Кей Хупер - Семейное проклятие
— Наверное, ты права. — Кэссиди задумчиво рассматривала побледневшее лицо подруги. — Я не люблю повторять вопросы, но…
— Дэниел?..
Лаура хотела быть объективной и начала рассуждать вслух.
— Не знаю, Кэсс. Но он всегда кажется предельно спокойным. Дэниел, безусловно, производит впечатление человека, который способен контролировать себя в любых обстоятельствах. И слишком умен, чтобы действовать неосторожно. Не говоря уже о законе и морали. Я просто не могу поверить, что он пошел в этот второразрядный мотель и зарезал там брата.
— Но ведь у него могла быть серьезная причина?
Лаура развела руками.
— Но я не знаю другой причины, кроме обычного соперничества. Питер не занимался делами семьи и не мог участвовать в борьбе за власть, которую ведут Эмили и Дэниел. И никто не сказал мне ни слова о разногласиях между Питером и Дэниелом.
Кэссиди кивнула. Похоже, слова Лауры ее не убедили, но она решила на этом остановиться.
— Ну ладно. А что скажешь о вдове Килбурн? Ты ведь видела ее?
Неожиданная мысль пришла в голову Лауре.
— Ты знаешь, а ведь все женщины этого дома, которые носят фамилию Килбурн, — вдовы. Эмили, Джози, Мэдлин, а теперь — Кэрри. Все они вдовы.
— Видимо, мужчины в этом роду недолговечны?
Лаура вспомнила рассказ Джози о серии несчастных случаев в семье, но решила не говорить об этом.
— Но ты спросила, кажется, о Кэрри? О вдове Питера?
— Именно так.
— Ты ведь знаешь, что она находилась в Калифорнии. По крайней мере, я не слышала ничего, что бы это опровергало. Джози сказала, что вообще Кэрри выходит из дома, только закутавшись в шарф и сделав специальный макияж.
— Подожди. Шарф? Специальный макияж?
— Я думала, что ты знаешь об этом из своих обширных источников, — сухо заметила Лаура. — Кэрри изуродована ужасным шрамом, Кэсс. Почти половина лица. Это выглядит как ожог или вроде того.
Кэссиди казалась шокированной.
— Шрам? У жены Питера? Но откуда?
— Этого я не знаю. И, честно говоря, мне даже не пришло в голову задать подобный вопрос Джози. А Эмили не тот человек, к которому мне хотелось бы обратиться с этим. Но шрам выглядит старым, и Кэрри ведет себя так, словно все это случилось очень давно. Кэссиди пожала плечами.
— Думаешь, это может иметь какое-то отношение к смерти Питера?
— Кто знает. — Лаура неожиданно почувствовала себя усталой. — Я провела в доме целый день и теперь сбита с толку еще больше. Никто не горюет о Питере, кроме его матери, естественно, но и не обнаруживает ненависти к нему. Мне неудобно спрашивать их, где они находились, когда был убит Питер, но ведь в полиции их должны были допросить. Так что мне остается одно — рисовать Эмили, смотреть и слушать.
— А что насчет зеркала? Удалось что-нибудь выяснить?
— Больше вопросов, чем ответов. Джози сказала, что не понимает, какую ценность оно представляет для семьи. Будь это так, она бы знала. И, по-моему, она совершенно права. Кроме того, отбором вещей для распродажи руководил Питер, а Дэниел даже не видел общего списка до конца аукциона. А затем Питер приехал ко мне.
— Значит, теперь ты считаешь, будто именно Дэниел хотел вернуть зеркало? Но, кажется, он сказал, что ничего не знает о нем?
— Он так сказал. Но я думаю — я просто уверена, — что он солгал мне. Он что-то знает о зеркале. Хотя не понимаю, зачем он солгал. Но факт остается фактом: мне не удалось выяснить, почему Питер пытался выкупить это зеркало. И была ли это его идея или же кого-то другого.
Кэссиди задумалась.
— Знаешь, все меньше похоже, что зеркало имеет какое-то отношение к убийству.
— Я тоже это вижу.
— Но ты продолжаешь считать, что существует какая-то связь?
— Я просто хочу найти эту связь. Если только, конечно, она есть.
— Ясно. Значит, ты все-таки собираешься вернуться в этот мрачный дом?
Лаура кивнула.
— Завтра в девять утра.
Кэссиди сказала с необычной для нее серьезностью:
— Будь осторожна, хорошо? Я не знаю, может быть, никто из них и не убивал Питера, но, похоже, у них у всех есть что скрывать. А люди готовы защищать свои тайны.
— Да, — ответила Лаура, — я это знаю.
— Значит, вы Лаура.
Молодая женщина, чуть старше Лауры, вошла в кабинет в восточном крыле дома, где девушка ожидала Эмили. Та вышла ненадолго поговорить по телефону. Женщина имела явное сходство с портретом Эмили.
— А я Энн Ралстон. Внучка Эмили.
Поздоровавшись, Лаура добавила:
— Вы очень похожи на нее.
Казалось, на Энн эти слова не произвели впе-чатления.
— Да, мне говорили. — Она бесцеремонно рассматривала Лауру, затем неожиданно заявила: — Вы такая девушка, на которую Питер не мог бы не обратить внимания.
Лаура была шокирована, но быстро взяла себя в руки. Она посмотрела на портрет Эмили и вновь встретилась взглядом с Энн.
— Вы так полагаете?
— Да, так я полагаю. Ему нравились рыжие. Но ведь вы и сами знаете это, не так ли? — многозначительно спросила девушка, усаживаясь в кресле.
Лаура не хотела, чтобы эта сердитая девица заставила ее защищаться.
— Но мне говорили, что он вообще любил женщин. Всех типов и… мастей.
Она машинально перевернула страницу и начала набрасывать резкие выразительные черты Энн.
— Вы говорите так же, как эти проклятые журналисты. Они представляют Питера бабником, который не мог держать ширинку застегнутой.
Энн даже не замечала, что ее рисуют.
— А разве он был не таким?
Ее волосы легко изобразить, рассеянно отметила Лаура. Так же коротко подстрижены, как у Эмили. Стрижка смягчала резкие, но красивые черты лица.
— Он был таким, каким был, — заявила Энн, подняв подбородок. — Может быть, пресса и считает его заурядным бабником, а некоторые члены семьи, не задумываясь, вычеркнули его из памяти, но Питер был замечательным человеком. Умнее, чем многие думают, скажу вам.
— Умнее?
— У него были планы. Он собирался еще показать себя. — В голосе Энн сквозила горечь. — Дэниел, возможно, и полагает, что он единственный в семье умеет делать деньги, но…
— Энн? А я думала, что ты сегодня у Моретонов, — сказала Эмили, входя в кабинет.
— У них изменились планы.
Энн пожала плечами, и на ее лице появилось выражение раздраженного подростка.
— Может быть, ты тогда займешься своей одеждой? Холода наступят быстрее, чем ты думаешь.
— Неужели это обязательно, дважды в год перебирать все тряпки? — возмутилась Энн, сверкнув глазами. — Весной мы упаковываем теплые вещи, а осенью — летние. Мой шкаф достаточно велик, и я не понимаю…
— Тебе и не нужно понимать, Энн. Ты должна просто подчиняться порядкам, принятым в этом доме.
