Юлия Шилова - Я стерва, но зато какая, или Сильная женщина в мире слабых мужчин
Если Наталью тянуло на романтику, то Анфиса умела мыслить практично. Она знала, что в этой жизни ничто не вечно. Ей не нужны были планы на будущее, ей нравилось жить одним днём. Она относилась к тому типу людей, которые рассматривают мир с собственных позиций…
…Утром я проснулась на плече мужа и улыбнулась этому миру. Затем посмотрела на открывшего глаза Генриха и, позёвывая, спросила:
— Ну и что, куда сегодня пойдём?
— Мне организовали встречу с одним очень важным человеком из Москвы. Пообедаем все вместе.
— Генрих, ты ни минуты не можешь без работы. Опять деловые встречи. Я думала, мы проведём этот день вдвоём.
— Прости, любимая, но обед у нас займёт пару часов, не больше.
— Наверное, мне нужно вновь стать уродиной, чтобы ты при первом удобном случае бросал работу и бежал ко мне….
— Девочка моя, что ты говоришь. Обещаю тебе, один обед — и больше никаких деловых встреч, пока не вернёмся домой. А ведь нам осталось два дня. Мы обязательно найдём, чем себя занять. Я тебе ещё слишком много не показал.
Глава 18
Мы зашли в довольно привлекательный старинный ресторан, и… я застыла, как вкопанная. За столиком сидел мой свёкор. К моему ужасу, он ждал именно нас.
— При посторонних я тоже буду называть тебя Наташей, — шепнул мне на ухо муж и повёл к столику.
— Хорошо. Мне действительно нужно привыкать к новому имени. Тем более, во мне уже ничего не осталось от Анфисы.
— Роберт, дорогой, позволь представить мою супругу Наталью, — произнёс Генрих.
— Наташа, — дрогнувшим голосом произнесла я и подумала, что за эти пять лет он как‑то сдал. Постарел, что ли.
— Роберт. — Свёкор встал, расплылся в улыбке и поцеловал мою руку.
Мы сделали заказ и выпили по бокалу прекрасного вина.
— Генрих, надо же, какая у тебя красавица жена. — Свёкор определённо хотел мне понравиться. — Наташенька, а давно вы в этих краях?
— Пять лет, — улыбнулась я.
— Ну и как? В Россию не тянет?
Я поймала растерянный взгляд Генриха и тут же пояснила:
— Я люблю Швейцарию и уже никуда оттуда не уеду. Тихая, добрая, уютная…
— Да уж, Наташенька, эта часть Европы одинаково мила всем нашим соотечественникам. Не зря её обожали Карамзин, Набоков, Жуковский, Чаадаев, Тютчев, Толстой. Герцену удалось даже получить в вашей Швейцарии вид на жительство. Вот уж где раздолье для творческих людей, потому что там к ним приходит настоящее вдохновение! Не зря Чайковский завершил там оперу «Евгений Онегин». Только вот Пушкин туда так и не добрался.
— Наташа, я не сказал тебе… Роберт банкир. Он владелец очень крупного банка.
— А зачем в здешние края пожаловали? — У меня дрогнул голос.
Мне было тяжело сидеть за одним столом с человеком, который меня убил, и уж тем более смотреть ему в глаза. Вот уж никогда бы не подумала, что судьба сведёт меня с ним в этом месте. Наверное, будь я Анфисой, схватила бы стул и ударила этого подонка со всей силы по голове. Но я была Наташей и чувствовала, как из моей груди рвётся сердце и во мне кричат дьяволы. Сколько же боли принёс мне этот человек… Сколько лжи… Я смотрела в его лицо и чувствовала, как во мне просыпается Анфиса… Как же мне хотелось ему отомстить…
— Я здесь проездом, держу путь в вашу Швейцарию. Как и другие бизнесмены, я вкладываю инвестиции в швейцарские компании и держу денежные вклады в банках. Это даёт мне уверенность в завтрашнем дне. Качество банковской системы вашей красивой и сильной страны безупречно. Я уважаю Швейцарию за то, что это очень стабильное государство. Конечно, как и везде, есть свои минусы. Во‑первых, это очень дорогая страна. Во‑вторых, очень закрытая. Получить возможность для проживания могут позволить себе только очень состоятельные люди. Швейцария любит туристов, ведь она за их счёт существует, но при этом не любит иностранцев, которые стремятся в ней жить и работать. Я вот хотел какую‑нибудь недвижимость прикупить и что‑нибудь замутить, но передумал, несмотря на то, что очень и очень состоятельный.
— Могу поспорить, — не согласился Генрих. — Есть Швейцария для туристов и Швейцария для жителей. Если идёшь в магазин, то цена для человека, который попал в него впервые, и для постоянного посетителя будет разная. Я общаюсь со многими советниками, агентствами по развитию экономики и всё больше убеждаюсь, что моя небольшая и уютная страна очень благоприятна для бизнеса, проживания и новых проектов. Так что, Роберт, если ты здесь хочешь что‑нибудь прикупить, добро пожаловать. Помогу, чем смогу. Кстати, почему ты приехал без молодой жены?
При словах «молодая жена» я выронила ложку и постаралась сдержать эмоции.
— Наташенька, тебе не нравится суп? — обеспокоенно поинтересовался Генрих.
— Суп очень вкусный. Просто я подавилась.
Генрих тут же постучал меня по спине.
— Роберт, а действительно, почему вы приехали без молодой жены? — выступила я, злорадствуя про себя: «Кто‑то всё же окрутил старого козла».
Вот уж не думала, что он разведётся со своей жёнушкой. Представляю, какой там делёж был. Как они друг друга не поубивали?! Вот тебе и Муся, как звал её свёкор… Вся перекроилась, пластики понаделала, но и это мужа не удержало…
— Дело в том, что моя свадьба впереди, — заметно покраснел свёкор.
— Так вы ещё в женихах ходите?
— Хожу, — кивнул он и рассмеялся. — Дело в том, что ещё не прошла годовщина со дня смерти моей супруги.
— У вас жена умерла?
— Да, восемь месяцев назад. Я женюсь только после годовщины.
— Надо же, какое горе. Примите мои соболезнования. А что с ней произошло, если, конечно, не секрет?
— Ночью остановилось сердце. Врачи сказали, она выпила дозу алкоголя, не совместимую с жизнью.
«Всё понятно, — отметила я про себя. — Не сомневаюсь: он и её на тот свет отправил. Уж без его помощи там точно не обошлось. Подмешал ей что‑то в алкоголь — и дело с концом. Нашёл себе молодку и решил избавиться от жёнушки, чтобы с ней ничего не делить, а то уж больно много совместно нажитого в браке имущества. То‑то даже до годовщины жены не дотерпел, уже объявил себя женихом. Башка седая, мудя тоже, а всё в женихах ходит. Кобелина хренов!
— Да уж, горе какое. А сколько лет вашей будущей жене?
— Восемнадцать, — как ни в чём не бывало ответил свёкор.
— Совсем молоденькая… — опешила я.
— Наташенька, а почему вас это удивляет? Вы же у Генриха тоже молоденькая.
— Ну, я постарше, чем ваша будущая супруга.
— Нам по рангу положены молодые жёны, — противно захихикал свёкор. Он посмотрел на Генриха, но тот его не поддержал, а всем своим видом показал, что разговор ему неприятен. Но до свёкра это, вероятно, не дошло, и он продолжил:
