Беверли Лонг - Новый муж для Рейни
Чейз задумался.
– Возможны два варианта. Первое. Винченце продался, и ему поручили позаботиться о том, чтобы ты не добралась до Миссури живой. Возможность убить тебя так и не представилась, по крайней мере так, чтобы он не стал главным подозреваемым. Поэтому, как только он передал тебя с рук на руки Бейтсу, он стал все равно что мертвецом. Возможно, он все понимал и именно поэтому так волновался.
Рейни покачала головой и притворилась, что обрывает лепестки с ромашки:
– Убить? Не убить? Убить? Не убить?
Он потянулся к ней, накрыл ее руки своими.
– Как ты тогда выразилась? Вспомнил. «Смешанные чувства». Подозреваю, что он тоже испытывал смешанные чувства. Вы с ним тесно общались почти две недели. Наверное, он тебе сочувствовал, симпатизировал. Скорее всего, ему не хотелось исполнять приказ.
– Значит, его убили, потому что он не справился?
– Да. Второй вариант – он был честным полицейским, и подручные Мэлоуна пытали его, чтобы выяснить, где именно в Сент-Луисе ты находишься.
Ей в голову пришла ужасная мысль:
– Звони Бейтсу. Сейчас же! Он – связующее звено. Он – следующий, на кого они откроют охоту!
– Все возможно, но не волнуйся. Бейтс может за себя постоять. Но мне кажется, ты рассуждаешь совершенно правильно. Даже если Винченце продался, меня он в глаза не видел и не слышал моего имени. Они по-прежнему не знают, что Лорейн Тейлор и Рейни Холлистер – одно и то же лицо.
Впервые с тех пор, как зазвонил телефон, ей стало легче дышать. Чейз прав. Необходимости паниковать нет.
– Что же дальше?
– У нас будут гости. Они приедут примерно через час.
Рейни задумалась. Посторонние люди в доме – значит…
– Мы с тобой не сможем… быть вместе. Пока они здесь, – продолжал Чейз.
Разумеется, не смогут. Если до начальника дойдет, что он спит со свидетельницей, на его карьере можно ставить крест. Бейтс вовсе не имел в виду ничего подобного, когда задумал их фиктивный брак.
Чейз покачал головой с несчастным видом:
– Да. Тебе придется сидеть в доме, нельзя даже подходить к окнам. Я буду работать с коллегами; один из нас будет постоянно дежурить у фасада, а второй – с тыльной части дома. Круглосуточно. Мы будем работать посменно, чтобы иметь возможность поспать по очереди.
Рейни посмотрела на часы:
– Поесть мы успеем, когда они приедут.
Янтарные глаза Чейза загорелись.
– Конечно.
– Может быть, сейчас займемся тем, на что у нас не будет времени потом?
– Миссис Холлистер, вы делаете мне предложение?
– Я просто спрашиваю, способен ли ты немного подождать с едой. Скажем, до полудня…
Он взял ее за руку и поднял на ноги:
– Всегда любил поздно завтракать.
* * *Чейз лежал на кровати; Рейни лениво гладила его раненую ногу. Ему было щекотно, но нравилось, когда она трогала его, нравилось идущее от нее тепло, которое разливалось по всему телу.
Ее ладони скользнули выше. Она погладила его по груди и вдруг замерла.
– Еще одно ранение? – спросила она со смесью недоверия и ужаса.
Он покачал головой и попытался убрать ее руку, но Рейни оказалась неожиданно сильной.
– Что случилось? – не сдавалась она.
Чейз подумал, не солгать ли. Шрам стал почти незаметным, ведь прошло столько лет. И никто никогда не спрашивал о нем, а если бы спросили, он бы без всяких угрызений совести сказал, что здесь было родимое пятно или что-то в этом роде. Но с Рейни так нельзя.
– Ожог от сигареты.
Ее рука застыла.
– Как это случилось? – тихо спросила она наконец.
– Отчим. Брик Дуган.
Она приподнялась на локте, заглянула ему в глаза:
– Сколько тебе было лет?
– Семнадцать, – ответил он после паузы.
Она нахмурилась и долго ничего не говорила.
Чейз откашлялся:
– Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Как здоровый семнадцатилетний парень мог позволить кому-то сделать с собой такое?
– Да, примерно, – призналась она.
– Он сказал: если я не буду сидеть тихо и не приму наказание как мужчина, он возьмется за Кэла.
Она села и подтянула к себе простыню. Наверное, решила, что такие разговоры нельзя вести голышом.
– Не понимаю…
Чейз пожал плечами:
– Вскоре после того, как Брик Дуган женился на моей матери, я понял, что он подонок. Я был обычным подростком; в шестнадцать многие прогуливают школу. И вот о моих прогулах стало известно… Учился я хорошо, так что ничего страшного не произошло бы, но он избил меня до полусмерти. Я ни к кому не мог обратиться за помощью. Брей старше меня на четыре года; в то время он уже был в армии, на другом конце света. Кэлу было всего тринадцать.
– А как же твоя мать?
– Я ничего ей не сказал. Она очень грустила, когда умер отец. Целых два года я слышал, как она плачет по ночам. Потом она встретила Брика и перестала плакать. Не знаю, что она в нем нашла, но она была счастлива. По крайней мере, вначале. Я не хотел мешать ее счастью.
– Тяжелая ноша для шестнадцатилетнего парня.
– Да. Первую порку я пережил и почти забыл о ней. Но потом все повторилось. Мы привели в школу двух козлов. Большой случился переполох.
Рейни улыбнулась.
– Вот за что он прижег меня сигаретой. – Хотя прошло семнадцать лет, он до сих пор помнил острую боль.
Она легко коснулась пальцами шрама.
– Мне очень жаль, – прошептала она.
Он вздохнул:
– Я получил ожог третьей степени. Началось заражение, температура не падала. Пришлось сказать матери.
– И что она?
Предстояло рассказать самое тяжелое.
– Она велела сказать врачам в отделении скорой помощи, что я курил и заснул с сигаретой.
Рейни долго молчала.
– И ты…
Он кивнул:
– Не ради него. Ради нее.
– Мне жаль, что твоя мать умерла, и я знаю, что об умерших плохо не говорят, но, по-моему, она поступила отвратительно… И все же ты не говоришь о своей матери плохо.
– Она вовсе не была плохой. Просто слабой, эмоционально зависимой. После смерти отца ей тяжело пришлось: она одна растила троих сыновей.
– С ней Брик тоже плохо обращался?
– Нет. Насколько мне известно, нет. Он вымещал свою злость на мне. А потом на Кэлвине. Тогда-то я и понял, что пора все менять.
– Не понимаю.
– В мой последний школьный год наша футбольная команда поехала на чемпионат штата. Меня взяли в основной состав, я так радовался! Мать, Кэл и Брик сидели на трибуне. Мы победили, и все ликовали. Я не знал, что родители договорились отметить победу выпивкой. Нас, всю команду, пригласили в дом нападающего. У него были богатые родители; в доме крытый бассейн, бильярдная… Мы провели там все выходные. От приглашения неудобно было отказаться. И потом, я сам хотел туда поехать.
– Ты был ребенком.
