Лори Уайлд - Любишь только дважды
– Так какого же она цвета?
– Совершенно точно алого.
– Два красных.
– Ужасное сочетание, – сказал Джоэл. – Слишком много яркого цвета.
– Из-за чего же ваш брак распался?
Не задавай этих вопросов. Зачем тебе это? Ты просто почувствуешь себя несчастной.
Пауза затягивалась. Марли шила, не отрывая глаз от работы. Она сомневалась, что Джоэл вообще стал бы разговаривать об этом, если бы не виски и викодин.
– Она вышла за меня, чтобы наладить отношения со своим отцом, – сказал он наконец.
– А почему ты женился на ней?
Он рассмеялся. Это был сухой безрадостный смех.
– Она была полной противоположностью моей матери.
Марли ничего не сказала. Ей хотелось, чтобы Джоэл говорил и дальше, но она боялась, что, если хоть что-то скажет, он замолчит. Хотя она и не понимала, зачем ей слышать все это.
– Моя мать из тех женщин, что вечно зависят от мужчин, но она всегда выбирала агрессивных идиотов, которые тут же начинали изводить ее.
– Это те самые отчимы, про которых ты говорил?
– Да.
Трудно было представить себе кого-то, кто издевался бы над этим сильным мужчиной. Но ведь он не всегда был мужчиной. Она представила себе Джоэла ребенком, третируемым деспотичными взрослыми, и у нее сжалось сердце.
– Трини, моя бывшая, была крутой. Ей вообще не нужен был мужчина. Ее самой большой мечтой было стать одним из «морских львов», но женщин туда не принимают. Поэтому она стала шпионом в управлении морской разведки и вышла замуж за «морского льва». И все шесть месяцев нашего брака пыталась изобличить меня.
– И чем же все закончилось? – осмелилась задать очередной вопрос Марли.
Джоэл не ответил. Ну и ладно. Она зашла слишком далеко. Марли это понимала. Она тоже не открывала свою личную жизнь первому встречному. Зашивая рану, она смотрела, как поднимается и опускается его грудь.
– Нас послали в Ирак вместе, – сказал Джоэл после продолжительного молчания. – С одним и тем же заданием, но приписаны мы были к разным подразделениям. Нашей задачей было найти оружие массового поражения.
Марли промычала что-то неразборчивое, только чтобы он продолжал говорить, но не стала поднимать глаза, не желая отвлекать его от рассказа и боясь испортить свою работу.
– Трини была полна решимости обойти меня и найти это оружие. Я действовал более традиционными методами сбора информации, в то время как Трини использовала свои навыки шпиона.
Марли почувствовала, как мускулы Джоэла напряглись у нее под пальцами, и поняла, что он достиг сложного момента в своем повествовании.
– Следуя своей интуиции, я отправился в одно место, где, как мне казалось, в подземном бункере был потайной склад оружия. Трини уже была там. К одной из ракет был прикреплен таймер, и она пыталась отключить его. – Джоэл сглотнул. Этот звук прозвучал оглушающе громко в тишине, которая наступила в комнате. – Она велела мне уйти, но, разумеется, я отказался. Мне было не важно, кого наградят за обнаружение и отключение этих чертовых ракет. Я не собирался оставлять ее одну в пустыне. Но она хотела, чтобы лавры достались ей одной. Она сообщила мне, как узнала об этом складе. Она переспала с одним из высокопоставленных офицеров Саддама Хусейна в обмен на эту информацию. – Голос Джоэла оборвался.
Марли вздрогнула, взгляд ее затуманился. Она была до глубины души тронута тем, что Джоэл поделился с ней этим. Пусть даже какую-то роль здесь сыграл и выпитый им алкоголь, все равно требовалось немало мужества, чтобы рассказать о таком. У него на душе было так же тяжело, как у нее. Почему они так похожи друг на друга? Они были посторонними, но ей нужна была эта близость, которая возрастала между ними с каждым словом Джоэла.
– Ш-ш-ш, – произнесла она. Ее разум хотел прервать эту обременительную связь, но сердце требовало, чтобы Джоэл продолжал. – Ты не должен все это рассказывать.
Однако казалось, что, начав свой скорбный рассказ, Джоэл не мог остановиться.
– Я ушел. Я оставил Трини одну в темноте с этой бомбой. Я позволил своей гордости и боли пересилить заботу о ее безопасности. – Он глубоко вдохнул и замолчал. Марли решила уже, что он больше ни слова не скажет, но Джоэл заговорил снова: – Я уже отошел ярдов на двести и пытался вызвать по радио группу по обезвреживанию взрывных устройств, когда услышал взрыв. Любовник Трини установил две бомбы, но ей об этом известно не было. Она как раз закончила обезвреживать первую бомбу, когда вторая взорвалась.
– О Боже, Джоэл!
– В тот самый момент, когда взорвалась бомба, по дороге над бункером шел конвой. Четыре спецназовца из моего подразделения были убиты. Шрапнель попала Трини в голову. Рана была серьезной. Она чуть не умерла. И все из-за того, что я позволил ей задеть мои чувства. Я не должен был бросать ее. Я взял вину на себя. Сказал, что это я нарушил инструкцию и решил обезвредить бомбу самостоятельно, вместо того чтобы вызвать специальную группу, как это предусмотрено инструкцией. Я прикрыл ее. Она подала на развод, как только оправилась от ранения.
– Поэтому тебя и выкинули из спецназа?
– Да.
Марли подумала, как он, должно быть, мучился из-за того, что произошло. Он дорого заплатил за свои ошибки.
– Джоэл, – сказала она. – Мне так жаль.
– Мне не нужна твоя жалость. Просто мне казалось, что, если ты узнаешь об этом, тебе будет легче доверять мне.
Самое странное, что Марли и впрямь стало легче. Джоэл пытался исправить свои ошибки, и если она сможет облегчить ему задачу, позволив помочь ей, то кто она такая, чтобы отказывать в подобной помощи?
– Я закончила, – сказала она, сворачивая медицинские принадлежности, прежде чем вернуть их в аптечку.
Джоэл посмотрел на результат ее стараний, а затем поднял глаза:
– Ты удивительная.
– Подожди, еще нужно наложить повязку.
Марли продолжала работу, не переставая думать о том, что он ей рассказал. Когда она вновь взглянула на него, он уже спал. Марли обрадовалась, потому что не хотела, чтобы Джоэл видел ее слезы. Она плакала, переживая за человека, который столько потерял и все же находит в себе силы делать вид, что не горюет об утраченном.
Глава 12
Пенелопе казалось, что они идут по песку никак не меньше нескольких часов. Мужчина не задушил ее, как она сначала подумала, а лишь завязал ей платком глаза. Она то и дело спотыкалась, но каждый раз он подхватывал ее под локоть и мягко подталкивал вперед.
Кто был этот человек? Куда он ее вел? Что ему было нужно? Пенелопа уже много раз задавала ему эти вопросы, но он так и не нарушил молчания, и в конце концов она прекратила свои попытки.
Пару раз она думала о побеге, но, видимо, что-то в ее движениях выдавало ее, поскольку каждый раз, когда эта мысль приходила ей в голову, ее спутник крепче сдавливал ее локоть и слегка прижимал дуло пистолета к ее боку в безмолвном, но убедительном предупреждении.
