Галимов Брячеслав - Мария Стюарт, соперница Елизаветы
– Полагаю, она удивилась бы, что так много значила для вас, – флегматично заметил сэр Эмиас.
– Вернёмся к делу, милорд, – Кристофер начал терять терпение. – Итак, я должен ехать в Лондон.
– Поезжайте, я вас не держу.
– А вы обязаны строго соблюдать полученные инструкции.
– Благодарю за напоминание.
– А если в Лондоне решат, что королева Мария слишком опасна, то вы и тут должны исполнить инструкцию…
Сэр Эмиас встрепенулся, распрямился и метнул молниеносный взгляд на Кристофера.
– Вам это велел передать сэр Френсис?
– Не только он.
– Стало быть, мне следует рассматривать это как приказ?
– Некоторые приказы не пишутся на бумаге.
– Ну уж, нет! – решительно сказал сэр Эмиас. – Я не хочу быть козлом отпущения; я прожил долгую жизнь и знаю, что высоким властям ничего не стоит взвалить вину на маленького человека, – тем более трудно бывает дождаться от них благодарности. А мои потомки, как быть с ними? Я вовсе не желаю, чтобы мои внуки стыдились имени своего деда. Вы предлагаете мне позорное задание, которое обесчестит не только меня, но и весь мой род. К тому же, вы забываете, что я скоро предстану перед высшей властью, перед высшим судьёй. У меня много грехов и я не стану прибавлять к ним ещё один, – быть может, тяжелейший.
– Сэр Эмиас! Ваш отказ может поставить вас в неприятное положение, – произнёс Кристофер с угрозой в голосе. – Подумайте о спокойной старости, которую вы заслужили.
– Эх, молодой человек! Спокойную старость я, действительно, заслужил, – не дрогнул сэр Эмиас. – Ни вы, ни сэр Френсис, ни даже её величество королева Елизавета, – если она замешана в этом деле, – ни в силах что-либо изменить. Я закончу свои дни в домике под большими вязами, у тихой речки, журчащей под пригорком. Дом давно построен, моя жена нянчит там наших внуков и дожидается, когда я присоединюсь к ней. Лишить меня спокойной старости нельзя, если я не совершу какого-нибудь преступления, – а я его не совершу, будьте уверены. За невыполнение устного распоряжения меня можно отправить в отставку, не дать выходного пособия, причинить мне прочие мелкие неприятности, – что же, мой домик и тогда останется при мне. Я согласен уйти в отставку.
– Вопрос о вашей отставке не стоит, да и не мне это решать, – сказал Кристофер. – Но что мне передать в Лондоне?
Сэр Эмиас достал из сумки на поясе пузырёк с чернилами, бумагу и перо:
– Подождите немного. Я сам напишу в Лондон. Слушайте, – от вас у меня нет секретов, мой молодой друг: «Сердце мое преисполнено горечи, ибо, к великому моему сокрушению, я увидел день, когда мне предлагают свершить деяние, противное Богу и закону. Моя служба и жизнь в руках её величества, и я готов завтра же от них отказаться, если на то будет её воля, – но сохрани меня Бог пасть так низко, чтобы покрыть несмываемым позором весь мой род, согласившись пролить кровь без благословения закона и официального приказа. Надеюсь, мой всеподданнейший ответ будет принят с пониманием». Отдайте это в Лондоне кому следует, а от себя можете добавить всё что вам угодно. Прощайте, сэр Кристофер.
– До свидания, сэр Эмиас, – возразил он. – Мы скоро свидимся.
– Не думаю. Ваша служба здесь окончена, моя тоже подходит к концу. Эй, люди, оседлайте коня для молодого джентльмена; сэр Кристофер торопится.
Часть 5. Смертный приговор
По утрам в королевском парке копошились садовники, заканчивая последние летние работы и готовясь к осени. В этот ранний час обычно никто не мешал им, поэтому они с удивлением смотрели на молодую, хорошо одетую девушку, быстро идущую по аллеям. Некоторые узнавали в ней любимую фрейлину королевы и шептались, что у юной леди любовное приключение с одним из джентльменов, бывающих во дворце; некоторые даже видели, как влюблённые встречались у грота, построенного при недавней перепланировке парка.
Джейн действительно спешила на свидание с Энтони; она боялась, что придёт слишком рано, но он уже ждал её.
Она облегчённо вздохнула и на миг прижалась к его груди.
– У меня мало времени, скоро начнётся утренний туалет королевы, – сказала Джейн. – Не лучше ли нам переменить место встреч? Во дворце есть удобные комнаты поблизости от покоев её величества, где можно посидеть в тепле и уюте. На улице становится холодно, идёт осень.
– Скоро всё переменится, – ответил он, целуя ей руки. – Наступают последние дни.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Джейн.
– Что? То же, что и вы – осень на пороге, – беспечно проговорил Энтони. – Вы любите осень, моя дорогая?
– Я больше люблю лето.
– А я люблю осень. Какая необыкновенная пора – какие краски, какие запахи; как легко дышится и как хорошо думается! Осень пышнее лета, даже пышнее весны, но важнее всего, что это время итогов и время новых свершений; осень – самое волшебное время года.
– И это все перемены, на которые вы надеетесь?
– О, милая моя Джейн! Вам кажется, что этого мало? – рассмеялся Энтони. – Ладно, а если я скажу вам, что через неделю-другую ваш опекун приедет из-за границы? Эта новость более значительная? Ведь тогда я смогу, наконец, попросить вашей руки.
– Мой опекун вернётся? Вы не ошибаетесь? – с сомнением переспросила Джейн. – На днях её величество спрашивала о нём и дала ему нелестную характеристику. Что ему делать в Англии, в таком случае?
– Елизавета спрашивала о вашем опекуне? – насторожился Энтони. – Она сама спросила или вы дали ей повод?
– Какая разница. По-моему, я заговорила о нём, – просто так, к слову, – а её величество сказала, что он ей никогда не нравился и она старалась держать его подальше от двора.
– Понятно, – кивнул Энтони. – А скажите, Джейн, сэр Френсис больше не говорил с вами? После того как вы имели с ним неприятную беседу в подвале, он больше не говорил с вами?
– Славу богу, нет. Если бы он еще раз позволил себе так говорить со мной, я пожаловалась бы королеве, – волнуясь, сказала она. – Мне до сих пор противно вспоминать про это.
– Да, сэр Френсис страшный человек, – согласился Энтони. – Но боюсь, Елизавета вам не поможет: он её верный пёс, которого она недолюбливает за свирепость, однако ценит за преданность и сообразительность. Не обманывайте себя, Джейн, она скорее выдаст вас сэру Френсису, чем защитит от него.
– Вы несправедливы к её величеству, Энтони. У неё чувствительное сердце, поверьте мне! Как она переживала после ссоры с сэром Робертом, – спасибо, что вам удалось образумить его. Он стал внимательнее относиться к её величеству.
– Вот как? Значит, мои убеждения подействовали на него. Сейчас они живут в мире?
– Не совсем. Иногда между ними пробегает чёрная кошка, но в целом всё неплохо.
