Галина Куликова - Штучки-дрючки в Провансе
– Да, пожалуй, – ответил Виктор внезапно севшим голосом. – Она... ваша подруга?
На самом деле портрет Регины висел среди снимков других людей и ничем особо не выделялся. Так что вряд ли можно было заподозрить, что хозяин галереи ее как-то особо выделяет среди других.
– Почему это – моя? – рассмеялся Бармухин. – Может, Карасевича. Кабинет-то его! Ладно-ладно, шучу. У меня ремонт идет, мы мою галерею портретов сюда перевесили. Тут все мои кумиры.
– И она тоже – кумир?
– Я ее поклонник, – ответил Бармухин, ласково поглядев на снимок. – У этой девушки невероятный голос. Она потрясающе поет.
– Выступает у вас? – спросил Виктор.
Он тянул время. Ему хотелось задать сразу тысячу вопросов, но как только он открыл рот, все они рассыпались и ускакали прочь, словно оброненные шары.
– Я хотел заманить ее к себе в галерею, но... Увы, увы! Она отказалась.
– Но вы с ней встречались и общались накоротке? – спросил Виктор, лихорадочно прокручивая в голове свой последний разговор с Региной. Он тогда упомянул галерею Бармухина, а она даже полсловечка не сказала о том, что знакома с ним лично.
Бармухин рассмеялся. Судя по всему, реакция незваного гостя здорово его позабавила.
– Да, встречался лично, вообразите себе! Живьем она еще красивее, чем на снимке.
– А почему же она отказалась выступать на ваших знаменитых вечеринках? – продолжал допытываться Виктор.
При этом он не отрывал взгляда от снимка Регины, словно дожидался ответа на этот вопрос от нее самой.
– Не знаю, – пожал плечами Бармухин. – Какая-то странная привязанность к конкретному месту. Она поет в довольно среднем ресторане, куда ходят одни клерки. Там неподалеку огромный офисный центр и множество разных фирм. В общем, деловой район. Я попал туда совершенно случайно. И как только услышал ее голос, понял, что нашел сокровище.
– Вы сделали ей предложение?
– Еще бы. Сразу же. Чем я только ее не соблазнял! И деньгами, и славой, и перспективами... Но нет! Я видел, что ей хочется и денег, и славы, однако что-то ее удерживает. Как будто петь именно в том ресторане – это ее долг. Так мне показалось. Как же он называется, я забыл...
Виктор собрался было подсказать ему, как называется ресторан, но вовремя прикусил язык. Ему не хотелось объявлять о том, что Регина – его невеста.
– Надо же... Очень красивая женщина, – пробормотал он, чтобы хоть как-то оправдать свой неожиданный интерес.
– Красивая и невероятно талантливая, – подтвердил Бармухин и неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу. – Вспомнил! «Валгалла» – вот как называется тот ресторан. Можете отправляться туда и наслаждаться пением этой дивы.
* * *Очутившись на улице, Виктор остановился и закрыл глаза, радуясь холодному ветру. У него так горело лицо, словно его только что отхлестали по щекам. Он ничего не понимал. Чувство разочарования оттого, что след Олега снова потерян, боролось в нем с чувством недоумения. Почему Регина не сказала ему, что знакома с Бармухиным? Наверное, не хотела лишний раз вызвать его, Виктора, ревность. Ведь он ревновал ее по поводу и без повода, это правда.
Заметив, что охранник нетерпеливо поглядывает в его сторону, Виктор сбежал по ступенькам крыльца, пересек стоянку и вышел на улицу. Погода испортилась, по небу стайкой неслись длинные тучи, похожие на темных рыбин. Тот факт, что Регина скрыла от него знакомство с Бармухиным, ужасно расстроил Виктора. Впрочем, возможно, это просто маленькая невинная ложь, за которой ничего не стоит.
Виктор вздохнул. Женщины часто лгали ему. Возможно, виной всему – его взрывной характер. Ведь когда он ловил их на лжи, все они нетерпеливо говорили примерно одно и то же: «Лучше уж вообще промолчать, чем потом два часа с тобой объясняться!»
И все же он был задет. Регина – не такая, как все. И у них особые отношения. Поэтому открытие, что она может легко обманывать, глядя ему прямо в глаза и разговаривая обычным тоном, неприятно поразило Виктора. Он ничего не заметил, то есть абсолютно. Ее не выдал голос, у нее не дрогнули ресницы... Она вела себя как обычно. Впрочем, она ведь актриса! Ну, или почти что актриса.
«А что, если Регина постоянно мне лжет? – неожиданно подумал Виктор. – Не только в мелочах – во всем? Что я, в сущности, о ней знаю? Очень, очень мало. Только то, что она сама пожелала мне рассказать. Я до сих пор не знаком с ее родными. У меня даже нет никакой информации о ее брате Анатолии, который находится под следствием».
На его вопрос, за что арестовали ее брата, Регина ответила: «Он подделал документы и обокрал своего босса». И это все! Виктор тогда подумал, что ей больно об этом говорить, и не стал настаивать. Но с тех пор прошло уже много времени, а Регина больше о брате так ни разу и не упомянула. Ничего Виктор не знал и о ее детстве. Даже в моменты близости, когда сам он готов был перед ней наизнанку вывернуться, Регина оставалась закрытой, словно раковина. «Надо будет поговорить с ней начистоту. Признаться, что я видел ее фотографию в галерее. Что она на это скажет? Наверное, что-нибудь скажет... Но вот поверю ли я ей?»
Неожиданно Виктор решил узнать, что же все-таки случилось с Регининым братом. Действительно ли парень попался на подделке документов? А что, если он совершил какое-нибудь тяжкое преступление – убийство, например? Регина ездит в Бутырку практически каждую неделю. Значит, для нее это важно. А она тем не менее ничего не рассказывает, старается обходить стороной скользкую тему.
«Эк меня пробрало, – подумал Виктор, поежившись. – Почему-то я раньше не задумывался о таких нюансах наших отношений. Впрочем, разве приятно, когда тебе врут, да еще в глаза?» Он потряс головой, решив пока что не думать о Регине, а вновь переключиться на поиски Олега. Подошел к переходу и остановился, дожидаясь, пока загорится зеленый. Мимо с шелестом проносились автомобили, лужи под их колесами раскладывались слюдяными веерами.
Что ж, приходилось признать, что след снова оборвался. Нужно было возвращаться к началу, к больнице. Виктор уже видеть не мог белые халаты, старших сестер, охранников... Он не знал, за что зацепиться. Взглянул на часы. Время шло, стрелки перемещались, казалось, с удвоенной скоростью. Виктор просмотрел сообщения – от Олега по-прежнему не было ни слова. «Чего я жду? – одернул он себя. – От него ничего не придет».
Быстрым шагом он преодолел расстояние до торгового центра и спустился на подземную парковку. Здесь было холодно и сумрачно. Мысли о том, что Олег где-то заперт, сидит в темноте и безмолвии, снова навалились на Виктора. Ему стало душно, и он рванул воротник рубашки, который показался ему вдруг на удивление тесным. Потом, путаясь в полах плаща, уселся за руль автомобиля и поспешно завел мотор.
