Юлия Шилова - Моё сердце ставит точку, или Любовь в инете не для слабонервных
Поправив непослушную прядь волос, я равнодушно глянула на мужчину, наклонившегося к окошку регистратуры поликлиники, где я работала.
— Я вас слушаю, — повторила я.
Мужчина смотрел на меня так, словно увидел привидение, и упорно молчал.
— Гражданин, что вы молчите? К какому врачу собрались?
— Я?!
— Ну не я же. Вам карточку или к врачу записать?
— Полина?..
Я улыбнулась через силу и почувствовала, какой натянутой получилась моя улыбка.
— Да, Полина, и что? А откуда вы знаете моё имя?
Я спросила и тут же покосилась на стоящую у стекла табличку с фамилией и именем дежурного регистратора. Узнать моё имя проще пареной репы, нужно только знать буквы и уметь читать.
— Полина…
— Да я уже черт знает сколько лет Полина. А вы, между прочим, гражданин, очередь задерживаете. Если решили со мной познакомиться, сразу говорю: напрасно тратите время. Знакомство с больными не входит в круг моих служебных обязанностей.
— Полина, ты что, меня не узнаёшь?
— А мы разве знакомы? — Я пристально разглядывала приставалу и поймала себя на мысли, что, по всей вероятности, он меня с кем-то перепутал.
— Полина, это я, Вадим.
— Вадим?!
— Ну да.
— Вы ошиблись. Скорее всего, вы меня с кем-то путаете, — отрезала я. — Проходите, гражданин, не мешайте очереди…
— Полина, да что с тобой произошло? Ты что тут делаешь?
– Как что? – опешила я от бестактного вопроса. – Я с вами на «ты» не переходила. Если вы до сих пор не поняли, что я тут делаю, то я тут, между прочим, работаю регистратором. Вы посмотрите, сколько народу собралось! Это вам поликлиника, а не бюро знакомств. Сюда люди за медицинской помощью идут, а не мозги компостировать так, как это делаете вы.
Люди, стоящие в очереди к окошечку регистратуры, моментально меня поддержали и стали наперебой требовать, чтобы гражданин отошёл от окна и не отвлекал сотрудницу.
— Полина, я друг Виктора! Ты меня что, совсем не помнишь?! — перекрикивая доносящийся из-за спины шум, раздраженно настаивал мужчина.
— Какого ещё Виктора?
— Твоего мужа.
— Моего мужа? Знаете ли, а я не замужем.
— Но ведь была же.
— Не была, — покачала я головой.
В этот момент закончилось терпение у разбушевавшейся очереди, и мужчину просто оттолкнули от окошка.
— Странный какой-то… — заключила я и посмотрела на наклонившегося к окошку взъерошенного дедулю. — Слушаю вас. Вам карточку?
Очередной рабочий день пролетел незаметно. Ближе к вечеру в регистратуру заглянула Варвара, медсестра из хирургии.
— Полинка, тебя главный врач вызывает.
— Зачем? — Я бросила взгляд на часы. — Не знаешь, что ему надо?
— Откуда мне знать? В кабинете у него мужчина представительный сидит. Одним словом, тебя ждут.
— Знать бы, зачем вызывает… — Я встала со стула. — На ковёр или на чашку чая? К чему готовиться?
— На чашку чая у нас главный врач не вызывает. Он привык без нас чаевничать, — хмыкнула Варя. — Да не волнуйся ты. Главное, чтобы зарплаты не лишили, а остальное пережить можно. Кстати, я заметила, настроение у главного хорошее. Так что не переживай и давай топай. Ни пуха ни пера.
— К черту, — вздохнула я и направилась к кабинету главврача.
У двери кабинета я прислушалась, но ничего не услышала и, собравшись с духом, деликатно постучала. Услышав вежливое «войдите», я переступила порог.
Первым, кого я увидела, был незнакомец, создавший сегодня у моего окошечка толкучку.
— Полина, заходи и присаживайся, — строгий главный врач ласково мне улыбнулся и указал на свободный стул.
Я села на кончик стула и застыла с прямой спиной, глядя на главврача. Тот кивнул на незнакомца:
— Узнаёшь этого человека?
— Нет, — я качнула головой. — Я уже сегодня этому товарищу объясняла, что не знаю его.
— А он утверждает обратное. Его зовут Вадим. Ну, припоминаешь?
— Пётр Борисович, господин то ли сумасшедший, то ли меня с кем-то путает, но уверяю вас, я никогда не видела его раньше.
Незнакомец протянул мне снимки, лежащие рядом с ним на столе.
— Взгляни, пожалуйста. Мне кажется, это ты ошибаешься. Посмотри, на этой фотографии я тебя даже обнимаю. Разве это не ты? Только на снимке ты блондинка. А сейчас шатенка.
— Да, это я, — пришлось признать. — А это кто? — Я ткнула пальцем в стоящего рядом мужчину.
— Твой муж.
— Муж?!
— Ну да. Это Виктор. Твой любимый человек.
— Любимый?!
— Ну да. А что тебя удивляет?
— Извините, — грустно покачала я головой. — Я и не знала, что была замужем. А дети у меня есть?
— Детей нет. Не успели вы завести детей, хотя хотели.
Я рассматривала одну фотографию за другой и почувствовала, как глаза затуманила влага слёз.
— А где он сейчас, этот мужчина?
— Какой мужчина? — не сразу понял Вадим.
— Ну, мой… муж.
Я почему-то с трудом выдавила из себя это слово. Мне было тяжело называть человека, которого я первый раз видела, своим мужем.
— Умер.
— Он что, болел?
— Его убили.
— Боже, кошмар какой. За что?
— Хороший вопрос, — усмехнулся Вадим. — За что людей убивают? Наверное, за то, что они кому-то мешают. Он бизнесом занимался, а это опасное занятие, знаешь ли…
Я протянула снимки Вадиму и вопросительно посмотрела на Петра Борисовича. Тот, словно не замечая моего взгляда, полез в стол, достал бутылку коньяка и позвонил секретарше, чтобы та принесла рюмки.
— Ну что, ребята, я считаю, за такое дело нужно выпить. Полиночка, прости, но я Вадиму всё рассказал.
— Вы о чём?
— О том, как ты устроилась на работу в нашу поликлинику. Один мой приятель, хирург из института Склифосовского, попросил об одолжении. Сказал, что ты, попав под машину, перенесла операцию, потеряла память и чудом осталась жива. У тебя не было документов, о тебе написали в газете и рассказали по телевидению в надежде, что смогут опознать, но это не дало результатов. Врачи надеялись, что память потеряна частично, что сохранятся хотя бы детские или отдельные воспоминания, но этого не произошло. Ты помнила только, что тебя зовут Полиной, и ничего больше. Амнезия — страшная и коварная штука. Человек утрачивает способность воспроизводить информацию, полученную в прошлом. Так вот, Полиночка, ты долго находилась в больнице, и, когда пришла пора выписки, мой друг попросил принять тебя на работу без документов и помочь с жильём, хотя бы временно. Тебе некуда было идти. Конечно, я нарушил закон, но мы все его иногда нарушаем, потому что помимо закона у меня есть и человеческие понятия. Я оформил тебе санитарную и трудовую книжки, записав туда первые попавшиеся фамилию и отчество. Сначала ты мыла полы, затем стала потихоньку помогать в регистратуре. Ты была тихой, славной девушкой. Жила у моей престарелой родственницы, за которой ухаживала. А сегодня как гром среди ясного неба! Нашёлся человек, который открыл глаза на твоё прошлое! Я думаю, за это надо выпить. Эй, а чего ты плачешь?
