Виктория Хольт - Гробница Фараона
— Маленькая шалунья, — сказала няня с любовью.
Я увидела на фотографии Тибальта рядом с красивой женщиной со взбитыми волосами, она держала на руках ребенка.
— Это они с мамой. А вот Тибальт пошел в школу.
На другой фотографии он держит в руках ракетку.
— Мальчик не слишком преуспел в спорте, — разочарованно прокомментировала няня. — Он только учился. Не то, что Сабина. Все говорили, что она не умеет концентрировать внимание. Конечно, все награды доставались Тибальту и вот тогда сэр Эдвард, который почти не обращал внимания на детей раньше, вдруг навострил уши.
Она подкрепляла свои слова выразительной жестикуляцией, интонацией голоса, поворотом головы, мимикой.
Я провела в обществе няни мало времени, но поняла, что та не любит Табиту и сэра Эдварда. Она обожала мисс Рут и Тибальта, когда тот был ребенком. Но я не очень разобралась, как она относилась ко взрослому Тибальту.
Мне было так интересно с няней. Я поняла: если бы я пришла одна, без Табиты, то узнала бы гораздо больше о няне Тестер.
Мы собрались уходить, и я услышала вздох облегчения, который вырвался у Табиты. Она пошла вперед, а няня неожиданно задержала меня у двери, ее пальцы оказались сухими и сильными.
— Приходите еще, мисс Осмонд, одна, — прошептала она.
Мы спустились по лестнице, и я сказала:
— Какая странная старушка.
— Почувствовала?
— Думаю, она на самом деле не такая, какой кажется. Иногда она такая мягкая, а порой совсем наоборот.
— Иногда у нее туман в голове.
— Она постоянно говорит о мисс Рут.
— Все старые няни такие. Они относились к чужим детям как к своим собственным. И были к ним ближе, чем родители. Она не любила сэра Эдварда, ревновала к нему мисс Рут и обвиняла его в том, что он не интересуется своей женой, и ей скучно с ним. Мать хотела, чтобы Тибальт стал священником, но он совершенно не подходил к этой профессии. Мальчик с ранних лет решил заниматься археологией, как и отец. Восторг отца возместил разочарование матери и няни Тестер. Леди Трэверс была истеричной женщиной, она откровенничала с няней, та ее обожала и не видела в ней никаких недостатков. Во многом супружеская жизнь Трэверсов не удалась, хотя леди Трэверс принесла с собой значительное состояние.
— Опять деньги, — вздохнула я. — Странно, об этом постоянно твердят.
— Это полезная вещь, ты должна это признать.
— При заключении некоторых браков деньги играют далеко не последнюю роль.
— Так устроен мир, — с легкостью в голосе ответила Табита. — Как хорошо выйти из комнаты Джанет: я у нее задыхаюсь.
Позже я много думала о той встрече. Я понимала нелюбовь старой няни к сэру Эдварду, но меня озадачила (а в этом не было ни малейших сомнений) ее неприязнь к Табите.
* * *Две недели, оставшиеся до моей свадьбы, пролетели незаметно. Доркас и Элисон хотели устроить мне грандиозную свадьбу. Больше им не надо скрывать тайну моего рождения, и они испытывали такое облегчение, словно дети, которых впервые отпустили в школу. Даже перед будущим они не испытывали страхов. Дом, в котором они жили, теперь принадлежал им. Я обещала выделять им ежемесячную сумму на жизнь, мое будущее тоже решено, хотя они и не одобряли мой выбор. Тибальт не умел с ними разговаривать, между ними всегда существовала неловкость. Если я была рядом, то поддерживала беседу, но стоило мне выйти из комнаты, возвратясь, я заставала напряженную тишину. Им нечего было сказать друг другу. Они легко беседовали с Оливером о делах прихода, с Эваном вспоминали прошлое.
Тибальт чувствовал себя свободно, когда мы оставались наедине. Я так сильно его любила и не замечала его сдержанности. Часто мы просто рассматривали чертежи, сидя рядом. Одной рукой он обнимал меня, но говорили мы только о его работе.
Однажды он сказал:
— Как хорошо, что ты рядом, Джудит. Ты так быстро все схватываешь. Мне еще не встречались люди, которые проявляли бы такой же энтузиазм как ты.
— А ты сам и твой отец.
— Мы значительно сдержаннее.
Он поцеловал меня в лоб.
— А ты так сильно выражаешь свои эмоции. Мне это в тебе очень нравится.
Я обняла его и воскликнула:
— Я так счастлива.
Потом я рассказала ему, как решила возненавидеть его, еще не видя, потому что Сабина всегда говорила о нем в превосходной степени.
— Я представляла тебя бледным, сутулым, в очках, с жирными волосами. А потом ты ворвался к нам… в комнату с саркофагом… злой и мстительный, как разгневанный египетский бог, пришедший наказать меня за надругательство над древней святыней.
— Неужели я показался тебе таким?
— Именно. И я с того самого момента обожаю тебя.
— Мне надо не забывать иногда выглядеть мстительным и злым.
— Какое чудо, что ты выбрал меня.
— О, Джудит, ты такая скромная.
— Вовсе нет. Знаешь, я мечтала о тебе… что ты вдруг узнаешь, чего я стою на самом деле.
— Я и узнал в свое время.
— Когда?
— Когда узнал, что ты приходишь к нам за книгами и проявляешь интерес. А может быть, когда увидел, как ты поднялась из саркофага в развевающихся простынях. Ты выглядела так, словно побывала в аварии, но ничуть не походила на бальзамированную мумию. Но ты сильно старалась.
Я взяла его за руку и поцеловала.
— Тибальт, я буду заботиться о тебе всю жизнь.
— Как это успокаивает.
— Я постараюсь стать для тебя такой незаменимой, что ты будешь ненавидеть время, которое проводишь вдали от меня.
— Я уже достиг этого этапа.
— Правда? Неужели правда?
Он взял меня за руку.
— Пойми, Джудит, я не умею выражать словами свои чувства так же хорошо, как ты. Ты умеешь точно высказать самые заветные свои надежды.
— Я знаю, что говорю, не раздумывая, в отличие от тебя.
— Будь со мной терпелива.
— Скажи мне одну вещь. Ты счастлив?
— Неужели ты думаешь обратное?
— Не совсем.
— До того, как в моей жизни появилась ты, я потерял самого близкого человека, — медленно проговорил Тибальт. — Мы думали одинаково, мы понимали друг друга без слов. Он умер внезапно. Еще сегодня он здоров, а на следующий день его не стало… при непонятных обстоятельствах. Я переживаю эту утрату и долго еще буду печалиться. Поэтому постарайся быть со мной терпеливой. Я не способен проявлять жизнелюбие и восторг в той же степени, как ты… Моя дорогая Джудит, когда мы поженимся, я стану понемногу забывать о той ужасной трагедии.
Я положила голову ему на грудь и крепко обхватила его руками.
— Сделать тебя счастливым, дать тебе взамен то, что ты потерял… это будет целью моей жизни.
