Алексей Фоменко - Бесконечный Октябрь
В мой разум остро врезалось осознание того факта, что все сложности ещё впереди.
– Нельзя терять время, ты права. Нужно разобраться с этим, чтобы мы смогли спокойно жить, строя планы на будущее.
– Аксей, ты хоть представить можешь, какие трудности впереди? – будто прочтя мои мысли, спросила Яника.
– Пусть они будут самыми страшными! Я пойду на всё, – уверено ответил я.
Её нежные руки скользнули по моей шее. Я в её объятиях. Она смотрит в мои глаза, а в моей груди пылает огонь. Она нежно целует мою шею. Мои руки сильно обхватывают её спину.
Яника, как мне не пойти на смерть, если ценой победы будешь ты? Никакая сила не сможет остановить меня. Лишь в этой схватке со смертью и я, и она обретем спасение. К сожалению, оно придет к нам лишь таким путем. Будет невероятно сложно, но это не предел. Могло бы быть куда хуже. Спасения могло не прийти и вовсе, несмотря на то, какую за него цену мы готовы были бы платить.
Меня парализовал страх, стоило мне открыть глаза. От этого омерзительного чувства я боюсь шелохнуться, а уж куда там повернуть голову. Что мне делать?
Передо мной ясно отчерченная черта. Мне придётся через неё переступить, так или иначе. Я располагаю двумя вариантами того, что находится по ту сторону. Да, там либо счастье, либо безумие. Умерший во мне оптимизм готовит меня к худшему, но всё ещё живущая во мне надежда кричит, что шанс ещё есть. Мне нужно всего – то повернуть голову.
Я вижу чудо. Счастье есть и сейчас оно принадлежит мне и Янике. Сегодняшним утром сладкий сон оказался реальным. Прекрасная, очаровывающая Яника лежит рядом со мной, в нашей постели. Сквозь зашторенные белым тюлем окна в комнату заливается солнце. В этом ярком свете я неспешно разглядываю каждую точку на её теле. Яника само совершенство. Её кожа чиста и гладка, её волосы пышны, шелковисты, а их блеск неподделен. Она дышит так тихо, что это действие выдает только двигающаяся от вдохов и выдохов грудь. Неспешно я вновь поднял свой взгляд на её лицо. Я встретился с её взглядом. Теперь на меня смотрят два огромных малахитовых глаза, в которых переливаются лучи солнца.
– Доброе утро, любимый.
– Добрый день, моя радость, – ответил я.
Яника удивленно взглянула на часы, висящие на стене, но удивляться здесь было нечему. После такой ночи мы могли бы спать хоть до самого вечера.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, чем когда – либо раньше.
На её лице засеяла обворожительная улыбка, которая теперь наполнена загадочностью.
– Поза.. – прервалась она. – Пообедаем?
Я растерян. Я уже и забыл, когда я в последний раз слышал от кого-нибудь подобное предложение.
– Конечно.
Яника нежно целует меня и встаёт с кровати. Она подошла к окну и распахнула его настежь. Нежный ветер подхватил невесомые шторы и окутал ими Янику. Он точно пытается ласкать её самым нежным образом. Я вижу её силуэт со спины. Яркое солнце слегка окутывает пространство между ней и стоящим на подоконнике цветком. Завораживающая картина. Весь мир в мгновение ока преобразился. Былые краски вернулись. Я вижу свет, я чувствую тепло! Моё сердце вновь забилось в груди так, как это было раньше. Я чувствую, что я дышу. Я чувствую голод! Вместе с возвращением в моё тело жизни вместе с ней в него вернулись и прочие физиологические потребности.
– Ну, тогда топай на кухню, а я пока переоденусь. У тебя же остались мои вещи? – она задала вопрос, ответ на который ей известен.
– Конечно! Всё на своих местах.
Теперь всё на своих местах. Теперь я не один. Я сижу за кухонным столом, а напротив меня сидит Яника. Я пью приготовленный ею для меня кофе. Я слушаю её голос, а она слушает меня. Мы живы. Мы есть друг у друга. Всё было бы прекраснее, но теперь есть и ещё кое– что.
– Как мы поступим? Мы сообщим родным о твоём возвращении, – спросил я её.
– Нет, – практически не раздумывая ответила она.
Не успей я спросить себя, почему она хочет поступить именно так, как ответ сам собой вырисовался перед моими глазами. Конечно, она права. Зачем стремглав налаживать былое, когда оно висит на тоненькой ниточке? Да, люди узнают, что Яника вернулась. Пройдёт какое – то время, что – то пойдёт не так и всё обернётся ещё большим горем, нежели ранее. Это будет тяжелейший удар для людей самых близких и любящих. Жизнь находчиво поиздевается над ними самым жестоким образом.
