Юлия Шилова - Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны
Как только в номере появился носильщик и сложил наши вещи в тележку, мы мысленно попрощались с нашим шикарным номером и вышли из корпуса.
– Пусть он везет наши вещи в багажное отделение, а мы побудем у моря. Как-никак, а осталось каких-то два часа. Два часа, и прощай море. Ева, скажи, тебе грустно уезжать отсюда?
– Конечно, грустно, – утвердительно кивнула я и подумала, что сейчас на море у меня есть последняя возможность встретиться с Романом. Встретиться для того, чтобы увидеть его еще раз и посмотреть на него тем лукавым взглядом, который он больше всего любил.
Классно было бы, если бы на тот момент моего мужа не было рядом. Например, он бы остался где-нибудь в баре, поиграл напоследок в свой любимый волейбол, а я подошла бы к Роману совсем близко, обрадовалась тому, что он совершенно один, потому что его жена перегрелась на солнце, и загадочным голосом произнесла: «Ром, а ты не поможешь застегнуть мне лифчик?»
Но Романа на море не было. Не было его и у бассейна. Мы встретились только в автобусе, который повез нас в аэропорт, причем Роман умело делал вид, что мы действительно случайные знакомые, которые встретились для того, чтобы скоротать вместе свободное время, а затем расстаться навсегда. После удачно прошедшей регистрации мой муж взял меня за руку и сам подвел к Роминому семейству.
– Надо с людьми попрощаться, а то некрасиво как-то. В конце концов, мы не каждый день знакомимся с милыми, добрыми и приятными людьми. Редкая семейная пара. Чувствуется, что у них небывалая гармония и любовь.
Увидев нас, Лена помахала нам рукой и возбужденно заговорила:
– Ну что, народ, отдых закончился! В гостях хорошо, а дома лучше. Как настроение-то?
– Прекрасное, – ответил ей мой супруг.
– Ева, а ты как? – Лена заметно волновалась. Может, я не слишком хорошо выглядела и была сильно бледна, а может, она в чем-то меня подозревала. Этого я не знала и знать не могла, да и, в общем-то, не хотела.
– Нормально, – с трудом выдавила я из себя и в упор посмотрела на Романа, который прижимал свою жену к себе и всячески делал вид, что меня нет и я просто пустое место.
– Ты как себя чувствуешь?
– Нормально. – Я отвечала на все Ленины вопросы всего одним-единственным словом.
– Ты хорошо загорела. Голова больше не кружится?
– Я же сказала тебе, что у меня все нормально.
Ленина забота вызывала во мне нарастающее раздражение, которое я уже не могла скрыть и которое рвалось наружу.
– Ты не подумай ничего плохого. Мы просто переживаем. Твое шаткое здоровье…
– Лена, я уже большая девочка и могу сама прекрасно позаботиться о своем здоровье. – В эту минуту я почувствовала, что уже не могу справиться с перепадами своего настроения самостоятельно. – Очень странно, что ты не спросила меня о том, что я сегодня кушала и теплая ли у меня была кашка…
Естественно, мои чересчур резкие слова произвели на Лену сильное впечатление. Она опустила глаза и со словами:
– Извини. Я хотела как лучше, – тут же дернула за рукав своего мужа, призывая его идти на посадку.
– Ева, да что с тобой? – больше всех растерялся мой супруг.
– Ничего. Просто я не люблю, когда обо мне проявляют слишком большую заботу.
– Ребята, я и сам не знаю, что с Евой творится. Вы уж извините, если что не так. Ева, да что с тобой происходит? Ты при Романе потеряла сознание. И это не шутки. Лена чисто по-человечески за тебя переживает. Я вообще не понимаю, за что ты на нее набросилась.
«За что ты на нее набросилась». Эти слова прозвучали в моей голове еще раз, и я попыталась понять их сущность. Действительно, и почему я набросилась на Лену? Что она сделала мне плохого? Она просто спросила о моем здоровье. Просто спросила, и все. Но есть причина, которую я не могу скрыть, как бы я этого ни хотела. Я набросилась на Лену потому, что люблю Романа. Других причин нет и не может быть. Жалко, что я не могла заявить это вслух.
