Татьяна Полякова - Судьба-волшебница
– Там на полу какие-то вещи, – сообщил хмуро. – Похоже, он все еще здесь.
– Если он узнал, что Арни погиб… ему было не до вещей, – отмахнулась я.
– Как он мог узнать?
– Допустим, как и я, следил за домом. Или слушал полицейскую волну.
– Это Горе-то?
– Он неплохо разбирается в компьютерах. По крайней мере, так утверждала Ирка.
– Есть догадки, где сейчас может быть твоя подруга?
– Есть предположение, что Гору она бросила и сбежала из города. Возможно, вместе с деньгами.
– Что? – нахмурился Герман. – Ты считаешь…
– Она подставила меня, могла подставить и Гору. Вряд ли сама по башке его огрела, для этого она слишком осторожна: вдруг сил не хватит вырубить его с первого раза?
– То есть в деле есть кто-то еще?
– Это только предположение. Но если оно верно, не удивлюсь, коли и этого типа Ирка кинет.
– Чума – это Чума, – согласно кивнул Герман. – И этот тип убил моего брата?
– Я не верю, что убийца – Гора. Он, конечно, чокнутый, но дружба для него кое-что значит. По крайней мере, он пытался меня предупредить. Сейчас главный вопрос: был Арни в деле или нет?
– Почему главный? – спросил Герман.
Мы сели на перевернутые ящики неподалеку от мастерской и разговаривали, глядя на небо, затянутое темными, почти черными облаками.
– Ответ на него поможет понять остальное. Если Арни ни при чем, его, скорее всего, убили люди Кудрявцева. – Герман в этом месте присвистнул, мол, сомнительное предположение. Но я продолжила: – Они ищут деньги. Возможно, еще что-то. Я тут на досуге в интернете покопалась… Непростой человек был этот Кудрявцев.
– Непростой, – кивнул Герман. – Очень даже непростой. Без его дружбы работать в этом городе было трудно. А дружба стоила дорого.
– Вот-вот. Ставки высокие. Если они вышли на Арни… Нет, не сходится, – недовольно нахмурилась я.
– Что не сходится? – проявил интерес Герман.
– Все. Допустим, они узнали, кто владелец «Мерседеса». Им необходимо вернуть содержимое сейфа, так? У Арни того, что им надо, нет. И он не знает, где оно может быть. Они поверят?
– Вряд ли.
– Правильно. Значит, не стали бы убивать его в квартире. Увезли бы в безопасное для них место и устроили допрос с пристрастием.
– А что мешало допросить его дома? На нем уже было достаточно синяков, если прибавятся новые, общую картину это не испортит. Потом ударили его по голове, вскрыли вены и бросили умирать.
– Потому что поняли: он действительно ничего не знает?
– В любом случае. Мой брат выложил бы все после первой оплеухи, как только понял, что дело серьезное. И теперь они будут искать тебя. И, конечно, Чуму с Горем. Оттого Стычкин и смылся. Тебе надо уезжать. Сегодня же. Здесь слишком опасно.
– А если полицейские и впрямь решат, что ты мог убить брата?
– Ну и чем ты мне поможешь?
– Расскажу о тех типах в машине, я номер запомнила.
– Если это киллеры, номера ничего не дадут.
– Я не уеду, пока во всем этом не разберусь, – упрямо возразила я.
– Да? А я подумал, за меня беспокоишься, – улыбнулся он.
– Беспокоюсь.
– Дурацкая мысль пришла в голову, – медленно произнес он, глядя куда-то вдаль. – Арни больше нет… никаких преград… – тут он посмотрел на меня. – Чувствую себя последней сволочью.
– Ты не виноват в его смерти. Я уверена, это было убийство.
– Виноват, не виноват… Арни нет. Кстати, если ментам придет охота копаться в нашей истории… у них будет лишний повод меня подозревать. Брат убил брата, любовный треугольник и все такое…
– Любой, кто тебя знает, скажет, что это чушь.
– Надеюсь, – Герман поднялся. – Надо ехать к матери. Не знаю, что я ей скажу… Ты отправляйся к Стасе и из ее квартиры не высовывайся. Потом я что-нибудь придумаю…
– Может, мне лучше здесь остаться? Вдруг Горе вернется?
– Спятила? А если предполагаемые убийцы выйдут на этот дом? Кто-то ведь дал ему ключ. Зная Горе… в общем, вряд ли он был особо осторожен. Я буду ему звонить, авось да ответит. А ты не вздумай. Неизвестно, с кем мы имеем дело, вдруг засекут твое местонахождение по мобильному. Лучше вообще его выключи.
– А как я тебе звонить буду?
– Я сам позвоню. На домашний Стаси.
– Номер помнишь?
– Еще бы, – усмехнулся он.
Мы вместе доехали до Соборной площади. Герман молчал, сурово хмурясь, готовился к разговору с матерью.
– Тебя отвезти? – спросил он, точно опомнившись.
– Сама доберусь.
– Нет, я…
– Ты забыл про мою маскировку?
Он остановил машину, я собралась выходить, когда он взял меня за руку и поцеловал. Едва коснулся губами моих губ, но это был поцелуй.
– Будь осторожна, – шепнул он, а я кивнула.
«БМВ» Германа исчез в потоке машин, а я все стояла на тротуаре, глядя ему вслед. Герман прав, Арни нет, а следовательно, нет никаких препятствий. От этой мысли стало не по себе. Не так давно, сидя на скамейке во дворе его дома, я оплакивала друга детства. А теперь что ж, радуюсь? Слава богу, подобных мыслей я отчаянно стыжусь. Но что-то вроде надежды, робкой и еще не ясной, в душе моей, безусловно, теплилось. Ох, уж эта старая любовь, которая не забывается.
На подступах к дому я вспомнила про осторожность (до той поры мысли мои целиком были заняты былой любовью), так вот, чтобы не отправиться вслед за Арни, я решила пробираться в квартиру окольным путем, то есть через подвальное окно на чердак и уж оттуда спуститься к своей квартире. Точнее, к Стасиной. Герман и тут прав, пора переселяться.
По лестнице я шла очень осторожно, стараясь не привлекать внимание соседей. Сначала припала ухом к двери своей квартиры, потом Стасиной. В моей квартире тишина, в ее работал телевизор.
Я надавила кнопку звонка, прикидывая, стоит сразу рассказать старушке о смерти Арни или лучше повременить… Ни шагов, ни привычного ворчания, но по-настоящему насторожиться я так и не успела. Дверь распахнулась, и я увидела здоровячка со шрамом. Он не стал оригинальничать, схватил меня за шиворот, втянул в квартиру и захлопнул дверь.
– Ну, вот и Зоська пожаловала, – услышала я голос Валеры, а потом и он сам возник в прихожей в сопровождении еще одного головореза.
– Где Стася? – стараясь не терять присутствия духа, спросила я. Станислава-Августа не из тех, кого легко напугать, однако в ее возрасте стрессов лучше избегать, оттого я за нее здорово беспокоилась.
– С ней все в порядке, – кивнул Валера. – Сменила имидж? Зря. Раньше ты была привлекательней.
– Где Стася? – повторила я, оглядываясь.
Валера подошел к двери кладовки, которая служила Стасе гардеробной, распахнул ее, и я увидела старушку. Она сидела на стуле со связанными руками, которые держала на коленях, и с кляпом во рту. Стася гневно вращала глазами, но в остальном выглядела вполне нормально.
