Брэм Стокер - Врата жизни
– Что ты делал вчера?
– Я весь день провел в Норчестере. Уехал рано. Кстати, я привез ленту, которую ты хотела, надеюсь, она тебе понравится, – с этими словами он достал из кармана пакет и протянул его Стивен.
– Спасибо! Ты встречался там с кем-то из друзей?
– Видел пару человек, – неопределенно ответил он, не желая раскрывать секрет.
– И где ты ужинал?
– В клубе, – он испытывал нарастающую неловкость, но не видел, как уклониться от простых и точных вопросов.
– И кого ты встретил в клубе? – голос ее звучал чуть тверже, чуть напряженнее.
Гарольд заметил эту перемену скорее инстинктивно. Он чувствовал теперь опасность, а потому не спешил с ответом. И это промедление вызвало у Стивен новую вспышку гнева. Гарольд играет с ней? Гарольд?! Если она не может доверять ему, как вообще можно доверять кому-то в целом мире? Если он не искренен с ней, что означает его сегодняшнее появление? Зачем он искал ее в роще? И почему вдруг это предложение – столь неожиданное и поспешное? Должно быть, он видел Леонарда и как-то узнал ее постыдную тайну. Но зачем, зачем он все это делает?
И тут она пришла в ужас. Она не могла бы объяснить, как пришла к такому заключению, но с совершенной, безжалостной ясностью поняла: Гарольд все знает! Но надо проверить… она должна быть уверена…
Стивен распрямилась больше обычного, сжала руки так, что костяшки пальцев побелели, вся она была в этот момент, как натянутая струна. Потом медленно, с усилием, она подняла правую ладонь и протянула ее к Гарольду в патетическом жесте.
– Отвечай! – резко, неожиданно громко воскликнула она. – Ответь мне! Почему ты играешь со мной? Ты видел Леонарда Эверарда вчера вечером? Говори же, Гарольд Эн-Вульф, и не смей лгать мне! Я жду ответа!
При этих словах Гарольд похолодел. Не было сомнений, что Стивен разгадала его секрет. План защитить ее – тихо и незаметно – рухнул. Он не знал, как поступить, а потому молчал. Но Стивен не дала ему времени собраться с мыслями, она заговорила снова, на этот раз ледяным тоном. Алое пламя гнева превратилось в обжигающий холод.
– Ты не собираешься отвечать на мой простой вопрос, Гарольд? Сейчас нет ничего хуже молчания! Я имею право знать.
В отчаянии, помня лишь о том, что любой ответ может причинить ей новую боль, он произнес:
– Не настаивай, Стивен! Неужели ты не понимаешь, что я хочу тебе только добра? Неужели ты не доверяешь мне?
Более опытный человек, разбирающийся в женщинах и в нюансах общения, без труда прочитал бы реакции Стивен. Она нуждалась сейчас только в сочувствии, самом простом, дружеском участии и доброте. Она устала от борьбы, от боли. Но Гарольд видел лишь свою идеальную, безупречную возлюбленную, сильную и в то же время хрупкую, нуждающуюся в защите, но не в жалости. Та Стивен, которую он любил, не могла быть объектом жалости, она заслуживала лишь обожания и восхищения. Он знал благородство ее натуры и бесконечно доверял ей. Но яростный блеск ее глаз, холодное молчание были ему непонятны, они пугали и смущали юношу. Наконец, он дрогнул и едва выдавил из себя:
– Видел!
По крайней мере он не смог ей солгать. Леонард навязал ему ненужное, тягостное знание о событии, которому следовало оставаться покрытым забвением. Гарольд мог лишь горько сожалеть о том, что услышал пьяную болтовню соседа, что вообще встретил его накануне.
Стивен пристально глядела на собеседника, задавая следующий вопрос тем же ровным, нарочито спокойным тоном:
– Он рассказывал тебе о встрече со мной?
– Да.
– Он все тебе рассказал?
Отвечать на этот вопрос было настоящей пыткой для него, но Гарольд уже переступил рубеж, а потому сказал лишь:
– Думаю, что так. Если все это правда.
– Что именно он рассказал тебе? Стой! Я спрошу по-другому, сама назову факты. Нам не нужны подробности…
– О, Стивен!
Она оборвала его повелительным жестом.
– Если я могу это вынести, ты и подавно сможешь. Если я способна пережить стыд, называя вещи своими именами, тебе хватит сил выслушать. И зная все это – зная то, что тебе стало известно, по крайней мере, то, что ты услышал уже раньше, – ты явился сюда делать мне предложение! – в голосе ее прозвучал холодный сарказм, болезненный, словно удар ножом, рассекающий живую плоть.
Гарольд едва не застонал, на него накатила волна слабости, сердце упало. Ему потребовалось огромное усилие, чтобы удержаться на ногах. С ужасом ждал он ее дальнейших слов, как обреченный на пытки ждет начала своих мучений.
Глава XV. Завершение свидания
Стивен продолжила спокойно и холодно:
– Он сказал тебе, что я просила его жениться на мне? – против ее воли лицо Стивен вспыхнуло яркой краской стыда; это был не просто румянец, точнее совсем не румянец, а волна жара, прокатившаяся по всему ее телу, а после этого девушка стала бледнее снега.
Гарольд все понял. Он не знал только, что сказать, как выразить свои чувства, не причинив ей боли, а потому лишь молча кивнул. Глаза Стивен холодно сверкнули. Она почти обезумела, и от того стала уязвимей, чем когда бы то ни было.
– Он рассказывал, что я настаивала? – на этот раз внешне она была спокойнее, но тело ее было натянуто, как струна.
Гарольд ответил с усилием, стараясь оставаться честным:
– Я мог предположить это.
Она усмехнулась и отозвалась с ледяным сарказмом:
– Ты мог предположить! О, не сомневаюсь, что он расписал тебе все в красках и представил ситуацию в свою пользу! Но достаточно того, что ты предположил, – она перевела дыхание, а потом добавила: – И он сообщил тебе, что он отказался?
– Да! – разговор был для Гарольда настоящей пыткой, но у него не было возможности прекратить его.
Стивен коротко нервно рассмеялась, и звук этот ранил его сердце больше, чем ее прежнее страдание. Какой это был смех!
– Не сомневаюсь также, что он описывал все это с типичной мужской иронией. Я так понимаю, что его оскорбил сам факт, что я сделала предложение! Прекрасно понимаю, он сам мне это сказал! – И дальше она продолжила, основываясь на женской интуиции. – Любопытно, не счел ли он нужным, прежде чем пуститься в похвальбу, произнести пару добрых слов по адресу несчастной, что призналась ему в любви, которая ради этой любви осмелилась преступить границы скромности и приличий, установленные для женщин на протяжении тысячелетия? А ты, конечно же, молча выслушал его! О! – она вздрогнула всем телом, еле сдерживая ярость, сжигавшую ее душу, однако голос звучал ровно и почти монотонно. – Но что заставляет любить его? Девушки все время в него влюбляются. Он же так зверски неотразим! Вероятно, ты и сам «понимаешь» это, хотя не исключаю, что он поведал все это не столь прямо и откровенно.
