Энн Стюарт - Надменный любовник
Но прежде надо найти сестру. Если тому, кто поселился в этой спальне, на самом деле плохо, то рано или поздно это пройдет, кроме того, всегда можно вызвать прислугу. В следующую минуту Джессамин заметила, что звук доносился из спальни Эрминтруд. Если бы Джесс сейчас пришла на помощь, Эрми вряд ли была бы ей благодарна.
В коридоре было темно, но все-таки горело несколько свечей, и Джессамин удалось благополучно спуститься по шаткой лестнице. Она остановилась в раздумье, в какую сторону идти: Бог знает, куда могла отправиться Флер.
Сначала она решила проверить наиболее вероятные места — библиотеку или музыкальный зал. Флер скорее была талантливее в восприятии музыки, чем в ее создании. Если там ее не окажется, она пойдет на кухню, где будет хотя бы Роберт Бреннан, единственный человек, который может ей помочь.
В том случае, если он сейчас не вместе с Флер.
Нет, конечно, он не сделает этого, да и Флер на это не пойдет. Она доверяла сестричке и верила в ее рассудительность. Роберт Бреннан — порядочный человек, не из тех, кто совращает молоденьких девушек.
В пустой библиотеке догорали свечи, и она отправилась на поиски музыкального зала. Она набрела на него случайно, когда уже почти отчаялась найти, блуждая по запутанным коридорам. Он находился в углу под лестницей, словно никто во всем доме не интересовался музыкой. В дальнем конце зала виднелись стеклянные двери. Джессамин пересекла залитую лунным светом комнату.
Дверь позади нее бесшумно закрылась. Джесс вздрогнула. Она чувствовала, как он медленно к ней подходит, и заставила себя стоять неподвижно, чтобы перейти в наступление в самую последнюю минуту. Она не позволит Клэггу снова прикоснуться к ней, не позволит…
— Ну как, нашли сестричку? — сладко проворковал Алистэйр.
Глава 12
«Уж лучше бы это был Клэгг», — подумала она в первую минуту. В конце концов этой ночью она уже с ним один раз столкнулась, и ей удалось выбраться невредимой. Но лорд Глэншил — совсем другое дело.
Залитый серебряным светом, он был красив какой-то сверхъестественной красотой. Весь вечер она старалась избегать его, ни разу не посмотрела в его сторону, но теперь у нее не было выбора. Его черные волосы не были напудрены, узкое лицо белело в призрачном лунном свете. В колеблющихся тенях он, казалось, был порождением ночи, вызывал мысли о темной таинственной бездне, разделяющей жизнь и смерть. Перед ее глазами появилась карта, но она в страхе отогнала ее. Она не хотела видеть его жизнь, его карты ни в своем воображении, ни в реальности.
— Откуда вы знаете, что я ищу сестру? — Она старалась говорить с ним светски спокойно. — Вы видели ее?
— Что еще могло заставить вас выбраться ночью из спальни и бродить здесь в одиночку? — пробормотал он, подходя ближе. Его поразительная грациозность окончательно сбила ее с толку. Джессамин приходилось общаться с большими, грубыми, неуклюжими мужчинами. Глэншил не имел с ними ничего общего. Он был высокий, но худой и гибкий и так отличался от грубости, к которой она привыкла. Его элегантность, его непередаваемая усмешка были не похожи на то, с чем она когда-либо сталкивалась. Его движения были плавные и тихие, осторожные, как у спесивого кота.
Джессамин поймала себя на мысли, что уже не в первый раз думает о его сходстве с этим хитрым животным. Она постаралась посмотреть на него новыми глазами, допуская даже самые невообразимые предположения. Нет, он никак не мог быть Котом. Что, черт возьми, такой благородный человек будет здесь делать, воруя драгоценности? Это было просто нелепо.
— Почему бы мне не побродить в одиночку? — возразила Джессамин. — Это же не улицы Лондона. В этом доме никто не желает мне зла. Никто не причинит мне вреда.
Он подошел ближе, полностью сливаясь с темнотой. Его холодный голос парил как бы отдельно от тела. Девушка отвернулась от него, взглянув на залитый лунным серебром пейзаж.
— Вы поразительно наивны для человека, которому в жизни приходилось полагаться только на себя, — тихо произнес он. — Мне кажется, здесь вы в большей опасности, чем в своем унылом маленьком доме. Прежде всего хозяйка, которая не считает нужным обращаться с вами лучше, чем с прислугой. Она выставила бы вас в кухню, если бы знала, что сможет таким образом выйти из положения. А противная Эрминтруд, которую просто съедает зависть к вам и вашей сестре? Сами по себе они не опасны, просто раздражают. Но я уверен, вы не были бы счастливы, встретившись с мистером Клэггом.
У Джессамин мурашки поползли по спине.
— Мистером Клэггом? — изумленно откликнулась она. — Я не понимаю, почему вы о нем говорите. Кто этот мистер Клэгг?
— Полицейский с Боу-стрит, которому вы помогаете своими гаданиями. Не самое умное решение с вашей стороны, кстати. У него репутация хуже некуда. Лучше бы вы работали с полицейским, который сопровождал вас сюда. Он, кажется, несколько порядочнее.
— Среди моих знакомых нет полицейских, — заверила Джессамин, по-прежнему упорно глядя в окно. — И, уверяю вас, я не гадаю на картах для тех, кто не входит в порядочное общество.
Он стоял рядом, хотя по-прежнему скрывался в тени.
— Тогда, может быть, у вас с ним роман? Хотя это не делает чести вашему вкусу.
Она повернулась и посмотрела на него. Он был уже настолько близко, что мог прикоснуться к ней.
— Не смешите меня! Вы прекрасно знаете, что этого не может быть, — прошипела она, отворачиваясь.
— Почему я должен это знать?
— Потому что вы… — Зачем, черт возьми, она заговорила об этом? Она постаралась преодолеть смущение и взять себя в руки. — Потому что, нравится мне это или нет, но вы знаете, что я только недавно поцеловалась в первый раз.
Она чувствовала на своей шее его дыхание, теплое, свежее, от него пахло мятой и бренди.
— Дорогая моя, — сказал он, — человек, который ни разу никого не целовал, может иметь совершенно безумный роман.
Она совершила ошибку, вновь повернувшись к нему, но на этот раз уже не смогла отвернуться. Она была плотно зажата между стеклянными дверьми и его сухощавым телом. Она подумала, что, может быть, сможет его оттолкнуть. Но для этого необходимо дотронуться до него, а если она коснется его, уныло и нелогично подумала Джессамин, она скорее всего притянет его ближе.
— Я вам не верю. — Она знала, что продолжать беседу опасно. Какая-то неподвластная разуму часть ее существа наслаждалась этой опасностью. — Что за удовольствие от романа без поцелуев?
Ее реакция забавляла Глэншила. Она видела это в его чарующих глазах, и ее раздражение могло бы помочь ей разозлиться. Но этого не произошло.
Он улыбнулся:
— Некоторые не любят целоваться. — Его золотые глаза скользили по ее худенькой фигурке.
