Алина Политова - Снег
Я слабо покачала головой.
— Мы не разговаривали с ней. Я случайно услышала, как она рассказывала о вашей встрече Ленке. Она сказала, что ты любишь ее, и валялся у нее в ногах.
Макс усмехнулся.
— Это не правда. Ты должна понимать.
Я достала сигареты и закурила. Я должна понимать. Я понимала. Только не могла заставить себя верить словам Макса. Еще вчера не могла представить себе, что он способен лгать. Сейчас все изменилось. Он не был уже так близок мне… И если я все еще любила его, а это было так, то любила уже "вопреки".
— Макс, я… наверное, я должна сказать спасибо за то, что ты признался. В принципе секс — это не измена. Это просто секс… я все понимаю. Просто я себя чувствую сейчас… какой-то униженной что ли. Я знаю, что ты не думал злорадно в тот момент — вот, я изменяю дурочке Сашке. Мы не собственность друг друга, мы принадлежим только сами себе и никак иначе. Но Макс! Что если ты соврал мне… что если она нужна тебе? И все было так, как говорит она? Это меня просто убивает. Понимаю, что глупости говорю, но… — Я бессильно развела руками.
Макс долго молчал. Когда подкуривал сигарету, я заметила, что руки у него дрожат.
— У тебя странная реакция. — Наконец сказал он. — Я готовился к тому, что придется выслушать кучу оскорблений, что ты будешь истерику закатывать. И была бы права.
— Просто мне еще никто не изменял. Я не знаю правил поведения, — отозвалась я. Моя рука с сигаретой тоже дрожала. Потому я придерживала незаметно себя за локоть.
— Ты же сказала секс — это не измена.
— Какая разница как назвать.
— Выходит, что я спал с ней, тебя не сильно волнует. Важно, что это был просто секс и ничего больше. Правильно я тебя понял?
— Кажется да.
Он осторожно взял мою руку. Я еле сдержалась от того, чтобы не выдернуть ее, но все-таки сдержалась. Едва коснувшись губами, поцеловал мои пальцы.
— Хочешь, я докажу тебе, что все что говорил — правда. Что она сама пришла ко мне и устроила этот цирк. Тогда ты простишь меня по-настоящему?
— Как ты это сделаешь?
Максим выпустил мою руку и достал мобильный. До меня дошло, что он хочет сделать. Хотела его остановить, но не успела — его абонент уже взял трубку.
— Ира, ты где? — Спросил Макс.
— В "Променаде", — услышала я ответ. — Ты принес снежок?
— Нет. Не нашел. Мне надо поговорить с тобой, я сейчас подъеду.
— Постой… Максим, давай ко мне на квартиру подъезжай, я буду через пять минут.
— Ты не поняла… при чем тут твоя квартира! Мне буквально пару слов…
— Мне все равно надо домой заехать, я уже выезжаю. И… я хочу побыть с тобой немного. А потом поедем вместе в "Домино", ладно?
Макс помолчал несколько секунд, недовольно постукивая костяшкой пальца по рулю. Потом решился.
— Ладно. Я приеду сейчас к тебе и все объясню еще раз насчет сегодняшнего. И будущего.
Он сбросил звонок, и устало откинулся на сиденье.
— Иногда я ненавижу женщин, Саш, серьезно. Вот что я сделал такого, что чувствую себя последним подлецом, а? Ладно — по отношению к тебе, согласен. А с ней-то что?! Ведь я говорил ей сразу, что ничего больше у нас не будет. Говорил, что у меня есть другая. Нет же, она все равно задалась целью затащить меня в постель. Мерзким моральным шантажом. И теперь оказывается, что я ей что-то должен. Оказывается, она, видите ли, решила, что мы опять встречаемся. Объясни мне, что я делал не так? Как мне надо было себя вести, чтобы никого не обидеть?
Я улыбнулась, вспоминая Ярика, то, как жестко рассталась с ним.
— Наверное, надо рубить топором, а не отпиливать пилочкой для ногтей. — Сказала я.
— Саш, я же не мясник — топором.
— Значит ты садист.
— Я не садист, — он решительно положил руки на руль. — Сейчас мы поедем к ней, и я возьмусь за топор. — Он с деланной злобой мне улыбнулся: — Убью одним ударом двух зайцев. Поставлю точку с Иркой и докажу тебе, что не вру.
