Лаура Леоне - Безумные мечты
– Не пытайся списать свое неумение водить на меня, – предупредил Рэнсом.
– Нет, я имею в виду – как уходить от погони, как сражаться с террористами и как защитить себя в случае необходимости.
– Понимаю, – кивнула Мадлен, садясь в машину.
Рэнсом шлепнулся на сиденье рядом с ней:
– К счастью, нам не пришлось проверить на практике, насколько хороший был из меня учитель.
– Нет, что ты, ты обучил меня этому прекрасно! – начал Мигель с жаром. – Ты просто…
– По-моему, нам пора ехать, Мигель. – После того как Мигель закрыл за ними дверь, Рэнсом шепнул Мадлен: – Он неплохой мальчик, но очень уж болтливый…
– Мне он понравился.
– Я это заметил, – сухо ответил Рэнсом. – Но если его не остановить, он так и будет болтать целый день и мы вообще никогда не тронемся с места.
– Теперь я понимаю, почему ты предпочел сидеть на заднем сиденье, – заметила Мадлен.
Легкий пиджак Рэнсома чуть распахнулся, когда тот садился в машину, и она увидела револьвер, висящий у него сбоку. В кожаной сумочке, пристегнутой к поясу, очевидно, находились патроны к нему.
Мадлен нахмурилась:
– Неужели ты считаешь, неприятности могут начаться еще до того, как мы приедем во дворец Веракруса?
– Предвидеть неприятности – это моя работа, Мадлен. Работать я начал с того самого момента, когда заехал за тобой сегодня утром в Нью-Йорке. – И Рэнсом бросил на нее слегка насмешливый взгляд. – Если что-то случится, пока мы будем ехать к дворцу Веракруса, а мои револьверы будут спрятаны в багажнике, то тебя сто раз успеют убить или ранить, пока я их достану – Он вздохнул и покачал головой. – В общем, неприятности лучше предвидеть заранее, чем потом расхлебывать их последствия.
Мадлен посмотрела на его револьвер.
– А почему ты говоришь «револьверы» – у тебя их что, несколько?
Выпрямив ногу, Рэнсом задрал штанину цвета хаки до колена. Пока он делал это, Мадлен увидела на его правой руке неброское кольцо. Раньше она не обращала на него внимания. Похоже на обручальное. Посмотрев вниз, Мадлен увидела маленький револьвер с гравировкой, прикрепленный к лодыжке.
– Запасное оружие, – пояснил Рэнсом.
– М-м-м, – протянула Мадлен и перевела взгляд на револьвер. – А почему этот спрятан так плохо?
– Для этой работы мне не нужно его как следует прятать. Хотя в принципе ты права: телохранителю никогда не следует обращать на себя внимание. Лучше всего, если он будет выглядеть как коллега, попутчик того человека, которого он охраняет.
– А что, сейчас особый случай? Почему же ты не спрятал оружие от посторонних глаз? – удивилась Мадлен.
Рэнсом внимательно посмотрел на нее.
– Видишь ли, мы будем привлекать к себе внимание одним своим появлением в этой стране, – объяснил он. – Очаровательная голубоглазая блондинка, иностранка – да еще и с попутчиком, который, очевидно, тоже иностранец… Даже если не обращать внимания на твою прекрасную одежду и на то, что ездить мы будем в довольно хорошей машине, сразу ясно: деньги у нас есть. Все иностранцы автоматически считаются здесь богачами. Ну а так как политический статус у нас, сама понимаешь, не слишком выгодный, то лучше не скрывать тот факт, что у тебя есть оружие: это отпугнет многих потенциальных грабителей.
– Своеобразная мера предосторожности?
– Именно. По крайней мере бандитов, насильников и воров можно не бояться.
– Ну а как насчет мятежников и террористов? – спокойно поинтересовалась Мадлен.
– Сложно сказать, – признался Рэнсом. – Они, как правило, в большинстве своем фанатики, и потерять собственную жизнь для них не слишком-то жалко.
Да Мадлен и сама так считала. С законами и правосудием в Монтедоре не все обстояло благополучно, значит, неприятностей можно ожидать отовсюду.
– Послушай, ты думаешь, мне находиться в этой стране небезопасно? – спросила Мадлен.
– Честно говоря, я считаю, что твое пребывание в Монтедоре гораздо более опасно, чем ты представляешь. Именно поэтому… – Рэнсом вдруг замолчал. Казалось, что-то неприятно удивило его.
– В чем дело? – удивленно посмотрела на Мадлен.
– В общем, думаю, твой отец совершенно правильно настоял на том, чтобы я поехал с тобой как телохранитель, – ответил ей Рэнсом, хотя, как показалось Мадлен, мысли его были заняты чем-то иным.
– Понимаю. – Она хотела задать Рэнсому и другие вопросы, но ей не хотелось казаться испуганной. К тому же она ведь уже была здесь, и тогда никто ей не угрожал и не терроризировал ее. По-видимому, Рэнсом несколько преувеличивает опасность, подстерегающую их в Монтедоре. Это же его работа.
Мадлен непонимающе посмотрела на него, когда он опустил стеклянную перегородку, отделявшую их от водителя, и обратился к Мигелю:
– Где это мы едем? Это ведь не дорога к…
– Приходится объезжать, Рэнсом, – бросил в ответ Мигель.
– Почему?
– Главная дорога оцеплена полицией. Движение там временно прекращено.
Рэнсом нахмурился:
– В чем дело, Мигель?
– Попытка покушения на президента…
– Что?!
– Фэ-эн-о, – последовал ответ.
– Что это обозначает? – спросила Мадлен.
– Фронт национального, или народного, освобождении, – объяснил Рэнсом.
– Никогда о таком не слышала, – призналась Мадлен.
– Неудивительно: эта группа мятежников численно намного уступает дористам.
– Но растет не по дням, а по часам, – проворчал Мигель.
– Они что-то взорвали? – снова спросил Мигеля Рэнсом.
– Они подвозили снаряды и прятали их во дворе одного магазинчика. А он случайно взорвался два дня назад.
– А как узнали, что к этому теракту причастен именно Фронт национального освобождения? – удивился Рэнсом.
– Сегуридоры допросили владельца магазина. В конце концов тот раскололся и рассказал, что фронт планировал покушение на президента…
Мадлен уже знала, что сегуридоры – это секретная полиция, возглавляемая генералом Эскалантом, самое жестокое и беспощадное военное подразделение в стране. Она постаралась не думать о том, каким мог быть этот «допрос»…
– Этот Фронт освобождения – подонки! – возмущался Мигель. – Ведь я езжу по этой дороге почти каждый день! А они тут взрывы затевают.
Мадлен непроизвольно вздрогнула. Сколько людей пострадало от взрыва? А сколько еще могли получить увечья, если бы план мятежников удался и они взорвали бы машину президента, а заодно и многие другие!
– Непонятно, почему об этом ничего не написали в газетах, – искренне удивилась Мадлен.
– Сеньор президент предпочел не разглашать это происшествие.
– Точнее, умолчать о нем, – заметил Рэнсом.
– Вот именно, – согласился Мигель. – Он не хочет злить фронт еще больше.
