Кей Хупер - Прикосновение Макса
Он был красив и она хотела его.
Его потребность в ней была всецело очевидна в огромном отростке его мужественности. И Дайна, возможно, чувствовала страх, если бы узы доверия были бы сомнительны.
Но узы были сильные и крепкие. И то, что она видела, когда смотрела на него, приносило ей только удивление и неистовое желание.
Абсолютная власть размеров мускулов, чистого мужества и явной силы страсти, горящей нежности в глазах, усиливала силу голода.
Если девушка и чувствовала нервозность, то только от одной мысли: способна ли она подарить такой же экстаз, как и он ей.
Макс лег рядом с ней на кровать, его тело дышало лихорадочной потребностью в ней, что зажигало ее собственную тлеющую страсть.
Его рот со страстью проник к ее телу, руки блуждали и поглаживали горячую плоть и Дайна почувствовала снова в себе ту сладостную, невыносимую напряженность.
В то время, как тело дико и беспомощно отвечало на все его прикосновения, ее дрожащие пальцы ласкали его грудь и плечи, его спину, пытаясь прикоснуться и слиться с ним воедино.
— Я хочу нравится тебе, — затаив дыхание, мягко выдохнула она. И это утверждение у Макса почти сломало изодранные остатки самоконтроля.
Понравится ему?
Господи Боже! Да он просто сейчас сойдет с ума от желания! Макс даже и не смел надеется, что она будет в состоянии ответить так на его страсть и очевидным было и то, когда она сопротивлялась — ее удовольствие было чрезмерным. И даже при том, что отсрочка собственного желания было невыносимо мучительной, лаская ее шелковистую плоть, дало ему еще большее удовольствие, чем он когда — либо знал, поднимая его желание все выше и выше.
— Ты, — выдохнул в ее горло, чувствуя хриплый шепот собственных слов, — Ты великолепна.
Невероятная волна любви и нежности пронеслась в нем. Эмоции, настолько всепоглощающие, что ему захотелось слиться с ней клетками, соединится с ней настолько крепко, чтобы никогда они не смогли отделиться друг от друга ни в этой жизни, ни в какой другой.
Он чувствовал, что действительно сходит с ума, хоть и так он был уже у края, в то время, как девушка неторопливо трогала его мягкими руками, посылая дрожь по всему телу
Издав стон и пытаясь из последних сил контролировать себя, он раздвинул ее ноги и навис над ней. Даже в его критическом состоянии, он вглядывался в ее лицо, пытаясь обнаружить малейшие признаки страха или паники. Она смотрела на него красивыми ошеломленными глазами и настолько темными, будто сама ночь, а когда ее руки заскользили вокруг его шеи, он понял, что не будет никакого страха.
Но все же он изо всех сил контролировал свое натянутое тело и действовал очень осторожно, не позволяя своему дикому желанию взять вверх.
Ее дыхание перехватило и на мгновение она, казалось, напряглась, но это была не паники, а все лишь удивление.
Ее тело впустило его с радостью, когда он вложил свое оружие в ее в гладкие и шелковистые ножны, извлекая из девушки протяжный стон удовольствия.
Так невероятно близко, так невероятно сладко!
Дайна могла чувствовать, как он глубоко вошел в нее, пульсируя и проникая в нее все дальше и глубже, заставляя раскрываться, чтобы принять его вторжение. Ощущая давление и полноту внутри, у нее на мгновение перехватило дыхание от понимания полного слияния их тел. Он был в ней и не двигался, давая ей возможность привыкнуть к нему.
И хотя часть нее знало на сколько беззащитной женщиной была, она ощущала, что владеем им и это вселяло в нее глубокое чувство удовлетворения.
Удовлетворения от слияния, но оно не было полным и ее тело знало это. Ощущая это желание, она требовала больше.
Девушка приподняла бедра выше, ощущая, как его горячая и пульсирующая плоть полностью и до основания входит в нее.
— Макс, — прошептала она хрипло, обвивая руками его шею и ногами обхватывая его тело, — Макс, пожалуйста…
Его рот накрыл ее, и внимая ее просьбе, он стал двигаться.
Давая девушке время привыкнуть к нему, он двигался медленно и осторожно. Он не мог потерять контроль: она бы испугалась этого.
Тело Дайны поймало ритм любовных ласк и гибкие движения ее бедер были тем соблазнением, которому он не мог сопротивляться. Так долго сдерживаемое напряжение стало невыносимой потребностью и впервые в его жизни он чувствовал внутри себя дикое желание, древние, слепые инстинкты и крепкую связь, которая заставляла мужчин соединятся с выбранной им женщиной.
Это был танец, сражение, взаимное владение, настолько взаимодополняемое, что кульминация была невероятным, всепоглощающим душу экстазом.
В течении долго времени Дайна чувствовала себя почти разъединенной от своего тела. Ее рассудок плавал среди удивления и страха, заполняющий ее сознание. Никто не говорил ей, что это могло быть так. Она знала, что никогда еще не была ближе к другому человеку. И даже если этот опыт будет единственным в ее жизни, она все — равно будет благодарна за предоставленное счастье.
Постепенно, она стала приходить в себя. Ее тело пресыщенное восторженным экстазом, все еще чувствовало пульсацию и дрожь глубоко в ней, в заключительной, нежной дрожи удовольствия. И даже приятная тяжесть его тела, вдавливающая ее в кровать, была удивительно удобна и приносила радость. Он был все еще с ней, и ее тело не хотело покидать его даже на мгновенье. Девушка пробормотала слабый протест, когда Макс приподнялся на локтях и ее руки обвились вокруг его шеи, ее губы приоткрылись, когда он нежно их поцеловал.
В искусственном освещении, его лицо было все еще напряжено, но она не была обеспокоена или потревожена этой маской. Его глаза были теплые и мягкие и она знала, что хотя и могло казаться, что этот большой мужчина сделан из чистого гранита, у него было нежное сердце, которому она слепо доверяла.
— Я люблю тебя, — прошептал Макс, — Боже, Дайна, я так тебя люблю!
Дайна не стала задумываться о своем ответе, поскольку правда и так была на лицо.
— Я счастлива, потому что я тоже тебя люблю.
Макс прикрыл глаза и, с трудом сглотнув, хрипло ответил:
— Я надеюсь, ты в этом уверена, любимая. Если я сейчас потеряю тебя, то это убьет меня.
Девушка погладила его гладкую щеку дрожащими пальцами, переполненная счастьем настолько, что казалось, оно разорвет ее изнутри.
— О, Макс… Я думаю, что полюбила тебя с самого начала, с той самой выставки в музее, когда ты вышел, чтобы потом спасти меня. Я только слишком боялась допустить это. Слишком была испугана этим.
— Я знаю.
Он поцеловал ее мягко, видя мимолетную боль в глазах.
Ее боль.
— Кто-то однажды взял у тебя слишком много и ты не хотела отдавать что-то еще.
