Никому не доверяй - Сойер Мерил
– Что ж, завтра отправимся к шерифу вместе. Мне тоже интересно знать, что он скажет.
Броуди кивнул и снова уставился в камин. Эллиот подложил туда еще одно полено, и языки пламени жадно набросились на новую порцию пищи, облизывая гладкие бока деревяшки и нетерпеливо танцуя вокруг нее.
– Как все-таки странно, что нас разлучили сразу после рождения, – проговорил Броуди, вновь удивив своего брата: было невозможно угадать, в какую сторону повернет его мысль в следующее мгновение.
Тот же самый вопрос Эллиот задавал себе множество раз с того самого момента, когда узнал о существовании брата. Но ответа на него так и не нашел.
– Наш отец вообще был странным человеком. Он часто совершал поступки, смысл которых был ясен лишь одному ему. – Эллиот сделал паузу. Ну как объяснить, что представлял собой отец, человеку, который не видел его ни разу в жизни? – Он не считал нужным что-либо кому-либо объяснять. Я уверен: по какой бы причине нас с тобой ни разлучили, отец никогда и никому об этом не говорил. По крайней мере никому из тех людей, которых я знаю. – Следующая фраза далась Эллиоту куда труднее: – А что… мама?
В течение нескольких долгих секунд Броуди смотрел на брата ничего не выражающим взглядом.
– Она всю жизнь лгала мне. Говорила, что мой отец погиб в автомобильной катастрофе. А о тебе вообще ни словом не обмолвилась.
– Странно. До чего же все это странно, черт побери! – Эллиот залпом допил виски, что оставалось в бокале. – Живут на свете два брата и даже не подозревают о существовании друг друга. Должно же быть этому хоть какое-то объяснение!
Эллиот встал, подошел к бару и вернулся с бутылкой «Ройал Локнэгер». Плеснув еще виски себе и Броуди, он снова сел в кресло. Несколько минут оба молчали. Однако это не было тем неловким молчанием, которое царило в этой комнате, когда в кресле напротив сидел отец, а он, сжавшись, ждал начала очередной «проповеди». Теперь Джан Хоук был мертв, и воцарившаяся сейчас в комнате тишина не таила угрозы. Это была уютная пауза, которая иногда возникает в общении близких друзей или братьев. Что может быть приятнее, чем распить бутылочку старого виски возле негромко потрескивающего камина?..
– Что за проблемы у «Хоукс лэндинг»? – внезапно спросил Броуди, уже в третий раз застав Эллиота врасплох.
– Проблемы?
«Черт, да что же ему, в конце-то концов, известно?» – раздраженно подумал Эллиот.
– Насколько я понял, Корелли желают купить виноградник. Почему они решили, что существует такая возможность?
Эллиот потягивал обжигающий напиток, размышляя, стоит ли сейчас говорить о финансовых затруднениях «Хоукс лэндинг». Впрочем, учитывая шпионские навыки Броуди, можно предположить, что тот и сам обо всем догадался.
– Видишь ли, мои нововведения по механизации производства обошлись недешево. Кроме того, буря погубила большое количество винограда. Кожица ягод стала такой толстой, что теперь они годятся разве что для самых низкосортных вин.
– И, насколько я понимаю, с деньгами тоже туго?
– В общем-то да, но не настолько, чтобы нам пришлось брать кредиты или влезать в долги.
– Стало быть, Корелли, как акулы, почуяли кровь…
– Да, чутье у них не хуже, чем у акул. Теперь, когда отца нет, они считают, что смогут справиться с каждым из нас поодиночке.
– Ты хочешь сказать, что они попытаются убедить Альдо и Джину продать им свои доли акций? Всунуть таким образом ногу в дверную щель, а уж потом предпринять решительное наступление?
Перспектива, описанная Броуди, была мрачной, но приходилось признать, что дело обстоит именно так.
– Верно. Сейчас на кону судьба нашего виноградника. Но если сезон выдастся удачным, я сам сумею выкупить доли Альдо и Джины.
– Что касается моей доли, то на этот счет ты можешь не беспокоиться. Считай, что она уже твоя, – подвел черту Броуди и поднялся из кресла. – Уже поздно. Мне пора.
