Александра Авророва - Отстрел непуганых мужчин
Мне стало совестно. Есть пословица — в чужом глазу сучок видит, а в своем бревна не замечает. Это обо мне. Действительно, чем мы лучше Лиды? Я так даже хуже, поскольку глупее. Только любящая подруга может утверждать, будто я не дурочка. Вот Бэби захотела и сразу разложила все по полочкам, а я способна лишь впустую переживать. Что бы я без нее делала?
Глава 19. Ирочкины тайны
Мы вышла во двор. Там Арсений играл с Митей в шахматы, причем оба выглядели весьма увлеченными. Ирочка сидела рядом с мужем и время от времени заглядывала ему через плечо.
— А вот эта защита тебе знакома? — Митя передвинул одну из фигур.
— Я давно не играл всерьез, — задумчиво ответил его соперник. — Кажется, понимаю…
— А разве ты не можешь съесть вот эту штучку лошадью? — неожиданно просияла Ира. — Я точно знаю, лошадь ходит буквой г. Смотри-ка, а он не заметил! Вот лох, да?
И она ткнула пальцем в Митю. Тот не обиделся, лишь молча поднял брови. Арсения же передернуло, и он ледяным тоном медленно и внятно процедил:
— Конечно, отсутствие мозгов скрыть от окружающих довольно сложно, но, казалось бы, даже существу без мозгов доступно избавиться от рыночных манер.
Его жена вздрогнула, как от удара, а Митя поспешно произнес:
— Твои манеры, Ира, просто очаровательно непосредственны. Слушай, Арсений, черный юмор способны оценить лишь представители сильного пола. Какое мнение ты создашь о семейной жизни у юных невинных барышень?
Он, улыбаясь, взглянул на нас, в четыре глаза уставившихся на мужчин. Его собеседник тоже оглянулся, нахмурился, кивнул и вернулся к игре.
— Пойдем-ка прогуляемся, — вскоре предложила Ирочке моя подруга. Ира удивилась, однако покорно встала и пошла. Иногда меня посещает мысль, что Бэби владеет даром гипноза. Почему мы все ее слушаемся?
— Странные тут происходят события, — светским тоном заметила Бэби, едва мы немного удалились.
— Да, — согласилась Ира. — А ведь раньше он тоже… как Митя…
— Что — как Митя?
— Говорил про непосредственность. Я очень хорошо помню. Я решила, он обзывается посредственной, и обиделась. Не для того я вкалываю день и ночь в дурацком ларьке, чтобы всякие покупатели обзывали меня посредственной. А он засмеялся и сказал, что наоборот. Что я — непосредственная. И я подумала, что такой умный клиент, который знает такие слова, попадается очень редко. Если клиент к тебе прицепился, так ему надо или полаяться, или трахнуться. Между прочим, Арсений мне даже стишки читал! Честно, без дураков! Вот девки думают, я парю, а я не парю!
— Конечно, — кивнула я.
Меня поразила ее целеустремленность. Мне лично при фразе «странные события» вспомнились убийства, а для нее самое странное — изменившееся отношение мужа, остальное же — пустяки. Представляю, как ей тяжело!
Между тем Ирочка раздраженно продолжила:
— Купилась я, как последняя дура. Думала, будет у меня муж такой культурный, все девки обзавидуются! Не курит, не пьет, книжки читает. А он!
Она на секунду смолкла, и Бэби бросила на меня косой торжествующий взгляд: мол, кто из нас прав? Она, разумеется, права. Нашла, чем удивить!
— Представляете, я денег в дом приношу больше, чем он! Ну, бывает, продашь что-нибудь налево или комиссионные дадут. Или чаевые. Ну, сами понимаете! А он нудит да нудит — бросай свой ларек и иди учиться. Ага, чтобы с голоду потом дохнуть! Сам носится со своей диссертацией, как дурень с писаной торбой, а что-то не видать, чтоб от нее была кому-то польза. Польза только от халтур, а они есть не всегда. И вообще, он с каждой халтуры отстегивает свекровке, представляете?
— В каком смысле? — не поняла я.
— Ну, деньги ей дает. Обхохочешься! У всех нормальных людей предки отстегивают детям, а мой все делает через задницу. Мол, мамочка его вырастила, а теперь должна существовать на мизерную пенсию? Он не позволит! Можно подумать, старухе много надо! Ей ни одеться, ни пожрать хорошенько незачем. А для него мамочка — это нечто. Можно подумать, много она для него сделала. Даже квартирой не обеспечила, приходится комнату снимать. Удивительно, как он вообще женился, ведь мамочке я не понравилась. Я, наверное, для нее недостаточно культурная! И вообще, жиды тянутся к жидам. Так у них устроено.
— С Лешей было ладить легче, да? — уточнила Бэби.
Ира слегка опешила и, резко сбавив градус эмоций, согласилась:
— Ну… как бы да. Леха — хороший парень. Не жадный. Не знаю, чего это его сюда занесло.
— В каком смысле?
— Ну, у него бабок немеряно. Отдыхал бы на Майорке или на Канарах. Как все новые русские.
— Так он же не новый русский, а обычный человек, — глупо заметила я.
— Обычный? — пожала плечами Ира. — Я не знаю… ты, наверное, называешь новыми русскими всяких там совсем богатых… Чубайса или Березовского, да? А Леша — он этот… средний класс. Мой главный начальник, у которого все наши ларьки, любит называть себя «средний класс», а на нового русского почему-то обижается. Наверное, потому, что про них анекдоты травят.
— Погоди, — остановила ее Бэби, — Леша что, рассказывал тебе что-то о себе? Про свою работу?
— Да нет, конечно. Чего это он на отдыхе станет со мной про работу трепаться? Он что, больной?
— А почему же тогда ты его считаешь средним классом?
Ира явно не могла понять, зачем мы пристали к ней по пустякам, и нервно фыркнула:
— Так видно же! Вот Юрий Андреевич, например, он примерно, как мой Арсений, только еще беднее. Арсений все-таки старается крутиться, а этот совсем тюфяк… Митя, тот побогаче, но тоже живет на зарплату. А Леша сам себе хозяин. Типа нашего Тиграна, только круче.
— Какого Тиграна?
— Ну, босса нашего. У которого все ларьки.
— Но ваш босс, надеюсь, не отдыхает на подобных турбазах? — ехидно поинтересовалась моя подруга.
— Нет, конечно! — простодушно согласилась Ирочка. — Вот я и удивляюсь.
Был бы Леха как бы жадный, было бы понятно. А, ну его! Может, у него крыша поехала?
— Жаль, что его убили, — небрежно бросила Бэби. — Ты ему так нравилась! Интересно, кто это сделал?
— Черные, кто же еще? Черным, им поперек становиться нельзя. Это уж вы мне поверьте. У нас на рынке черных много.
Тогда Бэби сделала заход с другой стороны.
— Арсений, наверное, рад. Ему ведь было неприятно, что ты Леше так нравишься, да?
Я вздрогнула от прямолинейности вопроса, однако Ирочка не обиделась.
— Да уж, где ему! Был бы он мужиком, был бы рад, а он… маменькин сынок, вот он кто! Смотреть противно! Лешик, тот был мужик, а мне достался слизняк какой-то! Хоть на его глазах трахайся, глазам не моргнет.
