Линда Ховард - Наслаждение Маккензи
– Мне не нужен доктор! – сердито сказала Бэрри и оттолкнула его руками. Раньше она никогда себе такого не позволяла. Лицо отца вытянулось. Бэрри откинула с лица запутанные волосы, которые два дня не знали расчески и свалялись от пота и морской соли. – Послушай меня, пожалуйста! Человек, который меня спас, серьезно ранен. Он может умереть. Когда майор Ходсон силой запихивал меня в самолет, Зейну делали операцию. Я хочу вернуться на корабль. Я хочу убедиться своими глазами, что с Зейном все в порядке.
Уильям Лавджой вернул руку на плечи дочери и твердо повел ее к ожидавшему лимузину.
– Нет никакой необходимости возвращаться на корабль, родная, – успокаивал он. – Я попрошу адмирала Линдли все выяснить про самочувствие этого человека. Как я понимаю, он один из группы «морских котиков»?
Она беспомощно кивнула.
– Нет ни одной серьезной причины снова лететь на корабль. Уверен ты и сама это понимаешь. Если он переживет операцию, то будет переправлен в военный госпиталь.
«Если он переживет операцию». Слова, словно горячий и острый нож, пронзали ее насквозь. Бэрри стиснула кулаки, каждая клетка тела требовала забыть о логике и не поддаваться успокаивающим словам. Она обязана вернуться к Зейну.
***
Три дня спустя Бэрри стояла в офисе посла с высоко поднятым подбородком и ледяным взглядом, подобного которому отец никогда не видел.
– Ты приказал адмиралу Линдли не пропускать мои запросы, – обвиняющим тоном сказала она.
Посол вздохнул. Затем снял очки для чтения и осторожно положил их на инкрустированный ореховым деревом стол.
– Бэрри, из затребованного тобой я придержал всего несколько. По отношению к тому раненному ты ведешь себя неблагоразумно. Он поправляется, а больше тебе знать не положено. Какой смысл в безумной гонке только для того, чтобы посидеть на краешке его кровати? Если проведают таблоиды, твое чудовищное испытание переврут в самых грязных газетенках по всему миру. Ты этого хочешь?
– Испытание? – повторила Бэрри. – Мое чудовищное испытание? Что о нем рассказывать? А вот он едва не погиб! Если адмирал Линдли сказал правду, и Зейн действительно жив!
– Без сомнения жив. Я попросил Джошуа задержать только запросы о месте нахождения раненного в настоящее время. – Посол поднялся и обошел стол, чтобы взять неподатливые руки дочери в свои. – Бэрри, дай себе время пережить травму. Я знаю, что ты наделила этого… этого бойца невидимого фронта всеми возможными качествами героя, но это нормально. Через некоторое время, когда вернешься к обычной жизни, ты будешь только рада, что не поставила себя в неудобное положение преследованием этого человека.
Не осталось сил сдерживать вулкан ярости, извергающийся все сильнее. Никто ее не слушал, никто не собирался слушать. Они снова и снова твердили о чудовищном испытании, о выздоровлении, на которое понадобится некоторое время. Бэрри была готова рвать волосы. Она настаивала, что не подверглась насилию, но категорически отказалась пройти обследование. И это подтверждало догадки отца, что, без сомнения, похитители ее изнасиловали. Бэрри знала, что на ее теле остались следы от близости с Зейном, но эти следы и метки представляли такую ценность и были настолько личными, что казалось невозможным открыть их для чужих глаз. К Бэрри относились трепетно, как будто она была сделана из хрусталя, избегали напоминаний о похищении. От этого можно было сойти с ума!
Как же хотелось увидеть Зейна! Ничего больше, только увидеть и убедиться своими глазами, что он пошел на поправку. Но когда Бэрри попросила одного из морских офицеров посольства разузнать о Зейне, вместо капитана с ответом пришел адмирал Линдли.
Не прошло и часа, как прославленный, величественный адмирал заявился в личные апартаменты посла. Бэрри не вернулась еще к своим необременительным обязанностям в посольстве, чувствуя, что не в состоянии сосредоточиться на бумажной работе, поэтому приняла адмирала в красиво декорированной гостиной.
После вежливого разговора о ее здоровье и погоде, адмирал перешел к цели визита.
– Вы просили выяснить состояние Зейна Маккензи, – доброжелательно начал он. – Я не выпускаю его из виду, и могу уверить вас, что врачи уверены в его будущем полном выздоровлении. Хирург на авианосце смог остановить кровотечение, поэтому необходимость удаления селезенки отпала. Состояние больного стабилизировалось, его переправили в госпиталь. Как только появится возможность, его отправят в Штаты до полного выздоровления.
– Где он сейчас? – требовательно спросила Бэрри.
Она почти не спала последние три дня, глаза слезились от рези. Ни безупречная одежда, ни аккуратная прическа, не могли скрыть потерю веса и огромные темные круги под глазами. Девушка нервничала, не могла есть.
Адмирал Линдли вздохнул.
– Уильям попросил меня придержать эту информацию, Бэрри. Хочу сказать, что полностью с ним согласен. Я давно знаю Зейна. Он выдающийся военный, но «морские котики» по натуре одиночки. Черты характера, которые делают их замечательными солдатами, обычно, не позволяют им стать примерными гражданами. Говоря без утайки, они – хорошо обученное живое оружие. О «котиках» мало информации, и доступ к ней строго ограничен.
– Я не пытаюсь разузнать о его подготовке, – напряженным голосом ответила Бэрри. – Я не пытаюсь узнать о его заданиях. Я просто хочу его увидеть.
– Сожалею, – покачал головой адмирал.
Ничего из сказанного Бэрри не поколебало его мнения. Адмирал отказался сообщать какую-либо информацию. Только уверил, что Зейн жив и что у него все будет хорошо. Даже этого хватило. Девушка почувствовала облегчение, невыносимое напряжение ослабло.
Но хорошие новости не означали, что Бэрри простит отца за вмешательство...
– Я люблю его, – сознательно сказала она. – Ты не имеешь права не пускать меня к Зейну.
– Любишь? – Отец посмотрел на нее с жалостью. – Бэрри, то, что ты чувствуешь, – не любовь, а преклонение перед героем. Это пройдет, обещаю тебе.
– Думаешь, я не рассматривала такую возможность? – рассердилась Бэрри. – Разве я похожа на подростка, фанатеющего по рок-звезде? Да, мы встретились в опасной, стрессовой ситуации. Да, он спас мне жизнь и чуть не умер из-за этого. Мне кое-что известно о безумных увлечениях и о любви. Но даже если не все – решать не тебе.
– Ты всегда была разумным человеком, – заспорил посол. – По крайней мере признайся, что сейчас твое здравомыслие затуманено чувствами. Что будет, если ты поддашься искушению, выскочишь за него замуж, – не сомневаюсь, он ухватится за такую возможность обеими руками – а потом окажется, что на самом деле ты его не любишь? Подумай, к каким проблемам это приведет. Знаю, звучит несколько высокомерно, но он не твой тип мужчины. Он – моряк, специально подготовленный убийца. А ты ужинала с королями и танцевала с принцами. Что у вас может быть общего?
