Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...
- Мария, ты не возражаешь?
Я уставилась на него:
- Возражаю против чего?
- Ну, против табачного дыма.
- Нет. По крайней мере будет меньше москитов.
Он улыбнулся:
- Я очень люблю сигары и всегда думал, что выгляжу с ними очень импозантно и никак не ожидал, что тут есть такая практическая сторона.
Тем временем, я устала жевать фрукты и переключилась на вино. Кажется, я сама не заметила, что начала хмелеть.
- Импозантно?
- А что нет? - у него был действительно удивленный вид.
- Ты мне скорее напоминаешь гусеницу из 'Алисы в стране чудес'. Та тоже сидела в клубах дыма и вещала о том, чего не знать простым смертным.
На какой-то момент мне показалось, что сейчас он вытащит пистолет и выстрелит мне между глаз. Но, он откинул голову и в очередной раз громко засмеялся, отчего одна из недалеко лежащих собак громко залаяла и вслед за ней залаяли другие. Охранники принялись их успокаивать.
Когда он закончил смеяться, то вытер слезы и встав подал мне руку.
- Идем, Мария, я покажу тебе, что значит настоящее веселье!
Я с сомнением смотрела на него. Идти мне не хотелось, но еще меньше хотелось того, чтобы он поволок меня волоком на виду у всех. В его глазах я видела, что шутки-шутками, а приятный вечер закончился.
- Ладно, только если уж ты покурил, то дай и мне.
Чаки смотрел на меня с сомнением:
- Зачем тебе это? Москитов я уже разогнал, в клубах дыма мы уже сидели. Чего еще?
Ну не могла же я ему сказать, что отчаянно не хочу идти на верх? Поэтому я начала мямлить.
- Ну: должна же и я попробовать что это такое: К тому же, знаешь, ты прав, в этом есть какой-то шарм!
Он усмехнулся, зажег сигару и подал ее мне. Я взяла эту толстую штуковину между пальцами и затянулась: Знать бы мне заранее что это такое, придумала бы другой повод потянуть время. Мои легкие будто обожгло страшным адским огнем. Я закашлялась и схватилась за горло. Из моих глаз текли крокодиловы слезы. Думаю, Чаки был отомщен! Он протянул руку и взяв у меня сигару, выкинул ее в пепельницу. Мне же помог подняться и повел в дом. Меня шатало из стороны в сторону, но я старалась идти бодро и прямо. Тем не менее, все вокруг шаталось как во время страшной качки.
Мы сели на лифт и приехали на наш этаж. К тому времени меня так развезло, что мне уже было плевать на все. Но не смотря на это, я обратила внимание, что мы идем в его комнату. Я попыталась вяло сопротивляться:
- Чаки, давай завтра? Я сегодня себя и правда плохо чувствую, так что мне не хотелось бы:
- Ну, детка, давай, - его рука подняла мне подол и гладила мои ягодицы, - Нам будет весело.
И вот в этот самый момент, меня вырвало на его начищенные как зеркало лакированные ботинки.
- Черт! Тебе действительно хреново! - он потащил меня в ванную и меня еще раз вырвало, но уже в раковину.
Даже и не знаю, были ли в моей жизни более позорные моменты? Так сразу и не вспомнишь: Слава богу, он вышел и дал мне возможность спокойно закончить свое 'черное дело'. Когда я вышла из комнаты, его не было. Я сняла туфли и побрела в свою комнату.
В комнате, я скинула платье и забралась под одеяло. Меня знобило. Через какое-то время открылась дверь и вошел Чаки. Он уже переоделся и принял душ.
Чаки подошел к моей кровати и сел на край:
- Прости, я не понял, что тебе и правда плохо. Думал, что ты претворяешься, чтобы со мной не спать.
- Если бы, - мой слабый голос вполне сошел бы за шепот умирающего.
- Я и правда поторопился. Просто таких женщин как ты я еще не встречал и поэтому потерял голову. Я думал, что ты поймешь, что я могу быть и смешным, и импозантным. И полюбишь меня.
Я вымученно улыбнулась:
- Смешнее меня тебе уже не быть.
Он щелкнул меня по носу:
- С тобой вообще сложно состязаться!
Я смотрела на него и он мне уже не казался таким страшным и чужим. Поэтому я взяла его руку в свою:
- Спасибо, тебе за все Чаки! Я очень люблю своих родителей и уже почти отчаялась спасти их. Спасибо тебе!
Он вытер одну слезинку, одиноко стекающую по щеке:
- Это все пустяки! Тебе нужно поспать! Я с утра позвоню на твою работу и скажу, что ты не придешь.
Тут я вспомнила:
- Спасибо. У меня завтра есть одно дело. Умерла моя близкая знакомая. У нее никого не было, так что все похороны мне придется взять на себя. Этим я завтра и займусь.
- Ни о чем не думай. Я скажу, мои люди все подготовят. Как ее звали и где она жила?
- Спасибо! Ее звали Корнелия, - я продиктовала ее адрес.
Я чувствовала, как погружаюсь в сон. Мое тело стало ватным, а веки тяжелыми. Наконец, я крепко уснула.
Чаки поправил одеяло и вышел тихо притворив дверь. Я уже крепко спала, когда к дому подъехала большая тонированная черная машина...
Утром я проснулась борясь с похмельем. Когда зазвонил будильник на телефоне, мне показалось, что над моей бедной головой кто-то бьет колотушкой об медный таз. Я вскочила и побежала в ванную. Когда меня рвало над раковиной я не переставала удивляться. Мне казалось, что вчера из меня вышел весь ужин полностью, а также все соки организма, которые у меня были. Но, на деле оказалось, что я была неверного мнения о собственных возможностях.
После душа, когда я выходила из ванной, меня еще покачивало. В дверях, положив руки в карманы, стоял Чаки. Сказать, что я готова была из-за вчерашнего провалиться сквозь землю, это ничего не сказать.
- Привет! - в его лице мне показалась забота.
- Привет, - вяло промямлила я. - Прости, что испортила тебе вчера вечер.
- Перестань, - он подошел ко мне и взял мое лицо за подбородок, стараясь поймать мой бегающий взгляд. - Мария, я вырос не в королевском дворце, а в трущобах и видел не такое. Просто, ты вчера сильно нервничала, к тому же сигара:
- Да уж: Мудрой гусеницей мне не быть.
Он рассмеялся:
- Не переживай! Ты женщина, а женщину мудрость не украшает.
После этого он повернулся и пошел к двери.
- Я жду тебя на террасе на завтрак. На работу я позвонил и все уладил. Они сказали, что подождут столько, сколько тебе будет нужно.
И вышел. Я стояла, задумчиво вытирая мокрые волосы. 'А ведь обо мне раньше никто не заботился. Ну, кроме родителей конечно. Вот так, по-настоящему'.
Но предаваться размышлениям было некогда. Нужно было ехать в морг, к нотариусу и еще делать кучу разных дел, от которых будь моя воля, я бы с радостью отказалась бы.
Когда я вышла, то чувствовала себя получше. Чаки сидел на террасе за накрытым столом и читал газету. Когда я подошла, он поднял на меня глаза и рассмотрел меня. На мне было черное балахоном платье до колен и черные очки.
