Николь Клодетт - Дом на Ястребином мысу
— Какие еще мудрые слова ты мне скажешь? — резко спросила она. То, что ее ледяной тон не поколебал его невозмутимой уверенности, разозлило ее еще больше.
— Об этом — все, — усмехнулся он в ответ. — Кроме этого, я узнал, что твой друг Хуберт Уэзерби контролирует городской банк. И владеет основными запасами.
— И что из этого? — нахмурилась она.
Губы Теда сморщились.
— Да, в общем, ничего. Я подумал только, что тебе было бы интересно знать, что семейка Уэзерби очень хорошо устроена. Молчаливая сила против звона монет и всего такого прочего, — хладнокровно произнес он.
— Тед Холбрук, вы можете ехать дальше, если вы здесь проездом, — сказала она сердито.
— Я уже ухожу, — сказал он, погладив ее по голове. — Не смотри так сердито, — добавил он уже от двери, — от этого появляются морщины.
Она стояла, слушая, как он отъезжает, а затем направилась в свою комнату. Раздевшись, она улеглась в постель, все еще обдумывая визит Теда. В его приходе было нечто большее, чем острые дротики, которые он бросил в Ферриса, хотя и этого было более чем достаточно. Тед ударил в больное место, и она ненавидела его за это, но он всегда знал, куда ударить. Он все еще по-своему старался ей помочь, она понимала это, но он не в состоянии был понять, что умные слова больше ничего не значат. И все же в словах его было нечто, что зацепило ее, — еще одна непонятная нота, которая добавлялась к другим. Она повернулась на бок и быстро заснула, ее тело все еще нуждалось в отдыхе. Она крепко спала до тех пор, пока какой-то звук не разбудил ее. Она вмиг открыла глаза и стала лежать тихо, стараясь определить источник звука — сначала глухого, потом поскрипывающего, не похожего на тот, который она слышала в свою первую ночь при разымавшемся шторме. Это не был протяжный звук, смешивающийся с завыванием ветра, — на этот раз она слышала только глухое шарканье. Сев на кровати, она поняла, что он раздается прямо над ее головой, и, нахмурившись, также поняла, что спальня Фионы Мак-Фай находится прямо над ней. Внезапно, как и в ту ночь, она почувствовала какое-то побуждение, в ней возникла некая необходимость исследовать странные шумы. Шаркающие звуки снова раздались над потолком, глухие стуки перешли в быструю дробь. Похоже было, что там бегал какой-то зверь, но снова она подумала о том, могло ли животное легко пробраться в дом. «Пойди и посмотри, — звучал в ее голове какой-то голос. — Выясни. Пойди и посмотри».
Джейн заставила себя снова лечь, ее пальцы вцепились в края кровати, будто она старалась себя удержать, руки ее онемели. Она услышала звук своего дыхания — тяжелого и испуганного, когда боролась с собственным побуждением встать и посмотреть, что там происходит. Она лежала, прислушиваясь к звукам, раздающимся из верхней комнаты, и чувствовала, как руки ее начинают болеть оттого, что она с такой силой вцепилась в кровать. Она чуть не вскрикнула, когда почувствовала, что одна ее рука с силой вцепилась в другую. Когда она осознала свою собственную причинившую ей боль хватку, звуки неожиданно прекратились, и она повернулась на бок, прислушиваясь и растирая мышцы предплечья. Но больше ничего не было слышно, и она растянулась на спине, ощущая, как медленно расслабляется ее тело. Через какой-то момент она поборола в себе давящий на нее зов. И она снова уснула, слишком измученная, чтобы думать дальше, когда уже первый свет нового дня стал ползти над морем.
Проснувшись, Джейн оделась, прошла по коридору и споткнулась о ступеньки лестницы. Собрав все свое мужество, она стала подниматься по ним наверх, двигаясь быстро — гораздо быстрее, чем тогда, когда шла в первый раз, желая узнать, какие тайны хранятся на втором этаже. Она прошла по коридору, и когда достигла последней комнаты, комнаты Фионы Мак-Фай, то увидела приоткрытую дверь. Джейн вспомнила, что закрыла за собой дверь, когда уходила отсюда в прошлый раз. Но может, какой-то зверь мог ее приоткрыть, царапая когтями. Она отворила дверь настежь и вошла в комнату, снова вдыхая ее сырой спертый воздух. Здесь ничто не изменилось со времени ее последнего посещения. Джейн сделала глубокий вдох. Это точно был какой-то зверь. Она уже повернулась, чтобы уйти, как ее внимание привлек серебристый блеск возле ножки старого шкафа. Она наклонилась, подняла истертый дагерротип в серебряной раме и, держа его на ладони, впилась в него взглядом. Ведь в прошлый раз она положила изображение назад и задвинула полку. Животное когтями могло открыть дверь. Но никакой зверь не мог выдвинуть полку в шкафу, вынуть оттуда картину, а затем снова вдвинуть полку.
Почувствовав вновь охвативший ее странный Солодок, Джейн открыла шкаф и положила на место портрет Фионы Мак-Фай. Она задвинула полку и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, стараясь при этом не дрожать. Если бы она поднялась ночью, чтобы исследовать эти звуки, смерть опять бы настигла ее. Теперь она была уверена в этом, как и в том, что прошедшей ночью в комнате не было никакого зверя — и никакого человеческого существа. Но что-то было там — что-то, необъяснимое ни логикой, ни разумом, ни острым скептицизмом Теда Холбрука.
Спустившись по лестнице, Джейн прислонилась лбом к стене и подождала, когда колени перестанут подгибаться. У смерти здесь было не одно лицо, сказала она себе, и ей придется снова увидеть эти лица.
Она вышла наружу, села на краю плоскогорья и стала смотреть на море. Рыболовные траулеры, должно быть, прошли около часа назад, в предрассветных сумерках. Позже, когда они вернутся, она пойдет в город и найдет Ферриса. Она хотела снова быть с ним, говорить с ним, ощущать рядом его присутствие. Неожиданно это стало так важно для нее. Одна крошечная, но настойчивая мысль пронзала ее, но она отказывалась прислушиваться к ней. Колючие слова Теда Холбрука ничего не могли с пей поделать, говорила она самой себе. Абсолютно ничего. Звонок телефона позвал ее обратно в дом. Это был Боб.
— Хотел застать тебя, пока ты не ушла, — сказал он. — Ты обещала сообщать мне о том, что собираешься делать, помнишь?
— Да, помню, — сказала она. Его забота была очень теплой. — Я хочу поехать в прокат лодок и заплатить мистеру Томпсону за потерянную мной лодку.
— Я могу заехать за тобой днем, — сказал он. — А перед этим мне нужно заняться кое-какими делами с отцом.
— Это будет прекрасно, — сказала она. Она повесила трубку, довольная тем, что Боб составит ей компанию. Ей не хотелось ехать в город одной, по крайней мере, сейчас, пока не изменилась обстановка.
Утро прошло достаточно быстро. Аманта явилась позже, а Джейн стояла на улице на солнце, пользуясь возможностью надеть шорты и майку. Потом, когда приехал Боб, она переоделась в юбку и блузу, и они поехали в город. Служащий проката лодок был вполне справедлив, но он почти полностью опустошил денежные запасы Джейн.
