Линда Ховард - Алмазная бухта
— Что случилось?
Вместо ответа он приблизился к ней, ухватил ее подбородок рукой, наклонился и накрыл ее рот своим. От удивления Рэйчел на мгновение замерла — он не целовал ее после того первого раза, хотя ей иногда казалось, что он обнимал ее ночью так, как будто она принадлежала ему. Она не показывала, какое удовольствие ощущала во время сна в его объятиях, но не смогла скрыть тяжелую волну желания, которое заставило ее ответить на его поцелуй. Её губы раскрылись навстречу его губам, ее руки скользили по твердой, теплой стене его груди. Его язык обвился вокруг ее языка, и она издала глубокий горловой звук, ее грудь и промежность сжались, как будто он коснулся их.
Поддерживая ее, Кэлл медленно продвигался вперед, пока она не прижалась к шкафам. Рэйчел освободила свой рот и, задыхаясь, спросила:
— И чем это вызвано?
Его рот переместился вниз, к изгибу ее челюсти, и исследовал мягкую кожу чуть ниже уха.
— Должны быть, это все те «любовные яблоки», которыми ты накормила меня, — пробормотал он. — Прекрати отворачиваться. Поцелуй меня. Открой рот.
Она так и сделала. Ее руки сжали его рубашку, и он прижался к её рту в глубоком, сводящем с ума поцелуе, который продолжался целую вечность и заставил её подняться на цыпочки и прижаться к нему. Его руки спустились к ее ягодицам и обхватили их, прижимая еще ближе.
После поцелуя исчезло все притворство. Он оставил их цепляющимися друг за друга в открытой страсти, жаждущими друг друга, пытающимися стать еще ближе. Их страсть нарастала в течение нескольких дней, питаясь памятью о близости между ними. Той близости, которая обычно приходит после первых пробных поцелуев, но они оказались в обстоятельствах, которые смешали обычный порядок вещей. Она видела его твердое, красивое тело, касалась его, заботилась о нем и успокаивала его. Он держал ее в своих объятиях и узнал её особый сладкий запах даже прежде, чем узнал её имя. Он спал, держа её в своих объятиях уже четыре ночи, и их тела привыкли друг к другу. Природа обошла все естественные барьеры, которые установили люди, защищая свою личную жизнь, вынудив их быть вместе в благоприятной ситуации, спровоцированной обстоятельствами.
Её немного испугала сила собственных чувств, и она снова прервала поцелуй, спрятав лицо в теплой выемке его шеи. Нужно было притормозить прежде, чем всё вышло из-под контроля.
— Ты не тратишь много времени на размышления, — она сглотнула, пытаясь выровнять свой голос.
Он убрал руки с ее ягодиц и скользнул ими по ее спине, крепко прижимая ее к себе. Он прижался ртом к ее уху, его голос был теплым и мрачноватым.
— Не настолько быстрый, как хотелось бы.
Не поддающаяся контролю дрожь прошла по всему ее телу, ее соски напряглись до боли. Он прижимал ее все крепче, расплющивая ее груди об свое твердое, мускулистое тело. Он потерся щекой об её макушку, но нежная ласка не могла продолжаться долго, так как он жаждал большего. Он зарылся пальцами в ее волосы и наклонил ее голову назад, его рот снова накрыл ее губы, его язык двигался в ритме любовного акта. Тело Рэйчел пронзила дрожь, когда его другая рука накрыла ее грудь, скользнув внутрь блузки. Теплая ладонь обхватила грудь, мозолистый палец потер напряженный сосок, одновременно успокаивая боль и рождая еще более глубокую боль.
— Я хочу быть в тебе, — пробормотал он, поднимая голову, чтобы видеть, как его большой палец перекатывает ее сосок. — Я схожу с ума от желания. Ты позволишь мне быть с тобой то время, что осталось у нас?
О, Боже. Он был честен, и она с трудом сглотнула, чтобы не закричать от боли. Даже сейчас, когда их тела горели от лихорадочной жажды, он не давал сладких обещаний, которые не мог сдержать. Он должен будет уехать. Все, что может быть у них, будет временным. Но все же, было бы проще, если бы она могла забыть о будущем и пойти с ним в спальню, но его честность напомнила ей, что она должна думать о будущем и о том дне, когда он оставит ее.
Она медленно отодвинулась от него, и он попятился, предоставляя ей пространство, в котором она так нуждалась. Трясущейся рукой она убрала волосы с лица.
— Это не так просто для меня, — попробовала она объяснить, ее голос дрожал так же, как и ее рука. — У меня никогда не было любовника, только мой муж.
Его глаза пристально и настороженно смотрели на нее, он ждал.
Она сделала беспомощный жест. Его честность заслуживала ответной честности.
— Я… неравнодушна к тебе…
— Нет, — сказал он резко, значительно. — Не позволяй этому случиться.
— Это нечто, что я должна закрыть, как кран с водой? — Рэйчел смотрела прямо на него.
— Да. Это секс и ничего больше. Не обманывай себя, будто в этом есть что-то еще, и даже если бы было, у него нет будущего.
— О, я знаю это, — она напряженно рассмеялась и повернулась к раковине, чтобы посмотреть в окно. — Когда ты уйдешь отсюда, все закончится.
Ей хотелось, чтобы он отрицал это, но его жестокая честность снова разрушила ее надежды.
— Да. Так и должно быть.
Было бесполезно спорить с ним по этому поводу; она все это время знала, что он был волком-одиночкой.
— Так должно быть для тебя. А я не могу настолько контролировать свои эмоции. Я думаю, что люблю тебя. — Черт побери, зачем пытаться увиливать? Ее голос был полон беспомощного расстройства. — Я начала влюбляться в тебя с той минуты, когда вытащила тебя из океана! Это не слишком разумно, не так ли? Но это не прекратится только потому, что ты уедешь.
Он смотрел на нее, отмечая напряженность ее стройной спины, ее сжатые руки. Чего стоило ей признать это? Она была самой открытой женщиной, которую он когда-либо знал, она не использовала игры или отговорки. За все эти годы она была единственной женщиной, которую ему было больно покидать. Одна мысль об этом скручивала его внутренности в клубок, но ему было легче оттого, что он знал: если она останется с ним, ее жизнь будет в опасности. Она была слишком хороша для него, чтобы бездумно подвергать ее опасности для собственного удовольствия.
Он положил руки ей на плечи, поглаживаниями убирая с них напряженность.
— Я не буду давить на тебя, — пробормотал он. — Ты должна поступать так, как будет лучше для тебя. Но если ты решишь, что хочешь меня, я буду рядом.
Если она решит, что хочет его? Да она жаждала его до боли! Но он давал ей возможность самой принять решение вместо того, чтобы просто затащить ее в постель, даже зная, что легко может сделать это — у нее не было никаких иллюзий по поводу ее самообладания там, где это касалось его. Она накрыла его руки своими, и их пальцы переплелись.
Раздался глухой звук, когда Джо вынырнул из тенечка под лестницей и помчался вокруг дома. Рука Кэлла напрягалась под ее рукой, и он огляделся вокруг. Рэйчел замерла, затем встряхнулась и стремительно направилась к передней двери. Ей не нужно было говорить ему, чтобы он держался вне поля зрения — если бы она оглянулась, то увидела бы, что он уже спрятался, бесшумно пройдя через дом.