Сейчас ещё слишком рано задумываться над тем, что мы скажем людям о том, где она была всё это время. В сей час не стоит даже и думать об этом, ведь есть вещи важнее.
– Пока не стоит что – то кому – то говорить. Мы сделаем это сразу же, как только справимся со всеми сложностями. Не нужно дарить людям надежду, – грустным голосом произнесла Яника, вновь опередил мою мысль. – Да и что мы им скажем? Правду? Следующий этап – психиатр? Я считаю, что если всё уладится, подробности рассказывать совсем ни к чему. Да и широкому кругу людей совсем не обязательно что – то знать. Пусть об этом узнают лишь наши самые близкие родные, в которых мы можем быть уверенны.
Ей взгляд опустился в пол. Он полон тоски. Я знаю по себе, как же сильно ей сейчас хочется снова жить прошлой, спокойной жизнью, в которой за неё никто не переживает и не продолжает гадать, что же с ней произошло тем полным загадок вечером. Очень нелегко справляться с подобным рвением, но у нас есть невероятно значимый стимул.
– Тогда нам лучше уехать отсюда на какое – то время.
– Да, Аксей, и чем скорее – тем лучше.
Долго гадать не пришлось. На этот счет у меня есть подходящее место. Оно будет идеальным. Вдали от людских глаз мы будем в большей безопасности.
– Я уверен, что с этим проблем не возникнет.
– Что за место? – Яника уловила ход моих мыслей.
– Дом моего отца. Мы были там однажды. Ты должна была его запомнить.
– Конечно, я его помню, – Яника оживилась, – Это место подойдет идеально.
– Тогда нам лучше поторопиться, – я отнес чашку к раковине.
– Аксей, нам нужно быть осторожными во всём. Меня не должны узнать, – взволнованно сказала Яника.
– Разумеется. Именно поэтому я сейчас вымою чашку и поставлю её на прежнее место.
Конечно, она права. Конспирация превыше всего. Теперь мы вместе, но этого никто не должен видеть. Мы должны быть рядом друг с другом, но при этом не вызывать у кого бы то ни было мысли, что мы вместе. Я стану тенью Яники, а она станет моей тенью. Сейчас нам нужно как можно скорее выбраться из города. В том месте, куда мы отправимся, практически никто не живёт. Оно определённо подарит нам немного больше спокойствия в плюс к тому, что мы уже имеем на данный момент.
– Что ты скажешь родным? – спросила Яника, попутно протирая стол.
– Скажу, что мне нужно задержаться здесь, пока я не решу внезапно возникшие вопросы на моей прошлой работе. Будет достаточно звонить домой раз в несколько дней, – ответил я.
Неспешно мы набили сумку самыми необходимыми вещами, и перешли к следующему этапу. Нужно переодеть Янику. Среди всех имеющихся её вещей мы отыскали кеды, джинсы и порядком длинный осенний плащ цвета марсала. Глядя на него, Яника вспомнила некогда имеющиеся у неё платье точно такого же цвета. Тут же ей вспомнились и его лоскуты.
– Да, подойдёт, – сказала она.
– Вот, одень под плащ. – Я протянул ей свою более легкую толстовку, главным козырем которой является капюшон, – не будет лишним, пока мы в городе.
– Да, весьма кстати.
Уже стоя у двери, мы думаем, не забыли ли мы что – то ещё. Не оставили ли мы в квартире следов присутствия Яники? Мысленно обойдя каждый закуток квартиры, я не нашел никаких следов наталкивающих на то, что здесь помимо меня мог быть кто – то ещё. Разобравшись с этим, я проверяю кошелёк. Там тоже всё в порядке. Мы целуемся, и я открываю дверь.
Поцелуй перед выходом. Поцелуй, который может стать последним. Поцелуй на прощание. Именно таким он мне показался. Возможно, что мы больше никогда сюда не возвратимся.
На улице освещённая фонарями ночь. Я прощаюсь взглядом со стоящим во дворе мотоциклом. Теперь он останется без присмотра. Надеюсь, что с ним всё будет хорошо. На этом мои переживания за него растворились в ночном небе так же быстро, как и пришли в мою голову.
Сегодняшний день показался мне невероятно коротким. Целая история написана, а прошел всего один, единственный день. Именно этот день ещё и некий старт, который обязательно приведёт к финишу, хорошему или плохому. Мы надеемся, что всё будет хорошо и, в конце – то концов, всё только в наших руках.
