Лилия Подгайская - Битва за любовь
– Благодарю тебя, господин мой, – произнесла она чуть дрожащим голосом, и. склонившись к нему, на мгновенье приникла к его губам.
Зал взорвался весёлыми криками, мужчины стучали кружками по столу и сверкали озорными глазами. А Ранальду вдруг не хватило воздуха, чтобы как следует вздохнуть. Теперь он смущённо улыбнулся и тут же произнёс что-то шутливое. Однако на губах остался нежный след от её поцелуя. Дальнейшее течение пира вдруг потеряло для него интерес. Захотелось в уединение опочивальни, где они останутся только вдвоём. Однако пришлось запастись терпением.
Праздничный пир, наконец, закончился, и супруги удалились в свои покои. Лорен, смущённая и взволнованная, быстро сняла с себя одежду и юркнула под одеяло, натянув его до самого подбородка. Ранальд же не спешил. Медленно и как бы лениво он снял свою котту, стянул сапоги, чулки, потом штаны. Чуть погодя скинул и рубаху. Оставшись нагишом, он помедлил немного, поворошил дрова в очаге и только после этого направился к кровати. Лёг на спину, полежал немного и, как будто собравшись с силами, повернулся к жене. Приподнявшись на локте, наклонился и припал к нежным губам. Поцелуй был глубоким и становился всё глубже. Лорен потеряла способность дышать – от нехватки воздуха или от небывалого наслаждения, она не знала от чего сильнее. Потом Ранальд глубоко вздохнул, накрыл её своим телом и вошёл в неё. Он был нежен и не спешил. Лорен плыла на волнах блаженства, то взмывая ввысь, то вновь возвращаясь на землю. Когда всё кончилось, Ранальд ещё раз поцеловал её, теперь намного мягче и нежнее, потом отвернулся и затих. Она не знала, спит ли он, но ничего не говорила и не шевелилась, чтобы не спугнуть установившуюся между ними близость. Спустя несколько минут она уснула, довольная и счастливая. Муж по-прежнему не испытывал к ней глубоких чувств, но она понимала, что сегодня была для него не просто женщиной, одной из многих, а женой. Это уже что-то. Во всяком случае, не холодное равнодушие.
А Ранальд не мог уснуть. Он размышлял о том, что произошло с ним сегодня. Что-то сдвинулось в душе, но он не знал названия этому. Было непривычное стеснение в груди и неожиданная для него самого нежность, выплывающая откуда-то из неизведанных глубин его сознания. Наверное, нужно было что-то сказать жене, как-то выразить это новое отношение к ней, но Мюррей не знал таких слов. И это мучило его. Одно он понял несомненно – с этого дня Лорен перестала быть для него одной из многих женщин, служащих не более чем инструментом для удовлетворения естественных мужских желаний. Она – его жена, мать его сына. И это значит очень много. Он вспомнил свою мать. Вспомнил отца, долго стоящего над ее могилой и не сумевшего скрыть слёзы. Увидел глазами памяти другого мужа матери, бесстрашно кинувшегося навстречу вражескому мечу в попытке защитить её. Что это было? И почему он сам до сегодняшнего дня ни разу не вспомнил и не подумал об этом. Размышлений хватило почти до самого рассвета.
Но когда Лорен открыла глаза утром, наслаждаясь необычными ощущениями в душе и теле, мужа рядом уже не было. Его голос слышался во дворе. Ранальд сбежал к своим воинам. Сбежал от неё и от своих мыслей, тревожных и непонятных.
Для Ранальда же пребывание среди своих людей, таких же воинов, каким он чувствовал себя, было куда проще, чем необходимость решать задачу, сами условия которой были ему недостаточно ясны, не говоря уже о порядке действий. Да и нужно было основательно познакомиться с состоянием дел в полученном им владении. В свой прошлый приезд он успел слишком мало. Нужно было во многом разобраться и принять несколько важных решений. Вот, например, старый управляющий Клайд Нилл. Это, вне всяких сомнений, честный, преданный и знающий человек. Но разрушительный возраст делает своё дело, и Клайд заметно сдаёт. Надо подобрать работника помоложе, который обладал бы нужными качествами, и начать обучать его, пока старый управляющий жив – потом будет, кем его заменить. Надо осмотреть все пастбища, проверить состояние скота и добросовестность пастухов. Если только проявится слабинка, нужно срочно принимать меры. Старый Клайд понимает всё это, но у него просто не хватает уже физических сил, чтобы за всем присмотреть. А когда у него появится помощник, дело пойдёт совсем по-другому. Во все эти хозяйственные проблемы Ранальд погрузился с головой.
Разговор с Клайдом Нилом прошёл легче, чем предполагал Мюррей. Старый управляющий не держался за своё место, как иные. Да и Ранальд обещал ему достойное содержание, когда мужчина решит уйти на покой. Но пока попросил потрудиться ещё немного на благо Эндлгоу – пока не подрастёт ему подходящая замена. Вдвоём они выбрали из работников замкового хозяйства тридцатилетнего Джайлза Смиттона. Это был основательный мужчина, в доме которого уже подрастало трое ребятишек. И с этого дня Джайлз везде сопровождал хозяина, чтобы знать его впечатления и пожелания. Клайд займётся им немного позднее. Нашли нового толкового помощника и для старого главного конюха. Молодой Тоби Уоллес прекрасно разбирался в лошадях, и, что важно, умел с ними ладить – даже самые строптивые подрастающие жеребцы быстро подчинялись ему.
Так проходили дни, в хлопотах и заботах. Вечерами супруги удалялись в свою опочивальню и там принадлежали друг другу. Ранальд и раньше не был с женой груб, сейчас же был даже ласков, но при этом ощущал в себе какое-то странное непривычное напряжение. Такого с ним прежде не бывало, ведь он всегда славился своим умением ладить с любой женщиной, и любую мог не только уговорить, когда хотел, но и удовлетворить. Сейчас с ним было что-то не так, и это его тревожило, прежде всего, потому, что было непонятным ему самому. Лорен же тонула в этой нежности с головой и ощущала, что всё глубже погружается в свою любовь. Только бы ей хватило сил сдержать себя, не показать мужу, как она глубоко и беззаветно любит его. Ведь для него она по-прежнему просто женщина. Жена, да, но не любимая.
В один из дней Ранальд вернулся в замок немного раньше обычного. Тихо вошёл в зал и замер на пороге. Его жена сидела у очага с шитьём в руках. За её спиной что-то складывала в большую корзину верная горничная Милли. И при этом не переставала весело щебетать. Лорен слушала, не отрываясь от работы, и тихонько улыбалась её словам. А у ног хозяйки замка на большой овечьей шкуре играли два мальчика. Один из них был его сын, Рори, а кто другой? Мальчик был тоже светловолосый, но волосики его были другого оттенка. Он показался Мюррею немного крепче собственного сынишки. Смотреть на них, мирно играющих, было огромным удовольствием. Ранальд продолжал наблюдать за ними. Но тут Лорен подняла глаза от шитья и увидела мужа.
