Светлана Бестужева-Лада - Крем-брюле с бриллиантами
— У вас же есть кредитная карта, — спокойно сказал он. — Давайте я все устрою. А вы подождите меня вот тут, под пальмочкой.
Исмаил-бей начал какие-то переговоры с кассиром по поводу моей кредитной карточки, а я с наслаждением опустилась в глубокое мягкое кресло, удивляясь сама себе, поманила ближайшую официантку и попросила джина с тоником. Через несколько минут наступила практически нирвана: я потягивала любимый напиток, покуривала сигаретку и вяло размышляла о том, что мне делать со свалившимся на меня богатством. Дело в том, что мой мозг решительно отказывался воспринимать это событие как объективную реальность, данную не в ощущении и предлагал считать это сном или галлюцинацией. Наверное, так он защищался от нервного стресса, поэтому я с ним не спорила. Соображает хоть что-то — и слава богу!
Подошел Исмаил-бей, сел в соседнее кресло и приказал принести себе какой-то экзотический коктейль, кажется, что-то вроде «джулипа» или «джулепа», в общем, нечто, довольно приятно пахнувшее мятой. С момента нашего знакомства я не видела его таким спокойным и довольным, что, в общем, было довольно логично: осчастливить человека, не прилагая к этому практически никаких усилий, это очень здорово.
— Ну, Фэриде-ханум… — начал он было, но тут к нам подошел какой-то мужчина.
Я подняла глаза и даже вздрогнула: это был Алексей. Ну вот, сейчас начнется основная проверка моего нового имиджа. Если меня не узнает мой недавний попутчик по авиаперелету, то можно жить и дышать спокойно. Только говорить лучше не надо: голос практически невозможно изменить. А меня к тому же Господь сподобил голосом не слишком стандартным: довольно низким, но без придыхания и хрипов, свойственных курильщицам, да еще с каким-то необыкновенным тембром. Во всяком случае, если я куда-то звоню, то могу не представляться: меня все знакомые по голосу вычисляют практически мгновенно.
Исмаил-бей встал и обменялся с Алексеем рукопожатием.
— Решили испытать острые ощущения? Присаживайтесь, Алекс-бей.
— Скорее отдохнуть от этих ощущений, — невнятно пробормотал Алексей на своем не слишком хорошем английском, опускаясь в кресло. — Что-то уж слишком все остро.
— Думаю, вам стоило бы сейчас выпить рюмку хорошего коньяка, — предположил Исмаил-бей. — Вижу, ваши дела вас совершенно замучили.
— Не столько дела, сколько их состояние, — отозвался Алексей. — А насчет коньяка вы, пожалуй, правы. Рюмочка не помешает… Ой, простите, я не поздоровался с вашей спутницей!
— Это моя вина: забыл вас представить друг другу. Фэриде-ханум, это мой знакомый бизнесмен из России, Алекс-бей. Фэриде — моя дальняя родственница. Родилась и выросла в Англии, по-турецки почти не говорит. Для нас это не слишком частое явление.
— Такой красивой девушке можно вообще ничего не говорить, смотреть на нее — уже удовольствие, — слащаво заметил Алексей.
Я одарила его улыбкой и наклонила голову. Действительно, я вообще могу для разнообразия помолчать.
— Кстати, Исмаил-бей, вы помните Викторию-ханум?
— Такую прелестную женщину нелегко забыть, — отозвался Исмаил-бей.
— Вы слышали? Она погибла.
— Каким образом?
— Она была в самолете, который взорвался сегодня днем над морем.
— Что за глупые шутки! — нахмурился Исмаил-бей. — О самолете я, конечно, слышал, но Виктория-ханум собиралась пробыть здесь еще неделю, как минимум.
— Почему-то она решила срочно улететь. И вот…
— Какую печальную весть вы принесли, Алекс-бей. Просто поверить в это не могу!
— Увы! Вообще в этот раз в Кемере происходит что-то невероятное. Убили администратора крупного ресторана…
— Об этом я знаю. Но там, кажется, какие-то личные разборки…
— Он должен был передать мне важные документы. Теперь даже не знаю, где их искать.
— Обратитесь в полицию, — безмятежно посоветовал Исмаил-бей. — Если там нашли эти бумаги, вам их, конечно, отдадут.
— Если там найдут эти документы, я конченый человек, — пробормотал Алексей по-русски.
Я с трудом сохранила на лице подобающее невозмутимое выражение. Интересное кино получается. Значит, администратор должен был передать документы Алексею. Зачем Олегу понадобилось выстраивать такую сложную и рискованную цепочку? Через меня — администратору, через администратора — Алексею. И если бы бедняжка знал, что два дня находился в непосредственной близости от этих самых документов! Ему достаточно было просто залезть в мою сумку, как только я зазеваюсь. Впрочем, если погром в моей квартире был организован им, я не удивлюсь. Ей-богу, голову можно сломать с этими бизнесменами!
— Конечно, я обращусь в полицию, — уже по-английски сказал Алексей. — Но боюсь, там мне не помогут.
Интересно, а бриллианты тоже предназначались Алексею? Или это было взяткой администратору, или тому, кто за ним стоит. Мне почему-то казалось, что бедняжка убитый мог быть только посредником, что за ним стоят куда более серьезные силы. И по-моему, Исмаил-бей мои подозрения разделял, недаром он придавал этим бумагам такое значение.
— Я слышал, что полиция что-то нашла, — невозмутимо продолжил Исмаил-бей. — Кажется, какие-то драгоценности…
Алексей заметно побледнел. Значит, он все-таки имеет ко всему этому отношение, не исключено — самое непосредственное. И даже не догадывается, бедняжка, что настоящие драгоценности уже подменили мастерски сделанными стразами. Специалист, конечно, разберется, дилетант — никогда. А за те бриллианты, которые сейчас лежат в надежном сейфе Исмаил-бея, можно купить благосклонность нескольких человек на очень высоких постах. Так что его сказочки насчет страховки… Возможно, он действительно этим занимается, но лично для себя, а не для кого-то со стороны. Любопытно, лично с Олегом он знаком? Или это здоровая заочная конкуренция? Но я лично во всей этой комбинации не видела никакого смысла, вот хоть убейте.
— Мы с Фэриде-ханум собираемся ужинать, — любезно сообщил Исмаил-бей. — Не желаете присоединиться? Вкусная еда — лучшее средство против стресса. А если хотите, поделитесь со мной своими проблемами, может быть, я чем-то смогу вам помочь.
— Благодарю вас, Исмаил-бей, я бы…
В этот момент у Алексея зазвонил мобильный телефон. На сей раз он заговорил по-русски.
— Да. Да, я. Пока ничего хорошего, слава богу, что плохого не случилось.
Пауза. Лицо Алексея постепенно начинает принимать какой-то свекольный оттенок.
— Почему я должен платить за то, что и так мне принадлежит? Я просто пойду в полицию. Не надо меня пугать, владеть несколькими драгоценными камнями — это не уголовное преступление. И здесь не Россия.
