Светлана Демидова - Мужчина-подарок
– Тебе ведь не понравится, что я скажу!
– А ты все равно скажи. Мне хочется тебя понять.
– Ну, как знаешь, сама напросилась… Я разглядел, что практически все женщины такие же шлюхи, как Лидка и… еще одна… ты ее не знаешь… Только некоторые умело маскируются до поры до времени, а остальные и не скрывают.
– А меня ты к какой категории относишь: к маскирующимся или откровенным? – спросила я, с трудом сдерживая желание вцепиться ему в глотку.
– Не знаю, Надя. Может, ты исключение? Мне хочется так думать, потому что… я уже говорил… потому что я люблю тебя…
– Как же ты можешь любить меня, когда я – ничем не лучше других? Голым сексом без всякой любви с тобой занималась? Занималась! С Сашкой параллельные свиданки устраивала? Устраивала! А иногда, как ты только что сам мог убедиться, ко мне еще и бывший муженек на огонек заглядывает. И вообще…
– Надя! – остановил меня Егор. – Не надо… я прошу… Мне так хочется думать, что и ты меня сможешь в конце концов полюбить. Тогда и этот Сашка отпадет сам собой, как осенний лист. А уж Михайлушкин, муж твой бывший, – это вообще из области сатиры и юмора.
– Ладно, поглядим, как там дальше будут развиваться события, – медленно произнесла я, глядя в непорочно белый потолок над головой.
Честно говоря, мне тоже очень хотелось бы полюбить. И чтобы моя любовь была так же чиста и белоснежна, как побеленный Димкой перед отъездом потолок. Но разве возможна чистота с бабником Горынычем?
В понедельник, выпроводив из квартиры Егора, я отправилась в офис нашей фирмы «Шамаил». Конечно, Горыныч порывался меня подвезти, но мне хотелось наконец остаться наедине с собственной персоной. Я должна была обдумать все со мной случившееся. С бесплодными мечтами о Лешке Шамане покончено навсегда, потому что он – Ирмин. На Михайлушкина без смеха смотреть вообще невозможно – это непреложный факт. Как подумаю о нем, сразу вспоминается Тамарка, окутанная пыльцой лопнувшей «летучей мыши». Приятельница Сашка – не мужчина. Других мужчин поблизости вообще не наблюдается. Рядом только один Егор, который любит или врет, что любит, возможно, потому, что у него сейчас, согласно биоритмам организма, наступил очередной брачный период, как у каких-нибудь птиц – скворцов-воронцов.
Конечно, после того единственного звонка у Мсты мобильник у него помалкивал все выходные, но, кто знает, может, он его специально отключил. А замечание Горыныча на предмет того, что все женщины в большей или меньшей степени шлюхи, меня вообще возмутило. Я не такая! Кроме Михайлушкина, других мужчин у меня не было. От понравившегося мне в один миг Лешки Шамана я сама по доброй воле отказалась в пользу Ирмы Елошвили. Вот с Егором у меня, конечно, непонятно что… Хотелось бы, чтобы любовь… но как-то все… не так, как хотелось бы…
– У тебя глаза запали, – сказала мне при встрече Анжелка. – Болела, что ли?
– Вроде того, – ответила я.
Секретарша еще раз внимательно оглядела мое лицо и с сомнением покачала головой:
– Врешь, что болела.
– ?? – кроме вопросительных знаков в каждом глазу, я не смогла ничего изобразить на своем лице, а речь мне и вовсе отказала.
– Врешь! – повторила Анжелка уже более уверенно. – С мужем, что ли, помирилась?
– С чего ты взяла? – смогла все-таки спросить я.
– Потому что у тебя глаза запали не от болезни, а от бессонных ночей.
– С чего ты взяла? – повторила я.
– По себе знаю, – игриво отозвалась секретарша.
– Ты хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, что у нас с Павликом все очень серьезно!
Я посмотрела на Анжелку так же внимательно, как она на меня, и мне тоже показалось, что у нее под глазами чернее, чем обычно.
– А ты не боишься, что Дашка вернется и устроит тебе мордобой? – спросила я.
– Я ради Павлика готова выдержать все! А вот ты ради кого не спала, если не для бывшего мужа? Кого ты умудрилась за какие-то жалкие выходные растрясти на еженощный секс?
– А предположить не можешь?
– Ну… если мне предлагается предположить, то это может быть… это может быть… Ой, нет! Этого же просто не может быть… Кроме Горыныча, больше некому… – Лицо Анжелки сделалось багровым.
– Ревнуешь?
– Нет! Я… я, Надя, я боюсь за тебя. О себе я уже не говорю, но ты же помнишь, что из-за этого гада сделалось с Дашкой. Как бы с тобой того же не вышло! Неужели и ты влюбила-а-ась? А ведь такая стойкая была!!!
– Не знаю я, Анжелка. Влюбилась – не влюбилась, но не спала я точно из-за него.
– Ну, мужик! Точно – ни одной юбки не пропустит! И когда он только остановится?
Анжелка в сердцах так смачно шлепнула по столу пластиковыми папками, что из своего кабинета высунулся Шаманаев, смешно покрутил носом и крикнул:
– Анжела! Прошу вас в 10.00 собрать сотрудников ко мне в кабинет минут на двадцать.
– Турнет он меня, и как-нибудь очень показательно, – предположила я. – В пятницу я ему выдала такие пенки, за которые не прощают. Во-первых, позволила себе встать на одну доску с руководителем фирмы, во-вторых, унизила, а в-третьих, еще пыталась его поучать. Идиотка! И зачем мне это надо было?
– А пусть знает, что не все тут перед ним на задних лапках ходят! – злобно бросила в шаманаевскую дверь Анжела.
Я прошла в рабочую комнату к своему компьютеру, принялась за работу и до того увлеклась, что, когда все вдруг дружно встали и куда-то пошли, очень удивилась.
– Надь! А тебе специальное приглашение через Интернет прислать? – обернувшись в дверях, спросил Борис Иваныч.
– А? Что? Куда? – так и не вспомнила я об утреннем разговоре.
– К боссу на ковер, вот куда!
Ах да-а-а… Шаманаев же всех приглашал минут на двадцать. Ну, вот и все! Попрощаюсь сейчас с фирмой Лешки Шамана и – опять на поиски работы. Но теперь уже не так страшно. Я приобрела здесь столько профессиональных навыков, а самое главное – перестала бояться компьютера и научилась импровизации при работе с ним. А это многого стоит!
Алексей Ильич Шаманаев почему-то выглядел очень торжественно: в темно-сером костюме, в рубашке, белоснежней белоснежного, и при темном галстуке в тон костюму. Он был не просто красив, бывший Лешка Шаман, – он был ослепителен! Я удивилась тому, что сердчишко мое не дрогнуло, не затрепетало и с ритма не сбилось. То ли мне наплевать на то, что меня выгонят, то ли мне наплевать на Лешку как на мужчину. Интересно, что же все-таки перевешивает?
Я еще раздумывала над этим вопросом, когда босс начал свою речь. Первым делом он попросил у всех извинения за инцидент с «Вкуснодаром». На мой взгляд, он довольно прилично припоздал с этим извинением, но все сотрудники, как один, дружно кивнули головами: мол, чего там, прощаем. Понять их можно. Искать другую работу – наищешься по самые гланды, как намедни сказал Глеб Сергеич!
