Людмила Толмачева - Снежное сердце
– Ой, но вы меня совсем не знаете! Разве можно ручаться за человека…
– Голубушка, – перебил ее Владимир Романович, – я старый педагог и сразу вижу, кто передо мной – умный человек или дурак, честный или прохвост. В общем, не буду хвастать заранее, вечером, часиков в шесть, встретимся здесь же, за чаем. Договорились?
Была в этом старом учителе сила характера, несмотря на добродушие и внешнюю простоту. И эта сила внушала уважение, заставляла слушать и подчиняться.
После обеда Дана прошлась по городу, постояла на набережной, возле песчаного пляжа, где когда-то купалась с местными ребятишками. Она разволновалась, даже всплакнула.
Речка не изменилась, разве что осенняя непогода сделала ее свинцово-холодной, неприветливой. Кажется, даже плотик, с которого они ныряли, все тот же, хотя, конечно же, это иллюзия. Слишком много воды утекло. И река не та, и плотик чужой… Другая ребятня, визжа от восторга, ныряет в нагретую июньским солнцем воду. Детство ушло безвозвратно, оставив воспоминания и неузнаваемые, принадлежащие другому поколению, плотики, улицы, дома…
Вечером она ждала Владимира Романовича, заказав чай и пирожки.
По тому, как он вошел в зал кафетерия, она поняла – новости хорошие.
– Добрый вечер, милая Дана Михайловна! – радостно воскликнул Владимир Романович и водрузил свое плотное тело на узкий неудобный стул. – Чем занимались после обеда?
– Прогулялась по городу. Вспомнила детство.
– Детство? Так вы отсюда родом?
– Нет, отсюда родом моя мама. Мы приезжали сюда на каникулы.
– А-а. Но все равно замечательно, что у вас местные корни. Дело в том, что я нашел для вас работу. Да еще какую!
Он выдержал театральную паузу, явно наслаждаясь впечатлением, произведенным на собеседницу. А Дана не скрывала радостного изумления, даже рот невольно приоткрыла, словно ребенок в ожидании игрушки.
– Вам предлагают должность директора городского краеведческого музея. Вот так!
– Не может быть, – прошептала Дана, пока еще не зная, как реагировать на это предложение.
– Погодите, это еще не все! – продолжал факир по имени Владимир Романович, вытаскивая из рукава нового зайца. – Школе искусств требуется завуч. Кому как не вам заняться этим делом?
– Но я не могу совмещать обе должности. Да и кто мне позволит?
– Позволят. Тем более что в отделе культуры не знают, где найти энтузиаста на полставки. Вы понимаете меня?
– Еще как! – рассмеялась Дана. – Должность есть – зарплаты нет. Это так характерно для наших культурных учреждений.
– Ну как? Согласны?
– Ой, Владимир Романыч, я в шоке, как говорится. Даже не знаю, что и сказать.
– А вы подумайте, только не долго. Я в командировке два дня. Послезавтра и пойдем с вами к местному начальству. Я выступлю в качестве вашего доверенного лица.
– Не знаю, как благодарить вас…
– Рано о благодарности. Сначала устройтесь на работу, а потом уж… Да и не нужно мне это. Не любитель я высокопарных слов.
– Хорошо, обойдемся без пафоса. Я согласна, Владимир Романыч.
– Уже?
– У меня нет выбора. Да и предложение уж очень заманчиво. Мне интересно работать с детьми.
– А музей?
– Я руководила художественной галереей, так что музей по моему профилю.
– Ну что ж. Заметано. А это мне?
– Да. Вы любите пирожки с мясом?
– Обожаю.
– Тогда приятного аппетита!
– Спасибо!
* * *Школа искусств находилась на высоком берегу реки. От нее вниз по склону рос парк, заложенный, по всей видимости, недавно. Ели, рябины, яблони и клены – пока еще чахлые прутики и кусты, обещали в обозримом будущем превратиться в пышные куртины.
От чугунной калитки до крыльца школы тянулась песчаная дорожка, обсаженная барбарисом. Дана шла и любовалась открывающимися отсюда далями, рекой в причудливых извивах, видимую до самого горизонта. Вдыхая чистый воздух большими глотками, она была счастлива.
Она не сразу поняла, откуда появилась эта нотка, диссонансом вклинившаяся в благозвучную симфонию ее души. Взойдя на широкое, с двумя колоннами крыльцо, Дана вновь услышала ту же нотку, больно задевшую сердце. Повернув голову вправо, она увидела мальчика, примостившегося на нижней ступеньке у колонны. Он горько плакал.
Повинуясь инстинкту, Дана сбежала вниз, осторожно положила руку на детское плечо.
– Что у тебя случилось? – спросила она, на глаз определив, что ему не больше восьми лет.
– Ничего, – буркнул малыш, вытирая кулачком заплаканное лицо.
Он вскочил и, не взглянув на Дану, неуклюже пошел по парку в сторону реки. Дана провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду.
Директор, быстроглазая женщина средних лет, несказанно обрадовалась появлению Даны. Назвавшись Ираидой Ивановной, она с ходу начала жаловаться на свою несчастную долю.
– Вы не знаете, как выручили меня, Дана Михайловна! Эта вертихвостка, чтоб ей провалится в тартарары, развалила всю учебную часть, запутала расписание как котенок – клубок шерсти! Вот сижу, распутываю! До того ли мне! У меня батареи в классе живописи лопнули, чтоб этим строителям балка на башку свалилась!
В подвале все залило, а там у нас фонды ученических работ, материалы… Да бог весть чего там еще! Сейчас звоню в мэрию, прошу помощи. Пообещают, конечно, но, как говорят, улита едет – когда-нибудь будет. А вы проходите в свой кабинет! Давайте я вас провожу, заодно покажу здание. Оно старое – бывший дом культуры строителей. Недавно мэрия торжественно передала его управлению образования, подремонтировали, конечно, но, как видите, денег пожалели, или налево ушли, не знаю. Короче, отвечать за все приходится мне. Вот сюда, пожалуйста. Кабинет хороший, светлый. С видом на Лисицу, речку нашу ненаглядную. Смотрите, какой вид! Как она петляет среди лугов, будто лиса след заметает! Часами бы любовалась, если бы не эти паразиты! Я про строителей. Ну раздевайтесь, занимайте стол, привыкайте. Вот наши программы, вот учебный план… А я побегу снова звонить.
Полдня ушло на изучение планов и программ. Дана сориентировалась в специфике школы, узнала, чему здесь обучают, какие предметы считаются основными, какие – дополнительными и факультативными. Попробовала разобраться в расписании, но оно и в самом деле напоминало запутанный клубок.
Всему свое время, решила она. Постепенно освоится, а пока надо познакомиться с преподавателями и детьми.
Первым делом она вошла в класс рисунка. Дети сидели за мольбертами и почти не обратили на нее внимания.
– Здравствуйте, – вполголоса поздоровалась Дана с худым парнем лет двадцати шести, сидевшим за столом.
– Здравствуйте, – встал тот, покраснев до корней своих длинных волос.
