Кей Хупер - Смысл зла
— И сменила свою бляху штата на федеральную.
— Ага, примерно так.
Рэйф глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— И теперь она использует свои знания, умения и экстрасенсорные способности, чтобы выслеживать убийц. Особенно этого убийцу. Холлис, ответь мне на один вопрос. Сколько раз ещё она сможет пережить такое, как сегодня здесь, прежде чем это сломает её?
— По крайней мере, ещё один раз, — Холлис поморщилась, увидев выражение его лица. — Я знаю, это звучит жестоко. Но это же правда, мы проходим это… по одному случаю за раз, и никто из нас не может знать, когда придёт конец. Или как.
— Минуточку. Ты хочешь сказать, что вы знаете, что это всё когда-нибудь вас убьёт?
— Я бы назвала это радикальной интерпретацией текста, — пробормотала она.
— Холлис.
— Я вижу, что не только мы ужасно упрямы.
— Ответь на вопрос.
— Я не могу, — она пожала плечами, её нетерпение стало явным. — Рэйф, мы не знаем. На самом деле, никто не знает. Мы все проходим медосмотр после заданий, и доктора заметили некоторые изменения у некоторых агентов. Они не знают, что это значит, мы не знаем, что это значит. Может быть, и ничего.
— Или что-то. Что-то смертельное.
— Послушай, всё, что я могу тебе сказать, это то, что некоторые из нас вынуждены расплачиваться за использование своих способностей. Некоторые, как Изабелл, почти постоянно испытывают боль, обычно, головную. Некоторые так выматываются за время задания, что им требуются недели на полное восстановление. Я знаю, что одна из девушек во время расследования постоянно ест, «постоянно» в буквальном смысле; как будто её экстра-способности заставляют её обмен веществ переходить на максимальную скорость, и она должна заправляться непрерывно, чтобы работать. Но есть и другие агенты, на которых то, что они делают, кажется, физически никак не сказывается. У всех по-разному. Поэтому — нет, я не могу сказать тебе, что использование наших способностей в один прекрасный день нас убьёт. Потому что мы просто не знаем.
— Но вероятность есть.
— Да, наверное, есть. Но точно так же есть вероятность — больше, чем просто вероятность, на самом деле, — что нас убьют во время выполнения задания самой обычной пулей или ножом, или ещё как-нибудь. Эта работа предполагает риск. Поверь, мы все знаем о возможных опасностях. Бишоп очень тщательно следит, чтобы мы понимали, чем, возможно, мы рискуем, даже если это только теоретическая возможность. В любом случае, Изабелл приняла решение — и только ей было решать это — использовать свои способности таким образом. Она занимается этим уже не первый год и знает предел своих возможностей.
— В этом я не сомневаюсь. Но я сомневаюсь, что она остановится, когда достигнет этого предела.
— Она отдаёт делу все силы, — только и ответила Холлис.
— Ага, это я понял.
— В твоей работе тоже есть риск. Почему же ты не бросаешь её?
Рэйф не ответил, только потряс головой и сказал:
— Ти Джей и Джастин будут заняты здесь ещё некоторое время, а тебе и Изабелл здесь больше нечего делать. Или есть что?
На этот раз Холлис уклонилась от прямого ответа.
— Мы можем вернуться в отделение, поработать там, пока вы с ребятами закончите здесь. Вывесить информацию о двух предыдущих сериях убийств на доску.
— Хорошая мысль, — сказал Рэйф.
Холлис позвонила при первой же возможности, которая представилась ей примерно через час, когда Изабелл вышла из конференц-зала, чтобы сделать копии со стопки бумаг.
Она ещё не запомнила номер, но телефонная книга на её сотовом была тщательно запрограммирована, поэтому найти номер и позвонить было легко.
Как только ей ответили, Холлис сказала:
— Мне это не понравилось. Это её дело. Она бы не стала обсуждать меня за моей спиной, во всяком случае, мою частную жизнь.
— Ему нужно было узнать, — сказал Бишоп.
— Тогда Изабелл сама должна была сказать ему.
— Да, но она бы не сказала. Или, по крайней мере, не сказала бы ему прямо сейчас. Ему нужно было узнать сейчас.
— И почему это, о мудрый Йода?
Бишоп хохотнул:
— Похоже, ответ «потому что я так велел» тебя не удовлетворит.
— Даже мой отец не мог этим отделаться; ты уж точно не сможешь.
— Ладно. Тогда я скажу тебе правду.
— Благодарю. И что есть правда?
— Правда состоит в том, что некоторые вещи должны случиться в определённом порядке, если мы желаем предотвратить катастрофу.
Холис моргнула.
— И мы знаем, что впереди нас ждёт катастрофа, потому что…?
— Потому что некоторые из нас время от времени могут заглянуть в будущее, — вздохнул Бишоп. — Холлис, мы не можем исправить всё. Мы не можем сделать будущее прекрасным и сияющим только потому, что мы узнаем о проблемах и трагедиях, которые ждут нас впереди до того, как они случатся. Лучшее, что мы способны сделать, самое лучшее, это осторожно проложить путь где-то между плохим и ещё худшим.
— И этот путь требует, чтобы я рассказала Рэйфу часть истории Изабелл.
— Да, требует. На этот раз. В следующий раз тебя могут попросить сделать что-нибудь другое. И ты это сделаешь. Не потому, что я так велел, но потому, что ты можешь быть уверена в том, что мы с Мирандой никогда не сделаем ничего, что бы повредило или предало кого-нибудь из членов команды — даже для спасения будущего.
Холлис вздохнула.
— Хотела бы я, чтобы это было преувеличением, но поскольку я знаю историю отдела и кое-что видела сама, боюсь, что это чистая правда. Про спасение будущего, я имею в виду.
— Мы должны сделать то, что в наших силах. Редко этого достаточно, но иногда правильное слово или правильная информация в нужный момент может чуть-чуть изменить события. Немного сдвинуть равновесие в нашу пользу. Когда мы можем сделать хотя бы это. Иногда мы совсем не можем вмешиваться.
— Скажешь, откуда вы узнали, что в этот раз можно вмешаться?
— Миранда видит будущее и берёт меня с собой в попутчики. Иногда мы видим варианты будущего; тогда мы знаем, что мы можем как-то повлиять. Иногда мы видим лишь одно будущее. Мы видим неизбежное.
— И тогда вы знаете, что ничего сделать нельзя.
— Да.
— И что за будущее я сейчас изменила, рассказав Рэйфу кое-что о прошлом Изабелл?
— Будущее, в котором он умрёт.
— А почему её оператор не сообщил, что она пропала? — спросила Изабелл Дану Эрли.
— Наверное, ему было стыдно. Очевидно, она велела ему подождать в микроавтобусе, пока она сходит проверить что-то. Он утверждает, что не знает, что именно. Так вот, не прошло и десяти минут после её ухода, как он заснул. И продрых до тех пор, пока Джоуи и я не постучали в дверь микроавтобуса, примерно полчаса назад.
