Жнец - "РуНикс"

Приняв решение, Морана пробежала через пустой вестибюль и выскочила из особняка. Свет вокруг лужаек был приглушен. Она не знала, сколько сейчас времени, но без луны на небосводе и с приглушенным светом атмосфера казалась жуткой. Однако отлично подходила для того, чтобы спрятаться в тени. Бросившись к стене особняка, Морана поспешила на запад к дому Данте. Она очень хотела отправиться к озеру, но велика была вероятность, что Тристана нет дома, и тогда она окажется легкой добычей. В случае с домом Данте она хотя бы не сомневалась, что там точно найдется тот, кто впустит ее. Надеялась на это. Он говорил, что в его доме круглосуточно присутствует персонал, когда предлагал ей остановиться у него, и сейчас Морана вполне могла бы принять это предложение. Она больше ни за что не вернется в этот особняк. Снимет номер в отеле или собственное жилье, если придется. Но если ей удастся пережить эту ночь, то она больше никогда не станет ночевать в той комнате, и пусть Марони катится к черту со своими дурацкими замашками.

Морана уловила болтовню охранников возле входа в зал, где проходила вечеринка, но не издала ни звука.

И вдруг услышала, как парадная дверь особняка снова открылась. Оглянувшись, она увидела нападавшего, который почти сливался с темнотой, тогда как она в своей светлой пижаме напоминала сигнальную лампу. Отбросив всякую скрытность и чувствуя, как сердце колотится с двойной силой, Морана, ориентируясь по огням, помчалась к дому, видневшемуся вдалеке на склоне холма.

Трава была мягкой под босыми ступнями, роса липла к коже, отчего она начала поскальзываться на бегу. Но, черт побери, она лучше умрет, свернув себе шею, чем позволит этому ублюдку поймать ее. Бедра болели от быстрого бега и недавней борьбы, в боку кололо, словно тело просило ее притормозить, но Морана упорно бежала к дому. Не сбавляя скорости, тяжело дыша от напряжения, она видела, что дом становится все ближе и ближе.

Еще немножко.

Ее тело дрожало. Камешки порезали ступню. Вскричав, она оступилась, но не остановилась. Порез покрывался грязью, а к крови прилипала трава. Волосы липли к голове, кожа покрылась испариной.

Шесть метров.

Чем дальше она убегала от особняка, тем более тусклым становился свет. Тьма смыкалась вокруг нее, а страх накатил снова, когда Морана осознала, что на нее могут напасть откуда угодно, и она даже не сумеет этого предвидеть. Глаза горели, она чувствовала, что тело уже готово сдаться. Оно не привыкло к таким внезапным нагрузкам, через которые ему пришлось пройти. Конечно, Морана занималась спортом, но не так интенсивно. Ее тело было не приспособлено к подобному. Она начнет тренироваться. Она поклялась, что если переживет эту ночь (это стало ее мантрой), то станет больше тренироваться на случай, если подобное однажды повторится. Сегодня Морана едва сумела выбраться из своей комнаты. Каждый раз так не получится, поэтому ей нужно подготовиться, чтобы быть достаточно сильной и с оружием и без него. Такой, как Тристан. Боже, она надеялась, что выживет. У них все только началось. Она не может умереть, только не сейчас.

Три метра.

Ладони взмокли, и стало трудно держать телефон, но Морана пробиралась вперед. Волосы растрепались, ноги перепачкались, футболка почти сползла с плеча. Ей нужно туда добраться, просто добраться. И тогда она рухнет. Заснет и никогда не проснется. Но, господи, она должна справиться. Морана не смела остановиться и обернуться. Возможно, незнакомец нагонял ее, почти дышал ей в затылок или мог спрятаться в темноте. Она не знала, что хуже.

Полтора метра.

Перепрыгивая через две ступеньки за раз, Морана добежала до большой деревянной двери и заколотила в нее, чувствуя, как протестуют кулаки от сильных повторяющихся ударов.

– Данте, – попыталась произнести она, но голос не слушался, а все тело дрожало.

Она оглянулась. На таком удалении от особняка лужайку не освещал ни один фонарь. Морану окружила темнота, а в темноте скрывался убийца. Она даже не представляла, где он.

