Рина Зелиева - Хрустальное озеро (СИ)
- Я пойду, Даника гляну, - нашлась Мари, вскочив с места и направившись к лестнице.
- Он спит. И с ним Галина, - Рен прыжком перегородил ей путь.
Марисса попятилась. Ринар медленно подступал к ней.
- И когда ты собиралась мне про сына рассказать? - начал мужчина с самой главной своей претензии.
Мари набрала побольше воздуха, судорожно всхлипнула и прошептала:
- Никогда...
Ринар молчал, его глаза стали темнее ночи, а губы сжались в жестокую складку. Марисса смотрела на него бездонным взглядом цвета аквамарина. По ее щекам катились слезы, губы дрожали.
- Рен, пойми. Это - не месть. Это - не желание причинить тебе боль. Клянусь, я не этого хотела. Мы погрязли в крови и насилии. Вокруг нас смерть. Я всего лишь хотела оградить ребенка от всего этого. Я хотела, чтобы он был счастливее, чем ты. Чем я...
- И это все? - Рен сделал еще шаг по направлению к ней.
- Нет, - Марисса сорвалась на крик. Ее душили рыдания. - Еще я хочу тебя. Я просила тебя бросить все, уехать. Еще тогда, до того, как ты отправил меня в горы. Но ты не бросишь. Ты никогда не бросишь все это. Ни ради меня, ни ради сына... Тебе нравиться эта война. Это твоя жизнь. И... И ты не умеешь любить!
- А ты умеешь?
- Я люблю тебя, Рен. Больше жизни. Но это... так больно...
Ринар в секунду сократил короткое расстояние, разделявшее их. Он обхватил ее и так крепко прижал к себе, что у нее перехватило дыхание.
- Ты права, Котена. Я не умею любить... Больше жизни... Потому, что моя жизнь - это ты, - от нежности, сквозивший в его голосе, Марисса расплакалась еще сильней.
Его горячий рот ласкал ее шею, язык дразнил ей мочку уха. Его страсть передалась Мариссе. Жаркое дыхание Рена опаляло ее кожу, и от сладостного ощущения близости родного мужчины девушка уплывала на волнах томительного блаженства, чувствуя, как ее тело тает в его сильных теплых руках.
- Ты забыла, я обещал тебя выпороть, - с усмешкой прошептал ей на ухо Ринар.
Мари вздрогнула и жалобно всхлипнула.
- Понять? Простить? - предложила она альтернативный вариант.
Рен хрипло рассмеялся.
- Простить? - Ринар жадно захватил ее губы, - Прощение нужно заслужить...
Марисса не помнила, как они оказались в спальне, торопливо срывая с друг друга одежду. Она постанывала от нетерпения, прижимаясь к Рену, ловя его губы только мешая раздевать себя.
Ее крик восторга пронесся по комнате, сливаясь с рыком мужчины, когда их тела соединились. Она стонала и изгибалась, устремляясь ему навстречу, с каждый его сильным глубоким толчком уносясь все дальше в долину удовольствия. Его ритм сильный и жесткий затоплял шквалом удовольствия, и вместе с ним выливались все накопившиеся в ней эмоции, превращаясь в маленький шторм.
В этом сладком экстазе слезы текли по ее пылающему лицу. Но это уже были не слезы боли или обиды, а слезы наслаждения. Удовольствие охватило Мари целиком, проникло во все ее поры. Ее тело впускало его в самые свои заветные уголки. Переживания становились все острее, и, закричав от непереносимого блаженства, она почувствовала, как распадается на кусочки, на атомы, сливаясь с телом любимого мужчины, поглощая его. Ощутив его извержение внутри своего естества, она взлетела еще раз, чувствуя, как Рен содрогается на ней, до боли стискивая ее.
Никогда еще Ринар не любил ее так, как в эту ночь. Казалось, он никак не мог ею насытиться. Его губы порхали по всему ее телу, сплетая жгучую сеть, под которой ее плоть, в свою очередь, воспламенялась. Она подчинялась любым его фантазиям, не испытывая ни неловкости, ни смущения. Все, что он делал в ней, доставляло ей удовольствие.
Марисса наслаждалась им, нежась в его руках. От счастья кружилась голова. Поняв, что девушка совсем обессилила, Рен пошептал:
- Спи, - при этом не спеша покидать ее тело, словно боясь, что она опять ускользнет от него.
Мари ощутила странное животное удовлетворение, проникшее до самых интимных фибр ее естества. Язык их плоти говорил яснее слов. Блаженно улыбаясь, она погружалась в дрему, убаюканная его теплом.
Едва первые лучи солнца проникли сквозь щель в занавесках, Ринар проснулся. Почувствовав, что девушка зашевелилась, мужчина еще крепче сжал ее в своих объятиях. Испугавшись, что он проснется, Марисса больше не двигалась. Изнеможенная за ночь, она постепенно опять проваливалась в глубокий сон.
Когда Мари проснулась, как от толчка, то сразу поняла, что уже опять стемнело. "Сколько же я проспала?" - удивилась она. Марисса села на кровати. Ринара в спальне не было. Рядом с собой на покрывале она нашла короткую записку:
"Собери ребенка. Возьми с собой Галину. Поезжай с Тимуром в аэропорт".
Эпилог.
- Ну и куда мы летим? - грустно спросила Марисса Тимура в самолете.
Кондор молча открыл кейс и протянул ей стопку бумаг. Мари удивленно вскинула брови.
- Это вилла недалеко от Сан Ремо, - пояснил Тимур. - Ринар купил ее давно. Сразу после вашего брака. Она оформлена на твое имя. Раньше он не мог отправить тебя туда. Тебя просто бы не выпустили из страны. Сейчас, когда Рен потерял свою власть и авторитет благодаря Шакалу, за тобой никто не следит. Спецслужбы слишком заняты войной, начинающейся в криминальных кругах. Грядет грандиозный передел сфер влияния. Тебе самое время исчезнуть. Ты будешь жить в Италии с ребенком и нянькой. Вас там никто не достанет.
- А Рен? - глаза девушки наполнились слезами.
Кондор пожал плечами.
- Ринар приказал проводить тебя с Даном, проследить, как ты устроилась и возвращаться. Больше мне он ничего не сказал.
Двухэтажная вилла была небольшой, но уютной. Везде были розы: в небольшом садике в беседками, качелями и скамейками, и по периметру невысокого заборчика. Даже стены дома были увиты розами. Алые, розовые, белые - они наполняли воздух нежным ароматом и радовали глаз. Узкая тропинка уводила от домика к частному пляжу, который также находился на территории ее владений. Золотистый песок, бескрайнее лазурное небо и аквамариновая гладь моря олицетворяли собой поистине земной рай.
Тимур помог им обосноваться в своем новом жилище, проверил счета в банках, нанял прислугу и охрану, попрощался и уехал.
Томительно шли дни, похожие один на другой. Марисса почему-то была не рада, наконец, начавшейся спокойной размеренной жизни вдали от всех неприятностей и врагов. Ей так не хватало этого страшного и жесткого, властного, опасного и притягательного, сильного, безжалостного и такого страстного человека. Она готова была терпеть его высокомерный и невыносимый характер, его варварское обращение с ней, лишь только он был бы рядом.
