Юлия Шилова - Охота на мужа-3 или Терапия для одиноких сердец
— Я не страдаю от одиночества, — произнесла я задумчивым голосом и налила Михаилу граммов пятьдесят.
Мои руки заметно тряслись, и я никак не могла заставить себя успокоиться. Я не могла дождаться того момента, когда Михаил скажет про те доллары. Все может случиться неожиданно. Я не слепая и вижу, что Михаил нервничает не меньше моего. Сейчас он встанет и как выдаст довольно требовательным и одновременно сухим голосом: «Анна, вам не кажется, что вы взяли чужое. Отдайте то, что принадлежит мне по праву, или у вас будут большие неприятности». Только вот когда наступит этот момент? Когда?
Михаил быстро осушил рюмку и облокотился о стену.
— И все же я не понимаю, Анна.
— Что именно?
— Зачем к вам приходил следователь?
— Я уже устала вам объяснять одно и то же. Он вызовет меня в отделение.
— Кто?!
— Следователь!!! — я чувствовала, что теряю терпение, и с трудом сдерживала себя от того, чтобы не запустить в Михаила чем-нибудь тяжеленьким.
— Какой следователь?
— Обыкновенный!!!
— А куда он вас вызовет?
— В отделение!!!
— В какое?
— В обыкновенное!!!
— Обыкновенный следователь… Обыкновенное отделение… Видите ли, Анна, дело в том, что я не заявлял об исчезновении жены в милицию…
— Как это не заявляли?
— Я не ходил ни в какое отделение и не писал заявление о пропаже своей жены. Я жду, что появятся люди, которые затребуют за нее выкуп. Мою жену ищут, но только нанятые мною частные детективы. Я не могу понять, какой следователь мог к вам прийти?
— Как это?
— Мои частные детективы пришли бы к вам только с моего разрешения. Вы уверены, что к вам приходил следователь?
— А кто ж тогда?
— Я не знаю, Анна. Не знаю. Так получилось, что с некоторых пор я не доверяю государственной милиции. Я доверяю только детективным частным агентствам. Со стороны агентства к вам прийти не могли. В этом я вас уверяю.
— Тогда кто ко мне приходил? — повторила я свой вопрос.
— Вы уверены, что этот человек был из милиции?
— Не знаю, — растерянно проговорила я.
— Он вам представился?
— Он сказал, что он следователь… Что он расследует исчезновение вашей жены… Он знает о том, что мы были лучшими подругами.
— Вы смотрели его удостоверение?
— Нет.
— Неужели к вам так просто попасть в дом?
— Выходит, что просто…
— Анна, вы должны быть осторожнее. Вы звезда такой величины. Вы просто обязаны соблюдать меры предосторожности и хоть немного заботиться о своей безопасности.
Хотя, постойте. Он что-то писал на каких-то бланках. Что-то типа протокола. Он перевернул листок так, чтобы я смогла увидеть штамп, на котором виднелась фамилия. Его фамилия Голубев. Точно, я вспомнила, его фамилия Голубев. От осознания того, что я пустила в свой дом незнакомого человека, я покраснела как вареный рак и тяжело задышала. Михаил достал свой мобильный и набрав нужный номер, решительно произнес:
— Потапыч, это Михаил. Проверь, пожалуйста, по своим источникам человека по фамилии Голубев. Меня интересует сотрудник милиции. Он представился следователем. Этот человек допрашивал свидетеля по поводу исчезновения моей супруги. Я понимаю, что этого не может быть. Я понимаю, что ты не давал такую команду, но это произошло. Я знаю, что все это засекречено, но информация куда-то улетучилась. Только перезвони мне как можно быстрее. Да, я на телефоне. Его фамилия Голубев.
Михаил положил мобильный на стол и заерзал на стуле. Было видно, что он страшно волнуется и не находит себе места. Я села напротив и стала тупо смотреть на свою сумочку, из которой торчала трубка моего мобильного телефона. Телефон предательски молчал. Наверное, просто разрядилась батарейка. Столько дней без подзарядки…
— Кто-то предупреждает меня о взрыве… Кто-то входит в мой дом под видом следователя… Прямо мистика какая— то. Странно, что вы не встретились с этим самым следователем в коридоре. Вы должны были встретиться, потому, что вы пришли следом за ним. Промежуток между вашими посещениями не составил даже минуты. Если вы не встретились в коридоре, значит, он ушел через крышу, — начала фантазировать я и почувствовала как меня стал душить настоящий приступ страха. — Мне страшно.
Неожиданно Михаил взял меня за руку и заглядывая в глаза произнес:
— Анна, вы сказали, что вас предупреждали о взрыве. Что именно вы имели в виду?
— Какой-то человек предупреждал меня о взрыве. Он сидел в кустах роз и требовал, чтобы я шла к нему.
— Но почему вы никому об этом не сказали? Ведь вы могли все это остановить…
— В том-то и дело, что не могла. Я не знала, где именно заложено взрывное устройство. Я даже не приняла это во внимание. Я думала, что в кустах сидит сумасшедший. Поймите, у меня такая работа. Ко мне всегда цепляются сумасшедшие. Если я буду воспринимать все слова буквально и всерьез, то я сама сойду с ума.
— А зачем он вас предупреждал?
— Не знаю. Я сама над этим думала. Если я не ошибаюсь, то он не хотел, чтобы я пострадала. Он сказал, что очень хорошо меня знает, что он знает меня намного лучше, чем я себя. Я думала, что это какой-то маньяк или подвыпивший человек, решивший повеселиться таким оригинальным образом. Я и подумать не могла, что это может быть серьезно. Он сказал, что я должна хоть раз в жизни уступить мужчине. И откуда он только знает о моем отношении к мужчинам?! Хотя, наверное, он просто читает мои интервью. В своих интервью я не раз отзывалась о мужчинах не самым лестным образом. У меня были на это веские основания.
— А вы видели его лицо?
— Я же сказала, что нет. Я не видела его лица. Я не видела его очертаний. Я только слышала его голос.
Сказав последнюю фразу, я застучала зубами и окончательно поняла, что больше не могу справиться с навалившимся на меня страхом. В моей голове забегали самые противоречивые мысли. Они были сбивчивые, непонятные, какие-то неопределенные, но я точно знала одно: что эти мысли были страшные. Я затравленно посмотрела на Михаила и стала лихорадочно думать о том, что больше всего на свете я хотела бы положить голову на плечо Максу и зареветь так, как ревут маленькие дети, когда они теряют своих родителей.
По моим щекам маленькими ручейками побежали слезинки, и Михаил не мог этого не заметить.
— Анна, вы плачете?
— Простите.
Я быстро вытерла слезинки и постаралась взять себя в руки.
— Простите. Я сама не знаю, что на меня нашло. Не надо так на меня смотреть. Ради Бога, не надо.
— Я думал, вы вообще не умеете плакать.
— Почему? — вновь всхлипнула я и посмотрела на Михаила виноватым взглядом.
— Не знаю. Вы такая сильная женщина…
— Вы хотите сказать, что сильные женщины не умеют плакать?