На глаза навернулись слезы, желудок свело, но Морана продолжала колотить в деревянную дверь, пока не услышала движение с той стороны.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Данте в одних джинсах и с нацеленным на нее пистолетом в руке.

Морана еще никогда не испытывала такого облегчения при виде другого человека.

Едва заметив шок на его лице, она бросилась к нему и обмякла всем телом, когда он подхватил ее и закрыл дверь.

– Морана, – услышала она его голос, стоя на месте и просто уткнувшись лицом ему в грудь.

Она цеплялась за его плечи, содрогаясь так сильно, что едва могла стоять на ногах.

– Морана, – снова тихо обратился он, и она поняла, что безудержно рыдает под натиском адреналина.

– Эй, эй, расскажи мне, что случилось. Морана, ты ранена?

Она пыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова. Вновь вернулось чувство, будто к ее рту прижата подушка: рыдания вырывались из него, но слова застряли где-то в горле.

– Данте, – услышала она чей-то голос, раздавшийся позади него.

– Ция, можешь принести мой телефон? – попросил Данте, обхватил затылок Мораны огромной ладонью и принялся успокаивающе по нему гладить, пока второй рукой пытался направлять ее шаги.

Ноги Мораны онемели, ступни точно приросли к земле. Она не могла сдвинуться с места.

– Я возьму тебя на руки, хорошо, Морана? – медленно произнес Данте, будто говорил с ребенком. – Не волнуйся, теперь ты в безопасности.

Морана почувствовала, как он наклонился и поднял ее. По какой-то причине она не цеплялась за его внушительное тело, хотя боялась отпустить. Звуки, вырывавшиеся из ее груди, наконец донеслись до нее через шум крови в ушах. Данте куда-то двинулся, но дороги она не видела. Морана закрыла глаза в попытке прогнать ощущения, охватившие ее во внезапно повторившемся приступе.

Данте осторожно опустил ее на мягкие подушки и отступил. Морана еще долго не открывала глаза, стараясь совладать с дыханием и остро ощущая боль во всем теле.

– Тристан, – услышала она голос Данте, и ее сердце забилось быстрее при упоминании его имени. – Ты должен прийти сюда. Сейчас же.

На миг наступила тишина, а потом Данте резко произнес:

– Морана.

Снова тишина.

– Что-то случилось… Я не знаю… Ладно.

Морана приподняла веки, как раз когда Данте закончил разговор. Из сидячего положения он казался ей еще больше, и Морана заметила причудливые узоры татуировок в племенном стиле [3], покрывавших его торс. Оглядевшись, Морана поняла, что находится в гостиной, в которой работала, а ее ноутбук так и стоит на столе.

В комнату вошла Ция со стаканом воды. Морана, у которой ком встал в горле, взяла его и, залпом выпив прохладную жидкость, поймала прикованные к ней взгляды. Ция забрала стакан, погладила ее по голове морщинистой рукой в материнском жесте, от какого Морана сорвалась снова.

– Ох, детка, – тихо сказала Ция, гладя ее по волосам.

Данте сел перед ней на корточки и взял ее дрожащие руки в свои, обратив на нее глаза цвета шоколада.

– Что случилось? – спросил он едва ли ни с нежностью, и в этот миг Морану наполнила любовь к нему.

Прикосновение его больших рук, его присутствие, его дом – все это заставляло ее сожалеть о том, что Данте не было рядом, пока она росла. Слезы хлынули еще сильнее из-за всего: и прошлого, и настоящего, но с губ не сорвалось ни слова. Стоило ей открыть рот – и она чувствовала, как ее глушит подушка, с силой прижимаясь к носу и губам.

Внезапно дверь распахнулась, и Морана, вздрогнув, в страхе подняла взгляд.

А потом этот страх полностью ее покинул.

На пороге стоял Тристан с растрепанными волосами, в джинсах и футболке, которую надел наизнанку. Его взгляд тут же устремился к ней.

Он оглядел ее всю за пару мгновений, рассмотрел с головы до ног. И впервые она увидела, как взгляд его поразительных голубых глаз стал диким.