Его слова прозвучали вполне искренне, и все же Эллиот по-прежнему не был уверен, можно ли ему доверять.
– Спасибо. – Он с трудом выдавил из себя улыбку и тоже встал. – Пойдем, я тебя провожу, а к твоему приезду Мария приготовит лучшую комнату для гостей.
В молчании они дошли до гаража, где стоял бесценный «Порше» Эллиота. Дверь гаража все еще оставалась открытой – видимо, прислуга была слишком занята, устраняя беспорядок после нашествия оравы гостей.
Эллиот бросил брату ключи, но не очень удачно, и, чтобы поймать их, Броуди пришлось отвести руку далеко вправо.
– Поганый бросок, – признался Эллиот. – Чуть не угодил по машине.
– Ничего страшного. Я привык иметь дело с подающими-мазилами.
Эллиот усмехнулся этой шутке, но тут же осекся.
– Ты что, играл в футбол? – спросил он.
– Разумеется, – пожал плечами Броуди. – Обычно я играл в нападении. Правда, особых успехов на этом поприще я не достиг, поскольку мы с мамой то и дело переезжали из города в город и я постоянно менял команды. Так уж сложилось…
– Обычно? – эхом переспросил Эллиот, чувствуя, что у него снова пересохло во рту.
Сам он когда-то был звездой местной футбольной команды и забивал больше голов, чем все другие игроки, вместе взятые. И вот выясняется, что его брат, о котором он никогда не слышал и который жил где-то за тридевять земель, тоже играл в футбол и тоже в нападении! Сначала – виски, затем – мечта побывать на Галапагосских островах и вот теперь – футбол и игра в нападении… Может, они вовсе и не братья, а просто клоны?
Броуди делает вид, что не интересуется бизнесом, а сам между тем пытается разузнать всю подноготную компании. Точно так же, как брат скрывает свой интерес к Тори. А он-то, идиот, все пытался себя успокаивать! Зато Рейчел не проведешь. Наверное, ему и впрямь стоит прислушаться к ее предостережениям…
Броуди повернулся к «Рейнджроверу», полагая, что Эллиот бросил ему ключи именно от этой машины.
– Езжай на «Порше», – сказал Эллиот.
Уголок рта у Броуди приподнялся кверху, что, очевидно, должно было означать широкую улыбку.
– Вот здорово! Ну спасибо!
Не сказав больше ни слова, он прыгнул в машину, завел двигатель и, включив заднюю передачу, выехал в ночную темноту. Эллиот остался стоять в гараже. Его руки, засунутые в карманы, были сжаты в кулаки. Какого дьявола он отдал Броуди свою любимую машину?
Не успел прозвучать в его мозгу этот вопрос, как тут же возник ответ. Эллиот сознавал, что хотя в эмоциональном отношении его жизнь была не из простых, зато он никогда не был обделен материальными благами и преимуществами, которые дает человеку богатство. А его брат всю свою жизнь прожил в тени: не стал звездой футбольной команды, никогда не имел хороших вещей, не путешествовал ради собственного развлечения… Этих «не» в жизни Броуди было слишком много. Не то чтобы Эллиот чувствовал на себе какую-то вину за то, как сложилась судьба его брата. Благосостояние, которое сопутствовало самому Эллиоту, не являлось его заслугой, и он никогда особенно не дорожил им. Для него главным было другое – он постоянно пытался что-то доказать своему отцу. И вот теперь мысль о том, что у него появился шанс разделить с кем-то свою жизнь, впервые доставила ему удовольствие.
14
Броуди вел машину не спеша, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида на огоньки виллы – до тех пор, пока «Хоукс лэндинг» не утонул в ночной темноте. После этого он утопил педаль газа, и автомобиль мощным прыжком ринулся вперед.
Броуди не особенно удивила щедрость Эллиота, позволившего ему воспользоваться своей любимой машиной. Было очевидно, что в предстоящей битве за виноградник брат желает видеть его на своей стороне – вот и обхаживает, как может.
Луна спряталась за периной облаков. Фары «Порше» сияющими ножами резали чернильный мрак впереди машины, и оттого ночь вокруг казалась еще более непроницаемой. Действуя словно автомат, Броуди ехал по частной дороге по направлению к скоростному шоссе, а голова его была занята совершенно другим. Он думал о семье.
