Анна Малышева - Когда отступать некуда, дерутся насмерть
– Я куплю… – сникла Настя. – Когда вернусь… Мне обещали работу…
– Отец сказал, что ты от кого-то скрываешься. Это так?
– Нет, мам, – отреклась Настя. – А как у вас дела? Все спокойно?
– Все по-старому, если не считать Мартына. Оборвал штору, чуть гардину себе на голову не свалил. Совершенно разболтанный парень, – вздохнула мать. – Кстати, тебе по нашему номеру звонила какая-то девица. Я спрашивала, кто это, а она бросала трубку. Наверное, из твоего магазина.
Настя похолодела. Она была уверена, что это была Ксенька.
– А больше никто? Мужчины не звонили? – спросила она.
– Еще чего не хватало! – возмутилась мать. – Вот если бы твой Витек позвонил, он бы получил. Бросил сына без копейки и даже не интересуется. Ты хоть знаешь, как его найти?
Настя подумала, что теперь, наверное, она никогда его не найдет, если только вздумает искать.
– Мам, давай закончим разговор, если у вас все хорошо, – попросила она. – Все-таки это дорого.
Мать испугалась:
– Да, все, кончаем! Ты смотри, не делай глупостей, возвращайся! Отцовские деньги целы?
– Ну, конечно, – успокоила ее Настя.
И не соврала – по странной иронии судьбы теперь у нее в кармане была примерно та же сумма, которую ей дал отец. Только во франках.
– Не траться на пустяки, – дала последнее наставление мать. – Ботинки Мартыну можно купить и в Москве на рынке. Учти, что мы считаем каждую копейку.
Настя дала клятву, что учтет. В голос матери то и дело вклинивался какой-то странный звук, в котором она в конце концов опознала пронзительный визг своего сына. С тяжелым сердцем она попрощалась и положила трубку. «Значит, Ксенька ищет меня. А кто бы еще мог мне звонить по тому телефону? Я там пять лет не жила. Только старые подруги знали этот номер. И Ксенька могла знать. Все, дорогая моя. Пиши пропало! И даже маме с отцом ничего сказать нельзя. Ведь придется тогда рассказывать про «Крысу». Ну, нет! Этого не будет!»
Чтобы как-то развеяться, она занялась уборкой. Старый дом явно в этом нуждался. Везде скопились кучи мусора, старые русские и французские газеты, пустые бутылки, рваные пакеты. Из одних окурков, которые Настя выгребла изо всех углов, образовалась внушительная кучка. Мешки для мусора нашлись на кухне. Настя набивала уже шестой мешок, когда на втором этаже раздался звонок.
Когда она взлетела по лестнице, телефон все еще звонил. Она взяла трубку, но решила не отзываться, а подождать, когда ей что-нибудь скажут. Настя надеялась, что это была Лера, но ошиблась. В трубке раздался резкий, гортанный мужской голос. Голос пролаял что-то, как будто по-французски. Настя, естественно, ни слова не поняла.
– Ки эс? Ки эс? – добивался голос.
Она повесила трубку, так и не издав ни звука. «Не надо было мне тут оставаться, – в который раз подумала она. – Дурында… Я же тут, как в пустыне!»
Телефон звонил еще раза два, но она уже не реагировала. Вынесла мусор во двор, поставила мешки с внешней стороны ограды. Лера говорила, что отсюда их забирает мусорщик. Проверила почтовый ящик – там оказались рекламные листки и какая-то бумажка, отпечатанная на принтере мелким игольчатым шрифтом. Настя поняла одно – это какой-то счет, на довольно внушительную сумму – пять тысяч франков. Она накормила кота, положила еды в собачью миску, но самого Тузика найти не смогла. Настя рассчитывала заманить его в дом, чтобы было не так страшно спать одной.
«Рено» стоял посреди двора, там, где его поставил Влад. Настя открыла дверцу, уселась на водительское место. Ключи торчали в замке зажигания. Она попыталась припомнить, как Влад водил машину, и ей даже показалось, что она могла бы все это повторить. Но Настя вовремя опомнилась – поехать-то ей, может, удастся. Но вот повернуть или затормозить – уже вряд ли. «Если бы я вовремя научилась водить машину, я бы теперь проехалась по всему побережью! – упрекнула себя она. – Сколько раз Витя мне предлагал – давай, научу! Нет, дура старозаветная, ты боялась даже за руль сесть. Вот и сиди теперь в этой деревне, как пришпиленная!»
За этими горестными размышлениями Настя встретила вечер. Ее одиночества никто не нарушал. Ни кот, ни собака, ни телефон. Даже куры сегодня во двор не забредали. Она вышла из машины, несколько минут звала Тузика, пока не поняла – он ушел куда-то по своим собачьим делам. Она заперла изнутри все окна на первом этаже, кухонную дверь. Приготовила ужин и унесла тарелку к себе в комнату. Там она поела, сидя у окна, не включая света. Ей почему-то не хотелось этого делать, возможно, потому, что нигде на окнах не было занавесок.
Настя наколола на вилку последний кусок жареной рыбы и тут же поставила тарелку на подоконник. Окно была закрыто, но замазка на одинарной раме кое-где отвалилась, стекло прилегало неплотно… Именно поэтому она и услышала этот звук. Звук едущей по дороге машины. Отсюда она не могла видеть дорогу. Машина, если она ехала сюда, должна была появиться со стороны кухни. А звук приближался. Он был очень хорошо слышен среди здешней деревенской тишины.
Судя по всему, машина подъехала совсем близко. Настя уже ничего не слышала, зато через Секунду раздался истеричный собачий лай. «Тузик! – узнала она. – Неужели они вернулись?» Первая ее мысль была о Лере и Владе. Она вышла в кухню, все еще не решаясь включить свет. Осторожно подошла к окну.
Солнце уже село, но небо оставалось светлым. И в этом ровном сумеречном свете она увидела Тузика, метавшегося вдоль ограды. Он то начинал лаять, задирая голову, то приседал на задние лапы и пятился. Левее, за воротами, Настя увидела странную машину, похожую на древний советский «рафик». Брезентовый кузов, голубые облупившиеся дверцы, на которых пятнами проступала ржавчина. Это средство передвижения никак не походило на такси, на котором могли вернуться Лера с Владом. «Может, это мусорщик приехал? – соображала она, стараясь разглядеть пассажиров этой странной машины. – Чего же он ждет? Мешки стоят у него под носом. А может, просто ошибка?»
Ее как будто услышали. Дверца распахнулась, пропуская наружу парня в черной кожаной куртке, надетой прямо на голое тело. На шее у парня был кокетливо завязанный красный платочек, похожий на пионерский галстук. Настя по-настоящему испугалась – мусорщик, по ее представлениям, должен был выглядеть как-то иначе. Парень оглянулся на машину, что-то сказал и потянул на себя створку ворот. Но Тузик немедленно кинулся в образовавшуюся щель. Он лаял так яростно, что Настя зауважала собаку:
«Может, он их отпугнет? Что же делать? Звонить в полицию? Но мне ведь пока ничего не сделали… А вдруг, это ошибка?»
