Хизер Грэм - Умираю от желания
Треугольник в развилке бедер был влажным и темным, он прижался к нему губами. Она стонала, чувствуя, как его губы продвигаются к самой чувствительной точке, затем назад к бедрам, лаская их и раздвигая шире ее колени. Он упивался ее ароматом, вкусом ее плоти… Он, казалось, забыл обо всем, его сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в жилах. Он ласкал языком сосредоточие ее женственности, наслаждаясь этим ощущением. Она, словно обезумевший ангел, изгибалась и корчилась под ним. Ее пальцы перебирали его волосы, ногти впивались в его плечи, и наконец она закричала в экстазе полного и умопомрачительного завершения. Оторвавшись от нее, он приподнялся над ней, ища ее глаза. Они открылись, мутная морская вода, влажные ресницы слегка подрагивали. Он снова нашел ее губы, вновь заставляя ее дрожать в предвкушении… Секунду спустя он вошел в нее, полностью погрузившись в ее плоть и награждая настойчивыми ударами, которые, казалось, готовы удовлетворить обоих.
Ее руки обнимали его, пальцы прикасались, гладили, так легко, так нежно… Она была податливой, открытой, распутной в своем стремлении навстречу ему, извивалась, прижималась, стонала… Ее запах, ее вкус сводили его с ума. Он знал ее, Господи, да! Он помнил ее, помнил, как она может обнимать его; отдаваться, повинуясь инстинкту, и довести до экстаза… Его тело напряглось. Он снова вошел в нее и почувствовал, как сексуальное напряжение, достигнув вершины, взорвалось в нем, словно фейерверк. Он, содрогаясь, ударял снова, и снова, и снова, и, казалось, сила его оргазма исходила из него жаркой лавой… Это длилось несколько бесконечных мгновений, потом он оторвался от нее и лег рядом.
Он хотел обнять ее. Взять ее и унести… куда? Он не знал.
Но она не дала ему времени на раздумье. Поднялась и поспешила к дверям.
– Серена! – позвал он.
– Спокойной ночи! – воскликнула она, не оборачиваясь.
– Подожди! – Он вскочил с постели, голый пошлепал за ней. – Подожди, черт побери. Мне очень жаль…
Войдя в гостиную, она резко обернулась.
– Я знаю, что тебе жаль. Я знаю, что у тебя есть своя жизнь, и мне тоже очень жаль, что мы забыли об этом. Ты можешь не беспокоиться, твоя длинноногая блондинка ничего не узнает. Спокойной ночи. Извини, мне тоже надо поспать.
– Проклятие, Серена! – снова начал он. – Послушай, я не хотел…
– Прекрасно. Ты не хотел! – В ее словах слышался горький сарказм. – Что ж! Честно говоря, я тоже… не хотела. Это была ошибка. Я очень сожалею. Спокойной ночи!
– Серена, подожди…
– Подождать? Зачем? Ты же уже один раз ушел. Позволь мне ответить тебе любезностью и на этот раз уйти самой.
Он все еще шел за ней через комнату. Но, войдя в спальню, она захлопнула перед ним дверь.
Он стоял перед закрытой дверью, сжимая кулаки и закусив нижнюю губу.
Потом он вернулся в гостиную. Первый утренний свет слабо освещал комнату. Шторы на окне, выходившем в патио, были отдернуты. Он стоял перед большим окном, голый, открытый всем ветрам, словно он был на огромном экране ТВ.
И все могли его видеть…
Внезапно он понял, что около дома кто-то есть.
Ветви деревьев шелестели, кустарник раскачивался на ветру.
Он быстро прошел в свою комнату и натянул трусы. Вернувшись в гостиную, снял охрану и открыл дверь, выходившую в патио. И вышел во двор.
И в этот момент он был уверен… Абсолютно уверен, что неизвестный гость только что был здесь… и ушел. Исчез.
