Юлия Шилова - Пощадить – погубить, или игры мужскими судьбами
– Тебе только это от меня нужно или что-то ещё?
– Ну и не забывай, что ты не сможешь гулять от моего отца. Если он хоть в чём-то тебя заподозрит, то сразу наймёт частного детектива. Выкинет с жутким позором с голой жопой на улицу. Даже если батя не заметит, я тебя сам сдам. Пойдёшь прочь, ветром гонимая. Поэтому единственный человек, с которым ты можешь трахаться и быть незамеченной, – это я.
– Что ещё?
– А то, что если батя, не дай бог, поймает меня на наркоте, то ты должна меня отмазать и всегда при любых наших разборках быть на моей стороне.
Денис выдержал паузу и вновь заговорил:
– Однажды у меня была ломка. Страшная штука. Боль во всех суставах. Это похоже на то, будто тебе кто-то с особой жестокостью выкручивает конечности… Мышцы дико ноют. Ничего делать не можешь – ни спать, ни есть, ни пить… Организм истощается жутко. Тогда я очень сильно сбросил вес. Я был настолько раздражительным, что просто кошмар. Меня раздражали люди, свет, любые звуки. Руки и ноги перестали слушаться. Если вставал, то сразу натыкался на что-нибудь. Пережить ломку без лекарств крайне трудно. Желание уколоться настолько сильно, что ты не способен думать ни о чём другом. Я кололся месяца три. Срок небольшой. Батя вовремя меня поймал и заставил лечиться. Это сработало. Правда, потом началась такая депрессия, что просто не передать словами. Я лежал на кровати и смотрел, как по стене ползает муха. Я мог наблюдать за ней несколько дней. Мог только дойти до туалета, дотянуться до стакана воды, а потом вновь лежал и искал глазами муху. Никаких мыслей, никаких переживаний, полное отрешение. Но мне повезло, я выкарабкался – стажа не было. Даже трахаться не хотелось первое время, и я перепугался, что могу стать как отец. Сейчас я колюсь редко. Так, под настроение, в хорошей компании. Вот сегодня себя побаловал.
– А отец твой сказал, что ты только на кокаине сидишь.
– В основном на нём. Я люблю его нюхать. Нюхаешь, забываешься. Чтобы батя сильно не орал, часто говорю ему, что наркотики это плохо, тогда он успокаивается. Он боится, что я медленно и верно себя убиваю.
– Правильно боится. При таких темпах тебе скоро и беспорядочная половая жизнь не поможет. Скоро она будет тебе не нужна.
– Не каркай. С этим пока проблем нет.
– Ты правильно употребил слово «пока».
– В общем, я всё это к тому говорю, что если батя на наркотиках меня поймает, то ты должна меня отмазать.
– Что ещё? Всё?
– Ну если я что-то ещё надумаю, то обязательно тебе скажу.
– Ты говори, не стесняйся, – с вызовом произнесла я.
Денис расстегнул рубашку и лёг на песок.
– Что-то мне нехорошо. Наверное, я перебрал. Спиртное, героин… Намешал много всего. Меня реально колбасит. Как ты думаешь, я не сдохну?
– Нет, что ты. Такие своей смертью не умирают, – попыталась я пошутить, но, поняв, что Денису на самом деле плохо, напряглась и сразу стала серьёзной.
– Может быть, тебе ещё уколоться? – Я посмотрела на скорчившегося Дениса и порылась у него в карманах. – Есть чем?
– Алина, мне совсем плохо. Мотор отказывает. Может, «скорую»?
– Давай я лучше тебя уколю. Я уверена, что тебе полегчает.
Я говорила, а сама думала только о том, что почти все наркоманы умирают от передоза. Достав из кармана Дениса инсулиновый шприц и ампулу, я набрала в шприц жидкость, специально сделав так, чтобы в нём было побольше воздуха, и протянула Денису:
– Коли. Сейчас тебе будет классно. Давай, вот увидишь, сразу полегчает.
– Там воздух…
– Да нет там никакого воздуха. Всё нормально.
Наркоманы взяли моду колоться инсулинками – они якобы маленькие и удобные. А ведь инсулиновый шприц предназначен для введения под кожу, но не для внутривенных уколов. Денис взял шприц из моих рук и стал вводить раствор. Проходя через тонкую иглу, раствор вспенился. Денис забился в судорогах, пробормотал, чтобы я вызвала «скорую» и… умер. Пузырьки воздуха вызвали мгновенную смерть.
Я смотрела на мёртвого Дениса и думала, что он сам, совершенно сознательно, встал на дорогу смерти. Наркоманы люди особенные. Они не могут контролировать свои эмоции. Слишком быстрая смена настроения и повышенная возбудимость. Частые галлюцинации, бред, а иногда даже и эпилептические припадки. От многолетнего употребления кокаина начинается самое кошмарное – глубокое слабоумие. Очень страшная штука. Нервная система вообще отказывается выполнять свои функции.
Больше этот парень не представлял для меня опасности…
– Извини, но ты первый встал на моём пути, – произнесла я с глазами, полными слёз. – Я не люблю, когда подобные типы мешаются у меня под ногами…
ГЛАВА 20
– Алина, беда, у меня сын умер!
Я протёрла заспанные глаза.
– Как умер?
– Передозировка. – Лицо Игоря было чудовищно белым. – Как же я не уберёг парня.
– Ты же говорил, что он у тебя только кокаином балуется.
– Я и в самом деле так думал…
Я подошла к плачущему мужу и притянула его к себе.
– Родной, крепись. Нам всем будет его не хватать. Я каюсь, что так и не успела найти с ним общий язык, но я так хотела… Ты же знаешь, что я пыталась.
– Алина, я не могу в это поверить. Как же такое могло произойти? Ты, главное, не волнуйся. Ты же носишь ребёнка. Ведь теперь у меня ближе тебя никого нет.
Последняя фраза меня порадовала. Достав носовой платок, я вытерла мужу слёзы и как могла его поддерживала в одну из самых тяжёлых минут его жизни.
Хоронить Дениса решили в Москве, поэтому нам пришлось срочно вернуться домой.
На похоронах я стояла рядышком с Ленкой и, пока все прощались с покойным, наблюдала за бывшей женой Игоря, которая прилетела из Майами.
– Ленка, как ты думаешь, а она красивая?
– Симпатичная, – заметила Ленка. – Приятная женщина. Алин, меня уже достало здесь стоять. Когда уже эта процедура закончится?
– Скоро. Мне самой надоело, но придётся потерпеть. Что к этому наркоману так много народа на похороны пришло? Откуда их столько?
– Да ни к нему, а к твоему мужу народ пришёл. Мужа твоего уважают, а этот хероплёт на фиг никому не нужен. Если бы не папа, то ни один бы человек о нём и не вспомнил.
– Я вчера к врачу ходила. Говорит, аборт делать нельзя. – Чтобы хоть как-то убить время, я принялась рассказывать подруге история похода в клинику: – По показаниям нужно рожать. Мол, если сделаю аборт, потом могу не родить.
– Так рожай, кто тебе не даёт. Тебе сейчас, наоборот, ребёнок нужен, чтобы хорошенько закрепиться в статусе жены. Дениса нет. Тебе больше никто не мешает. А наследники, по-любому, нужны. Кому-то же всё должно достаться, когда Игоря не будет. Не жене же его первой с её детьми.
– Не хочется, но придётся рожать. Тем более муж никогда своего не заделает.