– Лен, извини. Сама не знаю, что со мной творится.
– Ничего страшного. Я уже привыкла.
– Ребята, тогда, может, адресами обменяемся. – Мой супруг явно симпатизировал этой паре. – Будет время, в гости друг к другу заскочим. Созвонимся, бог даст, встретимся.
– Ты, как тот турецкий следователь, предлагаешь обменяться координатами, – рассмеялся Роман и, достав из кармана записную книжку, принялся писать свой адрес.
Обменявшись адресами, мы отправились на посадку и сели в самолет в совершенно разных салонах. Пристегнув ремень, я посмотрела в окно и почувствовала, как муж взял меня за руку.
– Ева, ты зря так с Леной. Очень хорошая девушка.
– А я никогда и не говорила, что она плохая. Она тебе нравится?
– Я же тебе сказал, что она очень приятная.
– А ты бы хотел с такой жить?
– Ева, завязывай говорить подобное, – начал выходить из терпения мой супруг. – Я живу с тобой, а Лена живет с Романом.
– А если бы Лена не жила с Романом?
– Послушай, не городи всякую чушь. Ты в последнее время очень сильно изменилась. Целыми днями несешь какой-то бред. Твое настроение скачет из крайности в крайность. Ты можешь запросто обидеть ни в чем не повинного человека, который виноват только в том, что проявил к тебе элементарное уважение и заботу. Если бы не твоя уверенность в том, что ты не беременна, то я списал бы все на нее, а так… Я даже не знаю, на что списывать. Ева, ты стала какой-то злой. У меня создалось впечатление, что ты просто ненавидишь людей. С тобой что-то творится, но ведь ты никогда не была такой… Раньше.
– Извини…
– Да ладно, я-то свой. Но и мне с тобой нелегко. От твоего поведения даже у меня опускаются руки. Я всегда смогу тебя понять, а вот перед чужими людьми неудобно. Я понимаю, конечно, что тебе нет до других людей никакого дела, но иногда мы попадаем в такие нелепые ситуации, что мне становится стыдно. Ева, если бы вернуть ту, какой ты была раньше…
– Я постараюсь. Я обязательно постараюсь стать такой, какой была раньше…
Я говорила, вернее, врала своему мужу, хотя заранее знала, что это невозможно. Чтобы я стала такой, какой я была раньше, на свете не должно быть Романа. А пока он есть, пока он дышит, пока он умывается по утрам, пока сидит в своем офисе, пока он гоняет на своей машине, пока он смотрит телевизор и пока он спит со своей женой, я не смогу быть такой, какой была раньше. Я НЕ СМОГУ ЖИТЬ, КАК РАНЬШЕ, ПО ОДНОЙ ПРОСТОЙ И НЕХИТРОЙ ПРИЧИНЕ: ПОТОМУ, ЧТО ОН ЕСТЬ. И даже если нам больше не суждено встретиться, я не смогу не возвращаться к мыслям о нем, не вспоминать и не перебирать в памяти наши встречи, вплоть до мельчайших подробностей.
Господи, сколько же раз я хотела броситься на шею своему мужу, обо всем ему рассказать, вымолить у него прощение и поведать ему, что я не виновата в том, что стала такой. Я действительно в этом не виновата. В этом виновата только любовь. Именно любовь заставила меня потерять контроль над собой. И до сих пор, прокручивая все еще раз в своей памяти, никак не могу понять, как могло со мной произойти подобное. Если бы кто-нибудь раньше сказал мне о том, что я смогу потерять разум и полностью погрузиться в безумие, я бы ни за что не поверила и рассмеялась ему в лицо. Это слишком красиво и слишком страшно. Это были умопомрачительные встречи, за которые я смогла бы отдать собственную жизнь. И эти встречи сопровождались настоящей опасностью быть кем-то застигнутыми. Но я заметила одну более чем странную особенность своего организма: я возбуждалась от этой опасности и ощущала, как повышается адреналин. За время наших встреч я так искусно, почти профессионально научилась врать, что даже сама удивилась: никогда не подозревала, что смогу овладеть подобной наукой.
