Энн Максвелл - Тайные сестры
– Значит, она действительно боялась Хаттона?
Кейн снова пожал плечами:
– На самом деле ее интересовала моя коллекция.
– Джо интересовала твоя коллекция?
– Меня это тоже удивило. Но было видно, что коллекция произвела на нее впечатление. Она все время задавала мне вопросы.
– Поэтому ты позволял оставаться ей на ночь.
Кейн кивнул.
Кристи вспомнила слова Кейна, сказанные о Моки: «Ему нужно немного. Всего лишь компания, когда он одинок или хочет с кем-нибудь чем-то поделиться».
Значит, Кейн просто хотел с кем-нибудь поделиться своей любовью к культуре анасазей. А Джо-Джо оказалась тем, кто готов был слушать.
– Однажды я вернулся из моего зимнего путешествия, – продолжал он, – и застал Джо-Джо в моей хижине с одним из охранников Хаттона. Я вышвырнул их обоих так, что они надолго запомнили.
Кристи поморщилась..
– Вскоре я обнаружил, что несколько чаш из моей коллекции пропало.
– И ты думаешь, что их взяла Джо?
Кейн молча кивнул.
– Зачем лучшей модели Хаттона воровать? – спросила Кристи.
– Ты не знаешь Джо-Джо, – состроил гримасу Кейн. – Уж если ей что приглянулось…
Кристи снова вспомнила о бабушкином ожерелье. Она жалела не столько о нем, сколько о жадности Джо-Джо.
– Чаши были ценные? – с неожиданным любопытством спросила она.
– Не особенно, но для меня ценные. Это были главные доказательства моей теории. Если бы я заботился об официальном признании моей работы…
– То это бы тебя убило, – закончила Кристи.
– Впрочем, даже если бы у меня остались фотографии, все равно было бы жалко тратить время на оформление работы.
– Вот, значит, почему ты ненавидишь Джо.
– Не поэтому.
– Тогда почему?
– Оставим этот вопрос, Рыженькая.
– Я не могу, – вырвалось у нее.
Глаза Кейна потухли.
– Джо-Джо нравилось, что мужчины дрались из-за нее, – упавшим голосом сказал он. – После того как я ее вышвырнул, мы с ней случайно столкнулись в баре в Монтрозе. Там был Джонни Десять Шляп. Она строила ему глазки и хотела стравить меня с ним.
Кристи стояла совершенно неподвижно, так, что все ее тело ломило от напряжения, и слушала его.
– И что же случилось?
– Джонни готов был подраться. Черт побери, Джонни готов драться из-за гроша ломаного! Но мне ведь уже не девятнадцать лет. Я вовсе не собирался драться из-за какой-то шлюхи. Я встал и ушел.
Неожиданная догадка сверкнула в мозгу Кристи.
– А тогда, в Калифорнии, ты тоже подрался из-за женщины?
Кейн промолчал. Впрочем, Кристи и так все поняла по огоньку, мелькнувшему на секунду в его глазах.
– Теперь я понимаю, почему ты ненавидишь Джо, – сказала она, подумав с минуту. – Но…
Кейн холодно глядел на нее. Кристи подбирала слова.
– Но даже если Джо хотела стравить тебя с Джонни, – сказала она наконец, – то это еще не значит, что она пыталась тебя убить.
– Оглядись вокруг, – сказал он.
Кристи неохотно оглянулась, но ничего нового не увидела.
– Ты можешь представить, чтобы кто-нибудь шел сюда за мной всю дорогу, а потом прятался в этой нише и я так и не заметил его? – спросил Кейн.
Кристи снова огляделась вокруг и покачала головой.
– Через несколько дней после того случая в баре, – продолжал он, – Джо-Джо позвонила мне.
Кристи застыла. Ей хотелось, чтобы Кейн замолчал, перестал рассказывать отвратительные вещи о белокуром ангелочке, с годами превратившемся в настоящего дьявола.
– Она извинилась за то, что взяла чашу с изображением Кокопелли с флейтой и Сестер, и сказала, что здесь, на плато Сестер, она нашла древние развалины.
– Не может быть!
Кейн не слышал ее возгласа. Он снова переживал ту минуту, когда в его легкие ворвался холодный воздух через дыру от пули.
– Она сказала, что хотела бы исследовать эти руины, но у нее не было…
– Не может быть! – снова воскликнула Кристи.
– …времени, поэтому она решила сообщить об этом мне как бы в качестве компенсации за кражу.
– Здесь какая-то ошибка!
– Ошибку сделал тот, кому не удалось застрелить меня.
– Джо эгоистична, иногда даже жестока, но я не верю, что она способна на такое! Не верю!
Эти слова вырвались у Кристи прежде, чем она поняла, что Кейн пристально смотрит на нее.
– Ты так говоришь, словно хорошо ее знаешь.
– Да, я хорошо ее знаю, – безотчетно произнесла Кристи и быстро добавила: – Она из того же разряда, что и Хаттон.
Кейн насмешливо поднял брови.
– Кроме того, – продолжала Кристи, – трудно… поверить… что красота обманчива. Я не верю, что Джо…
Кейн невесело улыбнулся:
– Мне самому было трудно поверить. Но у меня уже был опыт моих девятнадцати лет. Да, красота обманчива, как ни банально это звучит.
Кристи хотела было снова возразить, но передумала.
– Я, во всяком случае, уже давно понял, что женщины типа Джо-Джо на самом деле страшны как смертный грех. У тебя еще остались вопросы?
– Нет, – срывающимся голосом ответила Кристи.
– Ну вот и хорошо. А теперь попробуем все-таки отыскать эти руины.
– Ты думаешь, про руины она не придумала?
– Джо-Джо может лгать, но это не лжет.
Он разжал ладонь: на ней лежал черепок с орнаментом из черных перекрещивающихся линий.
– Где ты его нашел?
– Там. – Он махнул рукой в сторону.
– Когда?
– За минуту до того, как в меня стреляли.
ГЛАВА 13
– Ты пойдешь с той стороны, – сказал Кейн.
Он указал на вздымающуюся в небо колонну из рыжего песчаника. Кристи без слов повернулась к ней.
– Ищи пиктографы[1] или петроглифы[2].
– Хорошо, – пробормотала она. – Но я не помню, что есть что.
– Пиктографы – рисунки, нанесенные краской, а петроглифы – выбитые на камне.
– Понятно.
Кристи обошла вокруг скалы, но ни на обломках, лежавших вокруг нее, ни на самой скале ничего не было.
– Нашел что-нибудь? – спросила она, встретившись с Кейном, который обходил скалу с другой стороны.
– Нет. Теперь осмотрим белую Сестру.
Под завывания ветра Кристи обошла скалу с одной стороны, а Кейн – с другой. Ничего интересного не было.
– Я так и думал, – огорченно сказал Кейн. – Все выветрилось.
– Выветрилось?
– Скалы слишком открыты всем ветрам. Ветер разрушает их. Если даже и были рисунки, то за семь тысяч лет ничего уже не осталось.
Кристи посмотрела на контуры двух каменных Сестер, простоявших рядом долгие тысячелетия. Стали ли они после этого лучше понимать друг друга?
– Как они выглядели тысячу лет назад? – задумчиво спросила она.
– Почти так же, как сейчас. Тысяча лет – небольшой срок для скалы.
