Юлия Шилова - Мечты сбываются, или Инстинкт против логики
— А почему нет? — не соглашался Лешка.
— Леша, у меня в Москве приличная квартира. Зачем нам с тобой жить в коммуналке?
— Вика, меня не интересует, что есть у тебя. Я никогда иждивенцем не был и не буду, — отрезал Лешка. — Я за счет женщины жизнь обустраивать не буду.
— Тем не менее ты здесь редко появляешься, а живешь у какой-то бабы, — заметила я.
— Вика, ты привыкнешь, — не обратил внимания на мое замечание Алексей. — Родишь ребенка. Баба Люся будет тебе во всем помогать. Научит тебя вязать и вышивать. У нее это хорошо получается. Ты не думай, мы не станем затворниками. Будем ходить в кино, изредка посещать ресторанчики и выставки. Есть масса недорогих, но достаточно приличных кафешек.
— Леша, я не хочу есть в дешевых забегаловках, — обреченно сказала я.
— Но пока я не могу тебя водить в дорогие кабаки. Я буду стараться зарабатывать больше.
— Значит, это все, что ты можешь мне предложить?
— Пока — да. Но это только пока. Если ты останешься со мной и согласишься стать матерью нашего будущего ребенка, то я буду из кожи лезть, чтобы сделать нашу жизнь богаче и интереснее…
— Леша, я что-то не пойму. Ты делаешь мне предложение? — перебила я его.
— Давай поживем в гражданском браке. Нужно посмотреть, сможем ли мы существовать вместе, ведь совместная жизнь — это очень тяжелая штука. Нужно уметь уступать и идти на компромиссы. В общем, Вика, бросай, к чертовой матери, своих мужиков и будь со мной! — выпалил Лешка и покраснел.
— Леша, о чем мы сейчас говорим? Я же люблю другого человека. Понимаешь, люблю!
Лешка побледнел и уточнил:
— Ты уверена, что ты его любишь?
— Очень.
— Ты любишь его за то, что он генеральный директор?
— Я люблю его за то, что он есть.
— Но ведь он-то тебя не любит.
— Откуда тебе знать?
— А кто тебе еще скажет правду, если не я? Даже если ты его любишь, то он-то тобой откровенно пользуется.
— Ну и пусть пользуется, — проговорила я, и глаза мои наполнились слезами. — Пусть… Я-то его люблю.
— Значит, у меня нет шансов…
— Нет, — покачала я головой.
— Тогда то, что случилось сегодня ночью, мне просто приснилось? Почему мы были вместе? Потому, что ты не умеешь отказывать?
— Сама не знаю. Это какое-то наваждение…
— Наваждение, говоришь?
— Ну да. Наваждение, мираж, фантазия, каприз… Называй, как хочешь, — вздохнула я. — Лешка, ты мне очень симпатичен. Ты замечательный друг и вообще классный мужчина, но я люблю другого. Пойми меня правильно.
— Тебя трудно понять, Вика. Как можно, любя одного, ложиться в постель с другим?
— Я и сама себя не пойму.
В этот момент на кухню вошла баба Люся и, посмотрев на пирог, восхищенно развела руками:
— А я чувствовала — такой чудесный запах! А это пирог. Ты испекла?
— Я, кто же еще, — не скромничая, ответила я.
— Ай да молодец! Ай да умница! Алексей, повезло тебе с девушкой.
— Да не мне повезло, а другому. Одному генеральному директору, — пробурчал себе под нос Лешка и ушел в комнату.
Я растерянно посмотрела на бабу Люсю:
— Вы на него внимания не обращайте, он не в себе. Баба Люся, я тут столько всего наготовила, а есть некому. Вы не стесняйтесь, ешьте и солянку, и пирог.
— Да я-то не стесняюсь, — чуть слышно произнесла баба Люся. — Я у себя дома. Чего мне стесняться? А вот ты зря парня доводишь. Лешка парень-то ой какой хороший, — принялась заступаться за своего соседа бабулька. — Сейчас таких парней еще поискать нужно. Он ведь из-за тебя к своей не пошел, а здесь ночевать остался, чтобы к тебе поближе быть.
— Да и пусть идет, к кому хочет, я-то здесь при чем? — недоумевала я, глядя на разволновавшуюся бабушку.
— Я вот тоже такая самодурка в молодости была, а когда парень, которого я старалась не замечать, на другой женился, локти кусала. Вот и осталась одна в старости.
— Я одна не останусь.
— Не зарекайся, — махнула рукой бабулька. — Хорошими мужиками раскидываться нынче нельзя. Их и так мало осталось.
— А я и не раскидываюсь. Просто мы с Алексеем не пара.
— А этого ты знать не можешь. Это только время покажет. — Бабка повернулась ко мне спиной и зашаркала в свою комнату.
Я пошла к себе. Лешка стоял у окна ко мне спиной и не повернулся на скрип отворяемой двери. Я подошла и обняла его. Лешка напрягся.
— Лешенька, прости меня, пожалуйста.
Лешка повернулся ко мне.
— Ладно, проехали, — сказал он. — Ты тоже прости меня. Действительно, что я к тебе прицепился? Знаешь, у меня к тебе только одна просьба. Обещай, что ты ее исполнишь.
— Я даже не знаю… — удивилась я. — Смотря какая просьба.
— Ничего страшного. Дай слово, что мы больше с тобой никогда не увидимся, и не ищи со мной встреч.
— Как, вообще никогда? — Я не ожидала такого поворота событий.
— Ни-ког-да. Я так решил. Кончено.
— Будешь жить со своей зазнобой?
— Да. А что?
— Ничего. Желаю счастья. Знаешь, а мой начальник умер не своей смертью, — задумчиво произнесла я.
— Ты его убила?
— Не говори ерунды. Я-то здесь при чем? Представляешь, мне вчера позвонила Жанна…
— Какая еще Жанна?
— Сотрудница нашей фирмы. Мы с ней подружились. Так вот, она сообщила мне о смерти шефа. Установлено, что он умер насильственной смертью. Его отравили сильнодействующим ядом, который вызывает остановку сердца. Получается, что прошлой ночью мы были не одни в квартире. Там еще кто-то находился. — Посмотрев на молчащего Лешку, я попыталась заглянуть ему в лицо. — Леш, ты меня слышишь?
— Слышу, слышу… — отозвался Алексей, но было заметно, что он думает о чем-то своем.
— И что?
— Ничего.
— Тебе все это безразлично? — Признаться честно, я не ожидала такой реакции Алексея.
Я была уверена в том, что он не будет таким безучастным, а начнет вместе со мной анализировать, что же произошло той ночью. Но Алексей стоял с безразличным, скучающим видом, смотрел в окно и показывал, что ему нет до всей этой истории никакого дела. Еще вчера я хотела ему рассказать о шантаже, показать письмо и фотографии, посоветоваться, но после нашей с ним близости и утреннего разговора я подумала о том, что мой рассказ еще больше настроит его против меня.
— Вика, ну почему я должен вникать в твои дела? Ты бы посоветовалась по этой части со своим генеральным директором. Я уверен, что он бы обязательно тебе что-нибудь дельное подсказал. Обычно в эти вопросы вникает и уж тем более их решает близкий человек.
— Но ведь ты же мой близкий человек, — все больше и больше недоумевала я, чувствуя, насколько в дурацкое положение я попала.
