкала своего «сердитого мальчика», ворковала ему на ухо нежные слова, которые, увы, на сей раз оставались без ответа. Пришлось прибегнуть к самому эффективному способу успокоения, который доселе действовал безотказно. Матильда почти силой развернула Сергея лицом к себе, и он уткнулся носом в ее высокую пышную грудь. Вдохнув упоительный аромат кожи своей любовницы, Желтовский замер и тихонько отодвинулся:
– Не теперь, после…
Матильда ушла, расстроенная и озабоченная. На следующий день она возобновила свои попытки, и наконец тайна открылась. Словно клещами, слово за слово, она вытянула, выпытала у Сергея все о причинах его душевной боли. Но то, что она узнала, только усилило ее тревогу и непонимание. Горбунья, уродливая горбунья занимает ум Желтовского?! Немыслимо! Невероятно! И может ли такое статься, что явление прежней возлюбленной Сергея в таком ужасном виде изменит все их планы? Неужто она, Бархатова, желанный, лакомый кусочек для половины мужского населения столицы, будет вынуждена вступить в соперничество с бывшей гувернанткой, этой горбатой несчастной убийцей? Да это же просто смешно!
Бархатова терялась в догадках, а Желтовский все глубже погружался в пучину сомнений.
В одну из этих ночей, истерзанный бессонницей и тревожными мыслями, видениями, он на какое-то мгновение забылся, и вдруг услужливая память невесть откуда вытянула наружу такую картину… Розалия корчится от невыносимой боли в спине и жалуется, что она сильно ударилась, когда стремительный поток Вуоксы тащил ее по острым камням. Желтовского бросило в жар, сон мгновенно слетел с него. Он резко сел на кровати и отер пот с лица. Господь милосердный! А ведь все-таки это – она, она, несчастная! За эти десять лет жестокая боль согнула ее и превратила в горбунью, изуродовала ее прекрасную ровную спину. И, конечно, она сделала вид, что не узнала его, ведь тем самым она бы вынудила его признать свое давнее соучастие в преступлении – в сокрытии факта венчания. А это – скандал! Конец его безупречной адвокатской репутации! Розалия, только она могла так поступить. А он, что же, он опять – подлец?! Тогда он позволил матери выставить Розалию вон, не воспротивился ее отъезду, не нашел девушку в Петербурге… Да ему надо было поперек рельсов лечь, не отпускать ее, ни за что! Он предал ее и теперь предает вторично! Нет, завтра же он пойдет к Сердюкову и потребует нового свидания. И тогда уж он найдет нужные слова и скажет их Розалии!
Наутро, когда Желтовский уже собирался покинуть квартиру, горничная неожиданно доложила о прибытии трех незнакомых дам. Войдя в гостиную, Сергей обнаружил там всех дам Боровицких. Три женские фигуры, в черных траурных платьях и вуалях, производили тягостное впечатление.
– Дамы, я еще раз приношу вам свои соболезнования. Но, полагаю, вы не за тем пришли ко мне в столь ранний час?
– Сударь, – решительно произнесла Таисия Семеновна. – Дело, которое привело нас в ваш дом, очень деликатное, необычное и не терпящее промедления. Вы, вероятно, уже имели честь увидеть женщину, подозреваемую в убийстве моего мужа?
– Да, третьего дня, – адвокат насторожился.
– Признали ли вы ее?
– Что вы имеете в виду? – еще больше удивился Желтовский.
– Я имею в виду, узнали ли вы в этой женщине бывшую гувернантку Зины, Розалию Кирееву?
Сергей внимательно разглядывал лица женщин, пытаясь понять, чего же они от него хотят.
– Как, на ваш взгляд, это Киреева? – настаивала Таисия Семеновна.
– Но ведь ваша золовка, Зинаида Ефремовна, узнала госпожу Кирееву и на этом основании обвинила ее в убийстве Анатолия Ефремовича?
– Но, согласитесь, чтобы убить кого-либо, надо иметь повод. Вам ли, как адвокату, этого не знать?
– Разумеется. Я полагаю, повод имелся, и вы все, судя по вашему раннему визиту, об этом тоже знаете, – уклончиво ответил адвокат.
Зина хотела было встрять в разговор, но Таисия метнула на нее строгий взор, и девушка промолчала.
– Я не умею, как вы, адвокатские, мести лисьим хвостом, и потому скажу вам прямо. Вчера я узнала – из уст моего внезапно счастливо обретшего речь свекра, – что мой покойный супруг был тайно женат на этой самой гувернантке. И, стало быть, мой с ним брак недействителен, и моих детей могут лишить их прав. Также я почти наверняка уверена, что вы тоже знали об этом обстоятельстве, иначе не стали бы подвергать свою жизнь риску и становиться под пулю. Не так ли, господин адвокат?
![Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]](/uploads/posts/books/262264/262264.jpg)
