Сюзанна Симмонс - Настоящее сокровище
— У них это семейная традиция — при рождении давать мальчикам имя Нед.
Тори приготовилась слушать, и Митчелл начал опять:
— Когда-то, давным-давно, сказочный кельтский народ Шотландии жил в подземных пещерах. Среди их обитателей были злобные гномы, которые похищали детей из-под самого носа у матерей. Но встречались и другие гномы, их проказы были невинны, а могущество так велико, что они могли творить любые чудеса. Поэтому шотландцы старались не портить с ними отношений.
— Я бы на их месте тоже старалась.
— Но гномы предпочитали брать себе в супруги людей. Они научились принимать облик тюленей и переплывали от острова к острову, выискивая себе пару.
Тори понравилось это предание.
— А почему они превращались именно в тюленей?
— Не знаю. В легенде говорится, что однажды на остров, расположенный неподалеку отсюда, приплыла женщина-тюлень, чтобы найти себе мужа. Она сбросила тюленью кожу и обернулась прекрасной женщиной. Настолько прекрасной, что перед ее красотой не мог устоять ни один мужчина.
— И нашелся юноша, который влюбился в нее?
— Да. Вскоре они поженились. Тори наклонилась вперед:
— И что было дальше?
— Шли годы. Они жили счастливо. Но потом наступил грустный день — день, который неизбежно наступал для каждого гнома, взявшего себе в супруги человека. В этот день женщина должна была опять надеть свою тюленью кожу. Она мгновенно превратилась в тюленя, прыгнула в нахлынувшие волны, и больше ее никогда никто не видел.
Тори смотрела поверх его плеча куда-то вдаль.
— Красивая сказка, Митчелл, но, я думаю, тебе следует знать одну важную деталь.
— О чем ты, любимая? О себе? Или обо мне? Или о нас? В любом случае с этим можно подождать до завтра.
— Нет, с этим нельзя подождать. Он вздохнул:
— Хорошо, что же это?
— Там, впереди, стоит большой риф, и, если в ближайшие две секунды ты не сделаешь что-нибудь, мы на полном ходу врежемся в него.
Вовремя предупрежденный, Митчелл благополучно обогнул риф. Потом завел ялик в уединенную бухту и остановил лодку у большого камня, который лежал здесь и двадцать пять лет назад, когда Митчелл был мальчиком и обследовал на ялике окрестности.
— Я чуть не забыл про это место, — признался он девушке.
— И как оно называется?
— Так, просто островок.
— Чудесное место, — сказала, оглядевшись, Тори.
Небольшая рощица, несколько валунов и луг, заросший дикими цветами, которые пестрели в траве яркими красками.
— Все-таки странно, что у него нет названия. Каждое место на земле должно иметь свое название, — серьезно заметила Тори.
— Ну тогда назови его, как тебе нравится.
— Что ж, я подумаю над этим.
— Пожалуйста, у тебя достаточно времени. — Митчелл оглядел остров. — Он твой.
— Ты о чем?
Он обвел рукой вокруг:
— Все это твое.
— Ты даришь мне этот остров? — неуверенно спросила Тори.
— Очень маленький остров.
Она молчала.
— Я не знаю, что на это сказать.
— А тебе и не нужно ничего говорить. Кстати, я не просто так дарю тебе этот остров. На то есть причина. — Митчелл взял ее за руку и повел к рощице.
Оно росло в самом центре. Диаметр его ствола был размером с небольшую хижину; от него отходили десятки, сотни ветвей, которые росли вверх, в стороны, вниз, в самых разных направлениях; они цеплялись за сучья, образовывая причудливые укрытия и навесы.
Тори молча рассматривала дерево. Митчелл начал беспокоиться:
— Помнишь, тогда в Род-Айленде я пообещал тебе дерево? Помнишь?
— Помню.
— А я всегда выполняю свои обещания. Она не проронила ни слова.
Митчелл засунул руки в карманы джинсов и зарылся носком ботинка в прошлогоднюю листву.
— Никто не знает, сколько этому дереву лет. Тори продолжала молчать.
— Но то, что не одна сотня, это точно. Некоторые историки считают, что в 1787 году Роберт Берне посетил этот остров, когда гостил в замке Сторм. Легенда гласит, что, стоя под ветвями этого дерева, которые сплетались в форме сердца, — Митчелл указал на ветки, переплетение которых действительно немного напоминало форму сердца, — он сочинил одно из своих стихотворений.
— Какое же?
— Говорят, это было «Расставание». Она покачала головой.
Митчелл прочитал отрывок, который помнил довольно хорошо:
Кто видал тебя, тот любит, Кто полюбит, не разлюбит. Не любить бы нам так нежно, Безрассудно, безнадежно, Не сходиться, не прощаться, Нам бы с горем не встречаться!
— Он подарил мне дерево, — крикнула она Элис через комнату и погрузилась в ванну с теплой благоухающей водой. Это была старинная фарфоровая ванна на ножках викторианской эпохи.
— Но ведь он обещал его тебе.
Тори положила голову на край ванны и с гордостью проговорила:
— Роберт Берне сочинил одно из своих стихотворений, стоя под ветвями этого дерева, переплетенными в форме сердца.
— Впечатляющая легенда.
— Это очень старое дерево. Можно даже сказать: древнее. И в дупле у него вырезаны странные знаки.
— Какие знаки?
Тори пожала голыми плечами и сдула с ладоней мыльные пузыри.
— Они немного напоминают «М» и «В».
— Интересно.
— Я тоже так подумала. Митчелл посоветовал мне расспросить о них Старого Неда. Ему известно абсолютно все об острове, замке и клане Стормов. Я собираюсь сходить к нему завтра.
— Хорошая мысль.
Тори провела мокрой губкой по лицу.
— А ты не хочешь пойти со мной?
— Не могу.
Тори улыбнулась и села, положив руки на края ванны.
— Опять Маккламфа?
Элис Фрэйзер ответила не сразу:
— Да.
Поскольку больше никакой информации о великане Маккламфе не последовало, а Тори уважала право Элис на личную жизнь, девушка вернулась к обсуждению своего подарка.
— А я сказала тебе, что это дерево стоит в самом центре крошечного острова, заросшего травой и цветами?
— Нет. Какая прелесть! Тори вздохнула:
— Митчелл подарил мне и остров тоже.
— Подумать только!
— Да, представляешь?
— Надеюсь, ты поблагодарила его?
— Ну разумеется!
На самом деле она была настолько взволнована, что не помнила, что делала и говорила с того момента, как они причалили к острову. Она помнила только, как перед отплытием подошла к дереву, погладила его кору и прошептала: «Это я, Виктория. Я вернулась».
— Это самый замечательный подарок, который я когда-либо получала, Элис, — крикнула Тори и тихо добавила: — И самый лучший подарок, который мужчина может сделать женщине.
Глава 17
— Ceud mile failte, — важно сказал Старый Нед, приглашая ее в маленькую гостиную своего коттеджа. — Это традиционное гэльское приветствие, означающее «Сто тысяч раз добро пожаловать».