Я была горда собой. Кажется, мне удалось убедить Макса в том, что я рассудительная умная девочка, а не малолетняя истеричка, как он предполагал. Наверное, я должна даже гордиться, что в этом поединке с его бывшей возлюбленной побеждаю все-таки я. И все же… в груди у меня была открытая рана, сочащаяся кровью. Он изменил мне. Изменил в первый месяц нашей любви, когда все еще так свежо и восхитительно. Зная, что делает гадость, зная, что предает меня, он все-таки это сделал. Поддался минутной слабости или каким-то там своим мыслям. Почему не вспомнил, не подумал обо мне? Когда-нибудь, когда мы будем вместе уже долго и чувственная страсть поутихнет, я могу предположить, что иногда у нас будут связи на стороне. Даже смогу, наверное, отнестись к этому с пониманием. Секс это всего лишь секс. Главное, чтобы мы были вместе и любили друг друга. Но теперь… Слишком рано это все началось. И не может быть тут никаких причин.
Мы остановились у старой многоэтажки. Подъезд с покосившейся дверью. Макс закрыл машину, и мы вошли.
— Может не надо? — Остановилась я. Какое-то нехорошее предчувствие накрыло меня с головой. Хотелось уйти из этого места как можно скорее!
— Максим, оставь все как есть и поехали. Мне не важно все это, честно. Я тебе верю.
— Нет, раз уж мы приехали, давай дойдем до конца. Ты просто постой рядом со мной, я ей все скажу. Тебе не надо ничего говорить даже.
— Нет, — заупрямилась я. Мы уже стояли на лестничном пролете первого этажа. — Я не пойду.
Он снова попытался схватить меня за руку, но я отпрянула.
— Иди сам. Разговаривай с ней, решай свои вопросы. А я подожду в машине.
Он внимательно посмотрел на меня и протянул ключи.
— Ну, как знаешь. Я постараюсь быстро. Рубить.
— Только без… ты сам знаешь чего.
— Ну не издевайся, Саш, — он потрепал меня за подбородок, чмокнул в губы и пошел наверх. Я осталась в подъезде. Что-то толкало меня — выйди, уйди отсюда! Ключи будто раскалились у меня в руке. Нужно было срочно вернуться в машину, но… я стояла и слушала, как Макс позвонил, как открылась дверь, и кто-то радостно защебетал, увлекая его в квартиру. Как захлопнулась дверь…
Я села на ступеньки. Тело странно онемело. В подъезде вдруг резко стало холодно. Я решила, что это мое сознание выкидывает со мной коленца. Вот что значит стресс… от ступенек исходил ледяной жар. Да, наверное, именно так это можно описать. Обжигающий холод… Внутренний голос кричал, что нужно идти в машину! Но мысли о Максе, ревность, тоска… мне было не до внутреннего голоса. Мне снова показалось, что он обманывает меня. Что они сейчас целуются там, у двери с этой… Ириной. Осколки моей рассудительности в беспорядке валялись на дне моего мозга, и склеивать там было уже нечего. Я достала пакетик с кокаином. Быть может забыться хоть на четверть часа — это поможет мне. Смутно я припоминала из фильмов и разговоров в клубе, что нужно засовывать кокаин в нос. Я ногтем зацепила немного порошка и попыталась помазать в носу. Тут же жутко защипало, из глаз брызнули слезы, и я начала чихать. Ну, раз слизистая нужна, то может и во рту сойдет. Я высыпала чуть-чуть порошка на ладонь. Голова уже и так кружилась, наверное, то что в носу — подействовало, правда, кайфа никакого не было. Я лизнула с ладони и заставила себя проглотить жуткую эту горечь. Надо же, никогда не слышала, что кокаин горький. Как противно… голову стиснуло железным обручем. Мне вдруг стало страшно. ПАНИЧЕСКИ СТРАШНО!!! Наверное, именно из-за страха я начала задыхаться. Пыталась вдохнуть, но легкие будто склеились и никак не хотели расправляться. Захотела крикнуть, но как крикнуть, если нет воздуха… вместо крика получился хрип. Такой чужой… я начала корчиться, пытаясь ухватить кислород, краем угасающего сознания слышала хруст ломающихся об цемент ногтей, чудовищная судорога вынула мое тело, и когда мне показалось, что все, дальше уже некуда, милосердная тьма втянула меня в себя…
