Светлана Демидова - Ночь со звездой гламура
Еще более удивленный Соколовский сел напротив Руслана. Тот развернул перед ним «Ягуар» на страницах с фотографиями Лены и процедил сквозь зубы:
– И ты, гад, допустил выход этого номера?
Альберт, пропустив «гада» мимо ушей, вгляделся в снимки, и на его виске задергалась голубая тоненькая жилка.
– За каким чертом ты это смастрячил?! – выкрикнул Альберт. – Хотя нет подписи фотографа, я и так знаю, что это твой почерк, скотина! Не Большакова!
– Но ты подписал номер в печать!
– Я не подписывал! Погляди, меня даже в выпускающих нет! Жанна завалила меня другой работой! Сказала, что этот номер выпустит сама!
– Вот и выпустила!
– Лена видела?
– А то! Для нее все и делалось! Неужели непонятно?!
– Так зачем же ты, урод… – Берт, перегнувшись через стол, схватил Руслана за ворот куртки.
– Согласен, я урод и скотина, – отозвался Руслан. – Только когда я делал этот… кошмарный монтаж для Жанны… не знал еще…
– Чего ты не знал?!!
– Не знал, что… полюблю Лену…
На этом заявлении Руслана Берт выпустил из рук его куртку и тяжело осел на стул.
– Понимаешь, она, оскорбленная этим… – Доренских еще раз потряс журналом. – …глядела на меня, как на… мерзкое насекомое… такое, которое только… раздавить… и вообще… уехала…
– Как уехала? Куда? – удивился Соколовский. – Она же работает… на заводе…
– Откуда я могу знать, куда она уехала?
– Ну… узнать-то можно…
– Можно, конечно, только что ей сказать после этого? – И Руслан швырнул журнал в ту же стену, о которую не так давно разбилась любимая пепельница Жанны Олеговны Успенской. И вообще… Берт! Скажи как на духу: что у тебя с Леной?
Соколовский напрягся. На виске опять забилась жилка. Он попытался утихомирить ее биение рукой, потом посмотрел в глаза Руслана и ответил:
– Мне она понравилась… очень… И если бы… откликнулась, то… возможно… В общем, она мне отказала, и… я теперь даже рад этому…
– Да ну?! – не поверил Доренских.
– Я не стал бы тебе врать… сейчас… В общем, совершенно неожиданно обстоятельства сложились так… Словом, тебе это неинтересно, потому что Лены никак не касается. Короче говоря, ты можешь действовать, как считаешь нужным. Между мной и Леной ничего нет. Ну… то есть теперь уже ничего не будет…
Руслан откинулся на спинку кресла и несколько раз крутнулся в нем. Потом задержал кручение ногой и спросил:
– Может, подскажешь, что мне делать? Она ведь не поверит никаким моим оправданиям, тем более что оправдания нет. Я ведь специально приставил ее голову к телу одной из наших моделек, чтобы доставить удовольствие Жанне! От этого никуда не денешься! А уверениям в пламенной любви она, похоже, уже давно не верит! Что делать, Берт?!!!
Соколовский на некоторое время задумался. Руслан терпеливо ждал.
– В общем, мне кажется, можно кое-что предпринять, – печально улыбнулся Альберт. – Только это дело потребует серьезных денежных вложений.
– Я готов!
– Я не знаю состояния твоих средств, поэтому предполагаю, что может понадобиться банковский кредит.
– Не томи, Берт, – нетерпеливо заерзал в кресле Руслан. – Возьму кредит, если надо…
* * *Инна с Дашкой лежали, обнявшись, в одной постели и говорили о жизни. Впервые серьезно, на равных, как женщина с женщиной.
– И что ты хочешь предпринять? – спросила Дашка.
– Ничего. Я уже предприняла, что в ум взбрело, и вон что из этого вышло, – тяжело вздохнув, ответила Инна.
– Ты имеешь в виду меня?
– Тебя.
– Мам! – Дашка села в постели, обернувшись одеялом. – Все ведь, кажется, обошлось, да?
– Вроде бы… Повезло тебе. Этот твой… Кудеяров… видно вообще ни на что не годен. У него все под фанеру…
– Он не мой! Ты же знаешь! – гневно сверкнула глазами девочка. – Я со зла и от горя… Понимаешь, мне казалось, что весь мой мир разрушился… Мне хотелось как-то наказать тебя…
– У тебя получилось… – печально проговорила Инна.
Дашка опять улеглась, обняла мать за шею и зашептала в ухо:
– Ну… прости, прости… Я же не знала, что все у вас так сложно… Ты только скажи мне, пожалуйста, правду: неужели совсем не любишь папу? Ну вот нисколечко?
– Ты же сама только что сказала, что все у нас сложно. Я не могу не любить твоего отца. Мы столько лет прожили вместе. Он мне как… как очень близкий родственник, понимаешь?
– Да… А Соколовский?
– А Соколовский… он как мечта, которая никогда не сбудется.
– Но… он ведь нес тебя на руках! Я же видела это своими глазами! Сам Альберт Соколовский – апостол гламура, у всех на виду нес на руках мою родную мать!
– Скажешь тоже – апостол… дурочка… Я уже сто раз тебе говорила, что это из-за ноги!
– Нет, мамулечка… Он мог бы просто помочь тебе идти, а он – нес! А все наши девчонки прямо обалдели!
– Сплетничали, да? Осуждали?
– Ну… это как сказать… По-моему… завидовали. Во всяком случае, ни одного дурного слова в твой адрес сказано не было.
– Ладно, проехали… – усмехнулась Инна.
– Ну уж нет! Я должна тебе еще сказать, что просто так женщин на руках не носят! Хотя… знаешь, мам, мне теперь так противны все… мужчины…
– Немудрено, – отозвалась Инна и погладила дочь по спутанным волосам. – Надо, чтобы это все происходило с любовью, а не кому-то назло.
– Не зна-а-аю… Вот некоторые наши девчонки… они уже давно…. ну, ты понимаешь… Так вот у них все это запросто… как поесть… или в бассейн сходить… В общем, если все называть своими именами, то для них секс – это самое обычное дело, один из вариантов развлечения. Можно на дискотеку сходить, а можно с кем-то в постели… Я не хочу так, мам!
– И не надо, моя девочка. Я повторюсь, но ты все же поверь: интимная близость между мужчиной и женщиной должна происходить только при наличии любви. И тогда все будет по-другому.
– Не противно?
– Не противно. Ты будешь счастлива, Дашка, когда полюбишь! Вот попомни мое слово! Кстати, а как у тебя с… этим… Денисом, ну… из вашего класса?
– Да ну, мам… – махнула рукой девочка, – …он же еще совсем ребенок…
– Ну, милая моя, не младше тебя!
– А как будто бы младше! Да ты и сама знаешь, что мальчики позднее развиваются, чем девочки.
– Раньше он тебе почему-то не казался недоразвитым.
– Так то раньше… Сейчас мне кажется, будто мне уже лет сто, и я уже все-все повидала…
– Глупости-то не говори, – сказала Инна и, переведя взгляд на будильник, даже тихонько присвистнула. – Ничего себе! Уже скоро двенадцать часов! А ну быстро выметайся из моей постели!
– Мам! – опять ткнулась ей в шею Дашка, вместо того, чтобы «выметаться» из постели. – Как ты думаешь, где сейчас папа? Что-то мне тревожно. Я-то его по-прежнему… люблю…