Он прошел во двор. Вся территория виллы была окружена забором, включая лужайку с акр величиной, кусты, плющ и прочую растительность. Проходя мимо дуба, он заметил, что в одном месте кора содрана. А дальше сломана ветка маленького фигового дерева.
Он прошелся взглядом по всей длине стены, проклиная себя.
Он упустил добычу.
Он выругался, затем быстро вернулся в дом и снова набрал код сигнализации. Что, черт побери, происходит?
Одевшись, налил себе кофе. Сел перед главными дверьми… и задремал.
Его разбудил звук ее первых движений.
Он приготовил свежий кофе. Затем оставил ей записку. Написав, что ждет у входа, когда она будет готова…
И вышел на крыльцо. Там, прямо на ступенях, около двери лежала роза.
Одна-единственная кроваво-красная роза.
Значит, интуиция не подвела его. Кто-то навестил их этой ночью.
Глава 12
В этот день Джо Пенни проснулся до смешного рано и поехал на студию. Он сидел в своем кабинете и читал новые сцены сериала, которые предполагалось снимать на следующей неделе. То одобрительно кивал, то недовольно морщился, вытягивая губы, и даже время от времени высказывал свои замечания вслух.
– Нет, нет… так не пойдет. Они должны вернуться к этой сцене и еще покумекать… А вот это хорошо… хм-м… просто очень хорошо, я думаю…
Зазвонил внутренний телефон. Мельком взглянув на часы, он подумал, что еще очень рано, но все же взял трубку.
– Кто это?
– Джо, это Билл Хатченс. Я внизу. Вы можете поговорить со мной?
– Я спущусь.
Хатченс стоял на площадке рядом с тем местом, где упала лестница. Ее уже унесли.
– Нашли что-нибудь? – спросил его Джо.
– Мы нашли кое-какие отпечатки и попросили обоих – и Эмилио Гарсиа, и Дейтона Райли – прийти в отделение, чтобы снять их отпечатки. Олсен хотел вытереть лестницу, – объяснил он, пожимая плечами. – И еще есть одна вещь, о которой мне необходимо поговорить с вами. Чьи отпечатки могут быть на этой лестнице? Я думаю тех рабочих, которые имеют дело с оборудованием, а не с осветительными приборами? Джо скорчил гримасу.
– Да многих людей… Рабочие, операторы, помощники режиссера, актеры, все, кто мог находиться какое-то время около лестницы.
– Это то, о чем я думал. Мы будем отслеживать процесс. Каждая малейшая деталь может приоткрыть многое.
– И все же что это значит? – спросил Джо.
– Если честно, я думаю, произошел несчастный случай. Трагедия, кто отрицает? Но в этом не было злого умысла. Сейчас… что ж, снова происшествие – упала стремянка. – Он огляделся. – Лайам здесь?
Джо покачал головой:
– Нет, я его не видел.
– Когда увидите, скажите ему, что его роза – просто роза и больше ничего. Хорошо?
– Не понял?
– Он знает. Просто передайте это ему от меня.
– Конечно. Я могу еще что-то сделать для вас?
Хатченс покачал головой:
– Нет, не сейчас. Я хотел узнать насчет лестницы… Позвоните мне, если что-то вспомните, пусть даже незначительное.
Джо кивнул и молча следил за его уходом. Внезапно он чуть не подпрыгнул, когда Энди Ларкин хлопнул его по плечу.
– Не самое веселое утро, старина? – сказал Энди.
В этот момент Джо подумал, что хотел бы выглядеть так же молодо, как его партнер. Потому что в это утро он чувствовал себя старше на тысячу лет. Энди любил говорить, что стареет и испытывает постоянный стресс, который заглушает выпивкой, и все это из-за совмещения обязательств продюсера и актера. Если бы Джо выглядел как Энди, он послал бы ко всем чертям продюсирование и ограничился актерской работой, и уходил бы ночью с площадки без головной боли, неизбежной для любого продюсера! Нет, это была неправда. Он любил власть. И любил ее очень сильно.
