Екатерина Красавина - Право первой ночи
— За деньги?
— Да. За дополнительную плату. Я… — Мои мысли опять спутались. Мне хотелось сразу приступить к главному, но тогда мой рассказ выглядел бы сплошной невнятицей.
Майор решил прийти мне на помощь:
— В чем состоял ваш уход?
— Я должна была сидеть около нее и выполнять ее просьбы, обеспечивать прием лекарств.
— Ив чем состояли просьбы жены Викентьева?
— Просьбы… — Я запнулась. А потом сказала все как есть. — Ей было очень одиноко. Муж на работе, дочь… у нее сложные отношения с дочерью. Я… разговаривала с Натальей Родионовной. Ей хотелось говорить со мной. Беседовать.
— Понятно.
— И… — Я поняла, что я должна сейчас сказать главное — о фотографии. Но нашу беседу прервали. В кабинет майора заглянул высокий молодой человек.
— Вить, останься, — попросил его Губарев. — Это — секретарь Вячеслава Александровича. Президента «Алрота».
Молодой человек сел напротив меня. Я совсем стушевалась.
— В доме Вячеслава Александровича вместе с его семьей проживает родственница. Племянница жены. Алина. Дочь ее сестры! — Нет, я зашла не с того конца. — А еще раньше, когда я была после смерти Ольги у нее дома… — Я прыгала с одной мысли на другую. Как кошка на раскаленной крыше.
— Зачем?
— Я передавала книгу Ольгиной матери. За день до смерти Ольга купила ей Лескова, но оставила на работе. Хотела отдать позже. Но не успела… Я наткнулась на эту книгу и решила отнести ее Антонине Петровне. Так я оказалась у нее дома. — Я замолчала, вспомнив искаженное горем лицо Ольгиной матери.
— И? — задал вопрос майор. Я судорожно сглотнула.
— …Когда Антонина Петровна попросила меня дать ей лекарство, которое находилось в Ольгиной комнате, в коробочке с лекарствами, я случайно обнаружила конверт, в котором лежала фотография. На ней были сняты Ольга, Алина и еще незнакомая женщина.
Губарев со своим помощником переглянулись.
— Фотография у вас с собой?
— Да. — Я раскрыла сумочку и протянула фотографию.
Губарев взял ее, потом перевернул и прочитал вслух: «Мы у Маргариты Грох.».
— Занятно, — протянул он. — Кто такая, эта Маргарита Грох?
Я пожала плечами.
— И вы решили передать эту фотографию мне… Почему?
Я невольно подтянулась. Мне не хотелось походить на злопыхательницу. И поэтому я собиралась изложить только голые факты. Без собственных комментариев.
— Работая сиделкой в доме Вячеслава Александровича, я познакомилась с Алиной. И сразу узнала ее. По фотографии. — Губарев не сводил с меня взгляда. — Она старалась побольше расспросить меня об Ольге. Особенно ее интересовало, не говорила ли она со мной откровенно. По душам.
— На предмет чего?
— Не знаю. Этого Алина мне не сказала. Но все время просила меня припомнить, что говорила мне Ольга.
— А вы?
— А я отвечала ей, что Ольга была неразговорчивым человеком и ничем со мной не делилась.
— Это так?
— Так. Почему мне никто не верит? — Эти слова я невольно сказала вслух и смутилась.
Просто все выглядит достаточно странно. Обычно секретарши — болтливые существа. Две девушки… — рассуждал майор. — Вполне понятно, если они будут общаться между собой. Разговаривать. Правда, вы слишком мало времени знали друг друга… Но какие-то контакты должны быть!
— Не было их. Не было, и все!
— Это меня и удивляет. Дело в том, что у Ольги вообще не было ни знакомых, ни друзей. Об этом сказала мне ее мать. И это очень-очень странно.
— А я не удивляюсь. В Ольге было что-то такое… — Я запнулась.
— Что вы имеете в виду?
— Не знаю, как это сформулировать. Ольга не была обычной девушкой. У меня сложилось впечатление, что она вообще не испытывала потребности в людях. Они ей были не нужны. Ольга была сама по себе.
— Значит, об Ольге вы больше ничего сказать не можете?
— Нет.
— А об Алине?
Я раскрыла рот, готовясь дать подробную характеристику этой особе, но майор опередил меня.
— Только объективно. Без эмоций.
— У меня сложилось впечатление, что она хочет сжить со света Наталью Родионовну. И строит долгосрочные планы.
— Это ваше личное мнение или у вас есть конкретные доказательства?
— Личное мнение, но есть и доказательства.
— Какие же?
— Почему она скрыла от всех, что жила в Москве раньше. — И я рассказала Губареву об осведомленности Алины насчет снесенного дома в районе Сухаревской.
— Но этот факт ничего не доказывает. Мало ли по каким делам она бывала в Москве.
— Потом… она стала любовницей Вячеслава Александровича, — с отчаяния выпалила я. Мне ужасно хотелось увидеть Алину за решеткой.
— Откуда вам это известно?
— Ольга сказала.
— В каких словах? Постарайтесь припомнить это точно.
— С насмешкой. — Я наморщила лоб, вспоминая. — Что-то вроде: «Может быть, теперь она успокоится. Наконец-то подцепила богатого мужика».
Майор поднял брови, но мое сообщение никак не прокомментировал.
— Что вы еще можете сказать об Алине?
— Молодая, холеная су… — женщина, — поправилась я.
Губарев улыбнулся краешками губ.
— Очень злая. Разговаривает грубо. Два раза пыталась меня подкупить!
— И что она хотела от вас?
— Чтобы я шпионила за Натальей Родионовной — раз, и припомнила, что говорила мне Ольга, — два.
— Как вы на это отреагировали?
— Отказалась от предлагаемого… сотрудничества.
— Что ж, спасибо за информацию. Фотографию я оставлю пока у себя. Вы давно были у Антонины Петровны?
— Только один раз. Когда передавала книгу. Она просила навещать ее, но я боюсь, что своим приходом еще больше расстрою ее.
— А вот это вы зря, — серьезным голосом сказал майор. — Не надо бояться чужих слез. Бедной женщине необходимо видеть тех, кто общался с ее дочерью в последнее время. Поэтому навестите ее обязательно. — А потом как бы мимоходом майор добавил: — Если из разговора с ней узнаете что-нибудь интересное и полезное, свяжитесь со мной. Договорились?
— Хорошо. Я тогда вам обязательно позвоню, — пообещала я.
Едва дождавшись, когда за посетительницей закрылась дверь, Губарев обернулся к Витьке, который за все время разговора не проронил ни слова. А внимательно слушал разговор, происходивший в стенах кабинета.
— Что скажешь на это, поклонник греческих муз?
— Не надо меня подкалывать!
— Да я любя.
— Тоже мне шуточки!
— Ладно, не буду.
— Мне кажется, что Ольге Буруновой было что скрывать.
— Этот факт даже не требует доказательств. Вопрос — что? Что было в ее прошлом? Какой-то криминал? Впрочем, кое-что у нас уже есть. — И Губарев помахал фотографией. — Вот этот снимок. Здесь Алина, племянница Викентьева, Ольга. И третья дама. Очевидно, эта самая Маргарита Грох. Значит, три дамочки энное количество лет назад были знакомы друг с другом. И что дальше? В каком направлении двигаться?
