Даниэла Стил - Чудо
— Ты дал ему нечто большее, чем кругосветное путешествие. Ты дал ему возможность осуществить свои мечты. Никто, кроме тебя, не смог бы сделать это для него.
— Я всего лишь научил его читать. Это мог сделать кто угодно, — скромно возразил Куинн.
— Но никто этого не сделал, — возразила Мэгги.
Куинн покачал головой, но был доволен тем, что дело обернулось так хорошо. Он знал, что это было еще одной ниточкой, которая связала их навсегда. К тому же он никогда не забудет, что именно Джек привел в его жизнь Мэгги. Она выглядела такой робкой, печальной и испуганной, когда впервые переступила порог его кухни. Теперь она расцвела и наслаждалась плаванием с ним вместе. Он знал, что временами она грустила по сыну, но в глазах ее больше не было той агонии, которую он заметил, когда они впервые встретились утром после сильнейшего урагана.
— Ураган принес мне удачу, — однажды сказал он ей, вспомнив об этом. — Он проделал дыру в моей крыше и внес через нее тебя.
— Еще большую удачу он принес мне, — сказала она, целуя его.
Столько любви, сколько он получил от нее за последние несколько месяцев, он никогда даже не мечтал получить. С Джейн у него были совсем другие отношения. Они основывались на уважении, снисходительности и спокойной дружбе, а также на бесконечном терпении Джейн. Отношения с Мэгги были более молодыми, более веселыми и гораздо более страстными, как и сама Мэгги.
Последние дни августа оказались для них самыми лучшими. Они почти постоянно плавали. И с каждым днем, казалось, становились все ближе и ближе друг другу, возможно, потому, что знали — это их последние дни вместе. Вместо того чтобы постепенно отдаляться от него, Мэгги, казалось, все безудержнее предавалась страсти, и он больше не испытывал желания сопротивляться этому. С ней он чувствовал себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим в своей жизни. Похоже, в глубине души он понимал, что мог бы во всем довериться ей. И за последние два месяца ему, к счастью, перестал сниться тот без конца повторявшийся сон. Он все еще грустил по Джейн, но было это как-то по-другому. Теперь он стал более умиротворенным.
Он покинул Мэгги, только когда приехали грузчики упаковать и увезти из дома вещи. Остальное он отправлял на хранение. Он уже отослал Алекс выбранные ею вещи, а с собой в Голландию на ходовые испытания собирался взять несколько чемоданов с одеждой и бумагами. Он планировал, как только дом опустеет, оставаться на борту «Молли Би». Куинн испытал странное чувство, наблюдая, как грузчики освобождают дом. Сердце екало при виде того, как грузят в фургон какой-нибудь знакомый и любимый предмет меблировки. Казалось, увозили вехи его жизни. Когда, наконец, дом опустел, Куинн огляделся вокруг, и у него невыносимо защемило сердце.
— Прощай, Джейн, — вслух произнес он и услышал, как ему откликнулось эхо в пустой комнате, где она умерла.
Было такое ощущение, будто он оставляет ее там, и впервые за четырнадцать месяцев он почувствовал, что оставил ее в прошлом.
В тот вечер, снова встретившись с Мэгги на яхте, он выглядел мрачно.
— С тобой все в порядке? — осторожно спросила она, озабоченно взглянув на него.
Куинн кивнул, но до ужина почти не разговаривал с ней. Он жил с ней на борту яхты, которую зафрахтовал. В своем собственном доме он никогда не чувствовал бы себя с ней так комфортно. Ему всегда казалось, что место в доме принадлежит Джейн. Он пытался объяснить ей, какое странное чувство испытал, наблюдая, как из дома выносят их вещи, и потом, когда, оставшись один, стоял в опустевшем доме.
— Я чувствовала себя так же, когда переезжала из дома, где умер Эндрю. Казалось, я оставляю его там, и это причиняло невыносимую боль. Когда работали грузчики, я стояла там и плакала. Но потом я была рада, что переехала в дом на Вальехо. На старом месте я никогда бы не пришла в себя.
Там жили мы с Чарлзом. Там умер Эндрю. Трудно выжить, думая об этом изо дня в день. Жизнь на борту яхты пойдет тебе на пользу, — сказала Мэгги, пытаясь его ободрить.
Она никогда не возражала против его отъезда, и Куинна это восхищало. Она выполнила все данные ему обещания. Он сожалел лишь, что не мог взять ее с собой на ходовые испытания. Он уезжал сразу же после Дня труда, а она на следующий день после его отъезда в Голландию должна была вновь выйти на работу. Затем он должен был вернуться в Сан-Франциско на короткие две недели. Но даже накануне отъезда Куинн все еще не решил, как поступить с Алекс. Мэгги настаивала на том, чтобы он позвонил, но он все не мог решиться. Наверное, боялся. Только в последний вечер, когда они уже собирались ложиться спать, он присел за письменный стол и набрал ее номер. В Женеве было утро.
— Я получила мебель, — сказала Алекс будничным тоном, как только услышала голос отца. — Спасибо большое. Все прибыло в полном порядке. Должно быть, пересылка обошлась тебе в целое состояние? — Он отправил вещи чартерным авиарейсом.
— Твоя мама хотела бы, чтобы это было у тебя, — заверил ее Куинн, почувствовав, как при упоминании о Джейн насторожилась Алекс.
— Я рада, что у меня теперь есть ее портрет, — сказала Алекс. Потом, словно вспомнив о чем-то, спросила: — Где ж ты теперь живешь?
Он только что сказал ей, что отправил все вещи на хранение. Он решил это сделать до отъезда на ходовые испытания. Ему хотелось спокойно провести последние две недели с Мэгги, не отвлекаясь ни на какие пустяки. И он согласился передать дом новым владельцам на две недели раньше срока.
— Я зафрахтовал на лето яхту и, когда вернусь, буду жить на ее борту. Пробуду здесь всего две недели, а потом уеду на свою яхту в Голландию. — Он уже решил сделать первым пунктом назначения Африку. — По правде говоря, по этому поводу я и звоню тебе, — осторожно сказал он.
— По поводу лодки, которую зафрахтовал? — озадаченно переспросила дочь, но уже не таким ледяным тоном, как во время их последних разговоров, и это вселяло надежду.
— Нет. Я звоню по поводу ходовых испытаний. Завтра улетаю в Амстердам. Хотел узнать, не будешь ли ты возражать, если я заеду в Женеву.
— Город — не моя собственность, — отрезала она, и у него упало сердце.
— Я хотел заехать, чтобы повидаться с тобой, Алекс. И мальчиков я не видел с прошлого лета. Они вообще меня почти не знают.
Алекс хотела, было сказать, что она и сама его не знала, но что это ничего не меняет, однако в кои-то веки удержалась от желания причинить ему боль.
— По правде говоря, у меня есть идея получше… не захочешь ли ты… не позволишь ли ты мне взять их с собой на ходовые испытания? Разумеется, тебя и Хорста я тоже приглашаю, но я знаю, что моряк из тебя неважный. А вот Кристиану и Роберту это могло бы доставить огромное удовольствие. Я бы охотно взял их с собой.
