Нора Робертс - Наивная плоть
– Думаю, ты права. – Он замолчал. У них за спиной ветерок шелестел в траве на газоне, качая стебли ярко-желтых тюльпанов, высаженных по контуру букв С, Б и С. – Я могу сейчас собрать съемочную группу, – предложил Финн, – подняться на шестнадцатый этаж с камерой, юпитерами, микрофоном и превратить его жизнь в сплошной ад.
На этот раз она смеялась уже менее напряженно.
– Интервью на месте преступления? Это неплохое предложение.
– Нет, правда, мне будет даже приятно. – Чем больше он об этом думал, тем больше верил, что это идеальное решение. – Доктор Пайк, вы известный и уважаемый семейный консультант, как вы объясните, что вас застали со спущенными штанами в деловом офисе до полудня? Был ли это профессиональный вызов?
Новая форма терапии? Не хотите ли вы поделиться этой информацией с нашими зрителями?
– Штаны не были спущены – пока, – со вздохом сказала она. – Я им помешала. И хотя твое предложение очень заманчиво, я смогу сама справиться с этой ситуацией. – Она сунула использованный платок обрито ему в руку. – Черт побери, они сделали из меня полную дуру! – Вскочив, Дина крепко обхватила себя руками. – Она специально это сделала. Я не знаю почему, я даже не знаю как, но она сделала это специально.
Я поняла по ее глазам.
Эта новость его не удивила. Ничто, связанное с Анджелой, его не удивило бы.
– Ты ей чем-нибудь насолила в последнее время?
– Нет. – Дина подняла руку, чтобы отбросить волосы назад, и внезапно остановилась. Нью-Йорк, подумала она, и опять чуть не засмеялась. – Может быть, да, – тихо проговорила она, – и это некая извращенная форма мести за то, что она восприняла как неблагодарность. – Дина в ярости повернулась обратно к Финну. – Она знала, как я к нему отношусь, и это использовала. И время рассчитала. Меньше чем за час до того, как мне выходить в эфир. – Она взглянула на часы и закрыла лицо руками. – О Боже! У меня осталось только двадцать минут.
– Не волнуйся. Я сейчас пойду к Бенни и скажу, что ты заболела. Они вызовут замену.
Всего на одно мгновение она печально задумалась над его предложением. А потом вспомнила хитрую, довольную улыбку Анджелы.
– Нет. Слишком много радости для нее. Я смогу сделать свою работу.
Финн внимательно посмотрел на нее. На лице остались следы слез, глаза опухли и покраснели, но она была полна решимости.
– Ишь, какими крутыми они вырастают в Канзасе! – одобрительно заметил он. Она вздернула подбородок.
– Да, черт побери!
– Тогда пошли в гримерную.
Они молча прошли по стоянке, вошли в здание.
– Спасибо.
– Всегда к услугам. У тебя есть лед? Она скорчила недовольную мину.
– Что, так плохо? – Даже хуже.
Он продолжал болтать с ней о всяких пустяках, Пока они не дошли до гримерной. Он принес ей лед – приложить к глазам, воды, чтобы прочистить горло, и остался рядом, все еще о чем-то болтая, пока она маскировала косметикой самые яркие дефекты. Но при этом Финн все время думал о своем, и мысли его были легкими и приятными.
– Уже лучше, – прокомментировал он. – Попробуй еще немного румян.
Он был прав. Дина дотронулась кистью до щек. И заметила в зеркале отражение Маршалла. Ее рука дрогнула, и она отложила кисть в сторону.
– Дина, я тебя искал.
– Да? – Она почувствовала, как напрягся стоявший рядом с ней Финн, словно большой злой кот, готовый вот-вот прыгнуть, и положила ладонь на его руку. Вдруг она как-то сразу поняла, что Финн был готов броситься вперед по ее первому сигналу. И эта картина была не настолько отталкивающей, как ей прежде казалось. – Я была здесь, – холодно сказала она. – Мне сейчас вести программу.
– Я знаю. Я… – Его мягкие карие глаза умоляюще искали ее взгляда. – Я подожду.
– Это ни к чему. – Странно, подумала Дина. Она чувствовала себя такой сильной. Непобедимой. Казалось, не могло быть ничего общего между женщиной, которой она была сейчас, и той, которая выбежала, рыдая, из кабинета Анджелы. – Я могу уделить тебе несколько минут. – Она спокойно облокотилась на стол и улыбнулась Финну. Ее глаза немного покраснели, но от слез не осталось и следа. – Оставь нас одних, ты не возражаешь?
– Конечно. – Он протянул руку и кончиком пальца приподнял ее подбородок еще на один дюйм. – Ты отлично выглядишь, Канзас. – Последний ледяной взгляд в сторону Маршалла, и Финн вышел.
– Было так необходимо посвящать его в наши личные дела?
Дина оборвала его красноречивым взглядом.
– У тебя в самом деле еще хватает наглости критиковать меня в данный момент?
– Нет. – Плечи Маршалла опустились. – Нет, конечно, нет. Ты права. Просто по станции могут пойти разные сплетни… Эта ситуация и без того кажется мне сложной и неудобной.
– У Финна есть более интересные темы для разговоров, чем твоя сексуальная жизнь, Маршалл. Ручаюсь. Теперь, если ты хочешь что-нибудь сказать, то лучше говори. У меня всего несколько минут.
– Дина… – Он шагнул вперед и хотел обнять ее, но воздержался, увидев предостерегающий блеск в ее глазах. – У меня нет оправданий тому, что произошло… чуть было не произошло. Но я хочу, чтобы ты знала: между мной и Анджелой ничего нет. Это был импульс, порыв, – быстро продолжал он. Дина молчала. – Чисто физиологический и бессмысленный. Это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую к тебе.
– Уверена, что не имеет, – ответила она после некоторого молчания. – Я верю тебе. Я верю, что это был импульсивный и бессмысленный секс.
Волна облегчения. Он не потерял ее. С блестящими глазами Маршалл бросился к ней.
– Я знал, что ты поймешь. С той минуты, как увидел тебя, я знал, что ты достаточно великодушна, чтобы принять меня, понять меня! Поэтому я знал, что мы должны быть вместе.
Неподвижная как камень. Дина смотрела на него снизу вверх.
– Убери от меня руки, – спокойно сказала она. – Немедленно.
– Дина… – Он сжал ее еще крепче, но она прогнала первые мурашки паники, уродливые, яркие воспоминания, и сильно толкнула его.
– Я сказала – немедленно! – Освободившись, она шагнула назад и сделала глубокий спокойный вдох. – Я сказала, что я верю тебе, Маршалл, и это правда. То, чем ты занимался с Анджелой, не имеет никакого отношения к твоим чувствам ко мне. Тем не менее это имеет прямое отношение к моим чувствам к тебе. Я верила тебе, а ты предал мою веру. Из-за этого мы не сможем даже остаться друзьями. Так что мы расстаемся.
– Ты сейчас обижена. – У него дергалась щека. – Поэтому ведешь себя неразумно. – Как Патрисия, подумал он. Совершенно как Патрисия.
– Да, я обижена, – согласилась Дина, – но веду себя очень разумно. – Вокруг ее губ оскорбительней пощечины возникла тень улыбки. – У меня есть привычка всегда поступать разумно. Я ведь не называю тебя всеми теми словами, которые приходят мне в голову.
