Наташа Колесникова - Слабая женщина
Цифры на экране монитора стали чем-то абстрактным. Ну да, понять нужно, но… Следует и что-то делать, не только просчитывать возможные убытки. А они уже налицо, «проблемные» препараты нельзя покупать у Орехова. Подставит запросто. И вообще, с фирмой, которой руководит Орехов, дел нельзя иметь. Он ведь не простил ему того, что увел Ланку. Когда жив был Богданов, сопел себе в две дырочки, а теперь, пожалуй, захочет отомстить… Ну и как тут быть? Уже сейчас ощущается нехватка психотропных средств, спрос громадный, а кончились. И получать новую партию нельзя. Подставит, падла, Орехов! А как быть дальше? На одних только легальных лекарствах не выедешь. Делать надо что-то, делать! Неужели Орехов так силен? Богданов был действительно большим боссом, его признавал и уважал весь криминальный мир Москвы. А Орехова? Вряд ли его станут уважать, как Богданова. А люди в фирме так же преданы Орехову, как Илье?
Вот это и следовало выяснить. Романчук взял трубку радиотелефона, набрал номер, долго ждал, откинувшись на спинку кресла на колесиках.
— Волченков слушает, — раздался наконец в трубке мрачный голос.
— Миша, привет, Романчук тебя беспокоит. Слушай, ты тоже так считаешь?
— Что, Боря? — Голос немного стал мягче.
— Что Орехов может послать на хрен все наши договоренности с Ильей Ильичом? Я ведь планировал бизнес исходя из обещаний босса, а он никогда не нарушал своего слова.
— Это верно.
— Но Орехов все послал к едрене фене! Ты будешь наезжать на меня, Миша? Требовать, чтобы выполнил желание Орехова? Или — как это понимать?
— Я на тебя не буду наезжать, — категорично заявил Волченков. — Но проблемы возникнуть могут. Давай-ка встретимся, обсудим этот вопрос. Подъезжай к метро «Кропоткинская» примерно… через час.
— Через два, Миша. Духота жуткая, я весь вспотел, нужно хоть душ принять.
— Я не баба, принюхиваться к тебе не стану.
— Но я должен принять душ.
— Лады, через полтора часа, засекай время, Боря.
Романчук согласно кивнул, положил трубку и помчался в ванную. Уже то, что Миша Волченков хочет поговорить, внушало надежды на лучшее. На самом деле вторым человеком в фирме был именно Миша… при Богданове. А теперь что? Ну вот это и нужно выяснить.
Через полтора часа Романчук сел на переднее сиденье «ауди» Волченкова, пожал холодную, сухую ладонь — в машине работал кондиционер, — запоздало сообразив, что собственная ладонь была влажной, духота давала о себе знать.
— Похоже, дождь будет, — сказал Романчук.
— Давно пора, достала эта погода, — мрачно ответил Волченков.
— Ну и что за дела у вас творятся, Миша?
— Да все пока нормально. Народ ждет, когда будет оглашено завещание босса, а он хотел, чтобы это было сделано через неделю после его гибели. Я понимаю его, толковый мужик, прикинул, кто как взлетит и кто как рухнет, после того как узнает его волю. Все ждут.
— Вы ждете, а Орехов уже сейчас наезжает на меня! Требует немедленно проплаты по контракту. Но мы ведь договорились с Ильей Ильичом, он обещал подождать до осени.
— Я знаю про это. Но сам не уверен, что босс все сделал правильно в своем завещании, в последнее время у него были заскоки. Нужно подождать, Боря.
Это заявление неприятно удивило Романчука. Если даже Миша Волчонок не знает точно, что там написал босс в своем завещании, то… могут случиться всякие сюрпризы.
— Как это — подождать? Миша, он требует немедленно вернуть деньги. А где я их возьму? Мы же договорились с Богдановым, и это была устная дружеская договоренность! Ирка может подтвердить.
— Потяни время. Кстати, если Орехов решит всерьез наехать на тебя, ко мне за помощью не обратиться, меня он тоже хочет выжить их фирмы. И тут наклевывается интересный вариант.
— А что в нем интересного?
— Много, Боря, много.
— Говори, Миша.
— Скажи, что завтра хочешь встретиться с ним на даче, пусть приедет сам или пришлет своих людей. Сам не приедет, моих на такое дело не пошлет. Значит, обратится к другим.
— А что я ему скажу на даче?
— Ничего.
Романчук с удивлением уставился в холодные (тут уж кондиционер был ни при чем) глаза Волченкова.
— Объясняю, — продолжил тот. — Встречу назначь поздно вечером, часов в одиннадцать. Уже стемнеет, а при такой погоде точно Киря сам не приедет, а для тех, кого он подпишет на это дело, — самое то.
— Что — то?
— Выбить из тебя бабки. Он к тебе по-особому относится, знаешь почему, да?
— Знаю, — кивнул Романчук. — Так ты хочешь, чтобы он из меня выбил…
— Нет. Слушай меня внимательно, что нужно будет сделать.
Романчук слушал внимательно. Вначале с настороженностью, потом одобрительно кивая, под конец довольно улыбнулся, хлопнул Волченкова по плечу:
— Отличный план, Миша!
Глава 16
Орехов плохо спал этой ночью. Да еще и с женой поругался. Достала его своими придирками, капризами. И в ресторан не хотелось, с блондинками общаться, чтобы потом трахать жену, ибо этого тоже не хотелось. Почему-то вспоминалась странная сотрудница органов, у нее, наверное, и звание имелось. Ну а самая главная причина его нервозности — дикое напряжение перед оглашением завещания Богданова. Крутой был старичок, много чего повидал на своем веку и в людях разбирался отлично. Потухший был какой-то в последнее время, но… может, проверял его, Орехова, на вшивость? И проверил…
Ночью позвонил Макс, сообщил о гибели Костромина, главного героя-любовника на Акульем острове. Не случайно все это, не случайно… Понятно, что убийство Костромина — дело рук Волчонка, но как это доказать? Как намекнуть хотя бы на это? Может быть, снова встретиться с блондинкой из ЧК? (Так он именовал структуру, в которой она служит, потому что каждый раз, даже мысленно, выговаривать ее название сложновато.) Неплохая идея, да и приятная. Он должен перед ней извиниться, даже после того, как понял — выполняла задание. Не обижался, ибо чувствовал, красивая молодая женщина почему-то поверила ему. И она не из тех, кому можно вешать лапшу на уши, а потом с улыбкой прощаться. Не из тех вовсе не потому, что служила в ЧК, по другой причине. Так сразу и не объяснишь ее, даже самому себе…
А Оксану с дочкой и гувернанткой нужно отправить на дачу. Какого черта она торчит в Москве? Ну, в общем-то понятно, ждет, как разрешится ситуация, тоже нервничает… Достала уже! Все, пусть собирается и уматывает к чертовой бабушке. Там трехэтажный кирпичный дом со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами, просторный двор, дачный поселок охраняется, хотя за детьми, едущими по ухоженным улочкам на электромобилях и электромотоциклах, чинно ездят мрачные охранники на дешевых велосипедах. Там сосны, свежий воздух…
